Гори во мне (СИ) - Сакру Ана

— Яяя… — пока я пытаюсь оформить свою мысль в слова, он успевает закончить тяготивший его разговор.

— Спокойной ночи, Лес.

И тишина. Первый порыв — швырнуть телефон о стену. Но я сдерживаюсь. Иду в душ, пытаясь успокоиться. Ладно, у всех бывают сложные дни. Возможно, у Кита как раз такой, он сам сказал. А что именно произошло, просто не хочет говорить по телефону. Допустим. Я несколько раз вдыхаю и выдыхаю, прикрыв глаза. В конце концов, мне нельзя нервничать, тем более что адекватного повода к этому нет. Но завтра я ему сама звонить ни за что не буду. Я все-таки обиделась. Сам объявится. И вообще утро вечера мудренее. Так более — менее успокоившись, я ложусь спать, положив руку на живот.

Ощущение жизни внутри такое сладостное и удивительное, что плохие мысли испаряются сами собой. Я даже чувствую частичку Кита. Блаженная улыбка застывает на лице. И он ведь тоже сразу почувствует, как только дотронется. Такое счастье- возможность разделить эти эмоции с ним. Сама не замечаю, как сон побеждает меня.

А утро, вопреки моим ожиданиям, не приносит ничего хорошего. Впервые за мою недельную командировку Кит не позвонил до начала рабочего дня. Я гипнотизировала телефон до самого обеда, была рассеянна и этим явно раздражала профессора, но собраться никак не могла. Что происходит? На обеде вместо кафе пришлось пойти в туалет и всласть поплакать. Проклятые гормоны, это все еще и они. И все же такое времяпрепровождение помогло, и во второй половине дня я, достав из себя злость и гордость, просто выключила телефон, чтобы не пялиться на него каждую секунду, и наконец, с похвальным рвением приступила к своим обязанностям.

Включила только перед сном, уже лежа в кровати, с замиранием сердца смотря на экран и ожидая смсок, кто звонил. Ирэн, мама, профессор, он меня потерял на обеде, и все. Кита не было. Бездумным взглядом уставилась в окно, смотря на черное тяжелое ночное небо. Телефон неожиданно завибрировал в моих руках, и я чуть не выронила его.

Кит.

— Привет, — и опять этот отстраненный тон, — Извини, что не звонил. Я в Элии был целый день. Забыл сказать. Но ты, я смотрю, тоже не звонила. Была занята?

— Да, — тихо отвечаю, не зная как себя вести. Его слова, вроде бы все просто и понятно. И не о чем переживать. Но я чувствую стужу в голосе, и меня трясет от нее.

Кит молчит, и я тоже молчу. Единственное, что я сейчас хочу и могу спросить, так это " что происходит???". Но он не ответит, и я не пытаюсь.

— Ты что, обиделась, Лесси? — наконец хоть какая-то эмоция. Легкое волнение сквозит в его голосе, — Лес, не обращай внимание, правда. Просто…Это пройдет. А завтра уже прилетишь, в 16:30 же?

— Да, — снова отвечаю односложно, потому что опять вдруг захотелось плакать. Это кошмар какой-то. Я теперь все девять месяцев буду реветь по любому поводу?

— Я тебя встречу. Я люблю тебя. Очень. Не думай ничего такого, — и опять пауза, посреди которой я судорожно пытаюсь не всхлипнуть прямо в трубку.

— У меня сюрприз для тебя, — и по голосу я понимаю, что Кот слабо улыбается.

— У меня тоже, — хриплю в ответ, пытаясь не выдать свое состояние, — Спокойной ночи, Кит.

— Спокойной…

Я откидываюсь на подушки и устремляю влажный взгляд в потолок. Не надо ни о чем думать. Надо просто вернуться к нему. Завтра.

Предварительное слушание проходит очень даже не плохо, и я отмечаю его парой глотков шампанского вместе со всеми. Кит звонит ровно в час.

— Ну как, мой рыжий адвокат? — задорно и беспечно, как- будто и не было этих двух странных дней. И все же…Все же… Утром он опять не позвонил, как делал до этого. Но я решила не придираться. Пройдет два с половиной часа, и я смогу заглянуть ему в глаза, и убить, вырвать эти непонятные тревожные ростки из груди.

— Все отлично, собираю чемодан сейчас, — отвечаю, улыбаясь, — Через двадцать минут приедет такси.

— Отлично, до встречи.

— Пока.

И снова меня корежит от разговора. Будто с приятелем. Кит обычно такой ласковый, а тут.

От души прыгаю на несчастный чемодан, пытаясь застегнуть и вымещая заодно бурлящую злость.

Но стоило спуститься с трапа, как лихорадочное возбуждение накрыло с головой, топя в радости. Я почти бежала по терминалу. Все-таки неделя это долго. Кит у выхода с крупной кроваво-красной розой. Так смотрит. Будто никого кроме меня в этом мире, и сердце бьется бешено в горле, мешая говорить. Обвиваю его шею руками, притягивая к себе, вдыхая любимый запах. И опять это чувство, что расплачусь сейчас. Даже злость на себя берет. Он прижимает меня крепко к себе, целует в макушку, и все правильно.

Кроме одного. Я вдруг понимаю, что Кот намеренно избегает прикосновений к животу. Это особенно заметно потому, что последний месяц он вообще руку с него не убирал. Озадаченно смотрю на него, отстранившись, и не спею спросить. Ответ услышать просто страшно. Он не рад теперь? Что? Я не понимаю.

— Пойдем, — Кит быстро целует меня в приоткрытые губы и привычно тянет за собой, отобрав небольшой чемодан, — Хочу домой.

Я иду послушно, погруженная в свои размышления. В голове проносится его " дочка?", и что дальше все пошло не так. Он что же, полом недоволен? Но это бред, ну а кто еще может быть у ведьмы? У Кита конечно бывают заскоки, но не настолько же. Сама не заметила, как оказалась в машине. Китен что-то рассказывал мерным голосом, что-то про работу, лишь изредка поглядывая на меня и явно не особо нуждаясь в ответной реакции. Я ее и не давала. Просто смотрела, подмечая, что если на губах и играет привычная полуулыбка, то глаза настороженные, мутные. И тени залегли под ними, будто Кот не спал. Поймала его руку, крепко сжав, отчего он неожиданно вздрогнул.

— Китен…

Я уже было хотела опять спросить, что происходит, но вдруг заметила, что мы едем не в центр города.

— Куда ты нас везешь?

— На побережье, в особняк Риверса, — и на его лице, наконец, заиграла настоящая улыбка.

— Зачем? Я не хочу сейчас в гости.

— Мы ненадолго, Лесси, — и он целует мою ладонь, предвосхищая возражения.

Я вздыхаю и откидываюсь на сидении. Если мы сейчас едем к Джону Риверсу, то разговор лучше отложить. Минут через двадцать Кит останавливается у кованых ворот. В нос ударяет солоноватый свежий запах. Вилла расположена прямо на побережье, на которое можно попасть, просто выйдя на задний двор. Китен достает пульт из бардачка и открывает ворота, въезжая внутрь.

— Откуда у тебя ключи? — я с удивлением взираю на него, но Кот лишь хитро улыбается, паркуясь в гараже. Других машин не видно, и я начинаю сомневаться, что хозяева вообще дома. Странно. Он что? После того, как я тут всем восхищалась неделю назад, попросил Риверса пустить нас пожить?

— Прошу, — Кит уже открывает мою дверь и протягивает руку, помогая выйти.

— А где Джон?

— Пойдем, Веснушка, — вместо ответа. И тащит меня внутрь.

Мы попадаем в огромную уютно обставленную гостиную с одной панорамной полностью стеклянной стеной, открывающей восхитительный вид на океан. Я в очередной раз оглядываюсь, испытывая настоящее эстетическое наслаждение. Как же здесь красиво.

Кит отпускает мою руку и идет к бару, достает оттуда бутылку вина.

— Этот теперь твой дом, Веснушка, — и улыбается, выдергивая пробку, — Вернее наш. Тебе же он понравился?

— Что? — поверить не могу. Он серьезно сейчас? — Но…

— Риверс собирался его продавать. Я подумал, если тебе придется по душе, то сделаю сюрприз, — поясняет Кит, наполняя два высоких бокала, — Правда больше я так делать ни за что не буду.

— Почему?

— Ты так рьяно тут все нахваливала, что Джони поднял цену на пятнадцать процентов, — фыркает Кот, делая глоток, и я смеюсь, — Но деваться уже было некуда.

— Ооо, Кит! Это чудесный, восхитительный сюрприз! — подлетаю к нему, обнимая, — Ты самый лучший, я тебе так люблю! Очень!

Что-то моментально замирает в его глазах, льдистое и колючее, улыбка становится картонной. Но я слишком рада, чтобы обращать внимание.