Баронесса. Эхо забытой цивилизации (СИ) - Верескова Дарья

— Благодарю, — произнесла она, поджав губы, и мы направились к поместью. За своей спиной я слышала удивленный шепот, по мере приближения к площади.

Перед стекольной лавкой собралось множество людей, в основном помощники знати, пославшие своих слуг узнать цены и правду об этом необычном товаре. Говорили, что некоторые торговцы скупали стекло здесь и продавали его почти вдвое дороже, поэтому я повысила цены, особенно зная, что вскоре предстоит крупная выплата мужу.

— Что привело вас в Синюю Трясину? Я думала, вы останетесь с делегацией.

Заметив, что я повернулась к нему, Эйдриг Марлоу внезапно смутился, и я поняла, что он стоит ко мне слишком близко. Неловкое молчание словно жило своей жизнью, было почти физически ощутимо. Нейрита Марлоу смотрела на брата так, словно он совершал что-то неуместное.

— Я… — он сделал шаг назад, а затем растерянно улыбнулся. — Простите, миледи, мне кажется, вы стали ещё прекраснее с тех пор, как я видел вас в последний раз.

Неужели на него воздействует моя магия?

Он смотрел на меня так пристально, что я неожиданно смутилась, хотя подобное внимание от незнакомых мужчин случалось нередко. Впрочем, большинство не решались говорить со мной — сказывалось моё положение. Кроме, конечно, Его Светлости, который шёл напролом…

Нет! Нельзя снова думать о нём!

— Благодарю вас, милорд. Проживание в Синей Трясине действительно идёт мне на пользу, — тихо ответила я, не зная, слышали ли они о моём конфликте с Фиррузой д’Арлейн.

— Что же касается вашего вопроса… Делегация уже близко, она будет проезжать мимо наших земель, и отец решил, что мне стоит вернуться. Дома возникли небольшие проблемы. Я всегда смогу присоединиться к ним позже.

Я нахмурилась — Марлоу считались достаточно благополучным и надёжным семейством, с которыми никогда ничего не случалось. И что же сейчас?..

Ответ я узнала немного позднее — после того, как Эйдриг и Нейрита Марлоу выпили и начали говорить… слишком много.

— Когда барон д'Арлейн увидит вас, он потеряет дар речи, — Нейрита неожиданно подобрела и выдавала мне все сплетни, что слышала при дворе. Даже о том, что Ариадна по прежнему распространяет слухи о себе и Теодене Дрейгорне. — Вы намного красивее Лилеаны, и хотя она всё отрицает, каждый знает, что они любовники… Подумать только, а она всё твердит, будто вы завидуете её красоте… — она даже рассмеялась.

Мне было мало дела до Лилеаны Муради, но слухи обо мне не радовали — рано или поздно делегация доберется и до нас, и хотя я твердо верила, что поступки говорят за человека больше, чем слова, репутация все равно имела немалое значение.

И ещё… меня душила злость. Его мать публично обвиняла меня в отношениях с Кири, зная, что её сын был в почти открытых отношениях с любовницей, которую она даже приглашала в дом…

Фиррузе д'Арлейн и Кайросу невероятно повезло, что мне не рассказали о муже и Лилеане ранее…

— Не расстраивайтесь, миледи д'Арлейн, — добродушный Эйдриг Марлоу, видимо, решил, что меня потрясла измена мужа. — Вряд ли Кайросу сейчас до того. Он, как и мой дядюшка, влезли в большие долги.

Я тут же насторожилась, желая узнать больше. Мне было известно только, что долг Кайроса исчислялся тысячами золотых, но я не понимала, как он возник. Надеялась, что этот долг даст мне возможность значительно расширить свои владения и приблизиться к границам баронства, став менее зависимой от милости мужа.

— А что случилось? — спросила я, отпивая воды и позволяя себе съесть медовый орешек. Орешки были редким лакомством, и я берегла их для высоких гостей. Но вместо того чтобы наслаждаться угощением, Эйдриг Марлоу всё чаще смотрел на меня и даже на то, как я ем, от чего я невольно прикрывала рот ладонью.

— Знаете Силвердаун? — я кивнула, вспоминая крупнейшую реку, что текла между землями почти всех значимых феодалов, но не принадлежала никому. — Герцог Дрейгорн нашёл там речной жемчуг и решил, что хорошей идеей будет включить участок реки в свои владения… Для этого нужно выкупить его у других. Но Кайрос, как и мой дядя, узнали об этом и решили объединить усилия, чтобы заполучить участок себе. Дядя даже говорил, что сможет, наконец, расширить свои земли…

— И? — не выдержала я.

— И ничего. После долгих споров даже граф ан Дорн присоединился к борьбе за эту землю, а весь добытый жемчуг делили на четверых. Но как только Кайрос и дядя наконец выкупили этот участок реки, за огромные деньги, жемчуг словно исчез, — Эйдриг тяжело вздохнул и взлохматил свои каштановые волосы. Очевидно, теперь забота о лорде Пэпине ляжет на плечи его отца.

— Сочувствую, — непослушными губами произнесла я, только сейчас понимая, кто устроил Кайросу такие огромные долги.

Теоден ургов Дрейгорн.

Колючее волнение поднималось в груди, растекалось по телу, я даже не могла заставить себя продолжить разговор, осознавая…

— К слову о Его Светлости, я слышал, что он, наконец, вернулся с границы и серьёзно ранен.

***

Илвар ответил, что я могу нанести им визит через три дня, в течение которых мне пришёл ответ — на этот раз от лорда Тиу, — о том, что Кайрос согласен на моё предложение и уже подписал соглашение. По-видимому, ситуация у мужа и правда была плачевной.

Я подписала соглашение, приехав в храм Арлайна и потратив целый день на то, чтобы внимательно прочитать и перечитать каждый документ. Деревни действительно переходили мне — полностью, вместе с людьми, хотя они, конечно, в праве были покинуть их в любой момент.

На площади в тот вечер был настоящий праздник: Кедара вновь играла на флейте, Йорт и Яра, весело подшучивая друг над другом, прыгали через костёр, подсвечивающий улыбки всех присутствующих. К шумному торжеству даже присоединились случайные проезжие.

«Нужно строить постоялый двор, срочно!» — мелькнула мысль, — «С таверной на первом этаже, и большой крытой верандой, с которой можно наблюдать за площадью и лесом, наслаждаясь сытной и простой едой.»

Олешан только хватался за голову — теперь, если считать две присоединённые деревни, население Синей Трясины превышает двести человек! Но среди них было много стариков и детей, и рабочего населения насчитывалось чуть больше ста человек.

— Тали, пойдём прыгать через костёр! — Яра, звонко смеясь, подошла ко мне, бросив тревожный взгляд на плечистого Кири, который всё чаще теперь, словно верный рыцарь, стоял рядом, готовый защитить меня, если что-то случится. — Скоро и твои любимые яблоки принесут!

Я лишь покачала головой, не в силах разделить их радость. Эти новые земли, долги мужа, которые еще не выплачены, и все те возможности, что они мне открывали, — все это стало возможным благодаря Теодену Дрейгорну… который сейчас был ранен. А вдруг он прямо сейчас умирает от заражения, а я ничем не могу ему помочь?

Почему я не могу просто поехать туда?

В конце концов, я сделала то, что уже не раз делала раньше — запросила встречу с герцогом Дрейгорном. А Илвар ответил, что встретится со мной в городском доме, если у меня есть вопросы о производстве.

Пусть только попробуют меня выгнать, до того, как я узнаю что произошло с Теоденом Дрейгорном! Я сама проберусь и в жилое крыло, и даже в поместье-замок герцога, если потребуется.

В Калдерре я не была с момента своего наказания плетьми, но странным образом не чувствовала к этому месту ни тяжести, ни отвращения. Боль я воспринимала как необходимое зло, что-то неизбежное, и в тот раз хотя бы понимала, за что наказана. Я сама сделала тот выбор.

Ярмарка Калдерры, на которую мы когда-то часто приезжали продавать товары, изменилась — выглядела более ухоженной. Участки, где собиралось много людей, были вымощены плоскими, полированными камнями, и сами лавки теперь выглядели организованно. Ряд с дурно пахнущими товарами стоял в стороне, не нарушая общей гармонии и даже был частично огорожен плетеными решетками.

— Одна благородная леди уже поселилась в замке, совсем скоро здесь соберется весь свет столицы! — восторженно рассказывала хорошо одетая горожанка своей подруге.