Академия Аркан (ЛП) - Кова Элис

Я открываю рот, но понимаю — теперь это уже не о том, что я скажу.

— А потом ты ещё и отдаёшь один из жетонов Лурен, — добивает она.

Во мне тут же поднимается защитное чувство за подругу.

— То, что я делаю со своими ресурсами, наградами и силами, не твоё дело.

— Ах так? — её губы искривляются в саркастической усмешке. — Это моё дело, если ты так явно хочешь сделать меня врагом.

— Да наплевать мне на тебя! — я резко разворачиваюсь, усталость дня наконец ломает во мне что-то. Алор кажется ошеломлённой, и её лицо стоит повторить ради того, чтобы слова запомнились. — Мне. Всё равно. На. Тебя. У меня столько всего, куда важнее этой жалкой академии, её тупых домов, жетонов и испытаний.

— Забери свои слова назад, — шепчет она.

— Что? — я моргаю. И именно это, из всего, обращает её ярость в ледяную ярость?

— Забери назад! — Алор бросается на меня. Я уклоняюсь, но она этого ждала и цепляет мою руку. Мы падаем, ударяясь о пол.

Перекатившись, я оказываюсь сверху, прижимая её, пока она не успела ударить.

— Да что, ради всех мастей, с тобой сегодня?

Единственное, что удерживает меня от большего — от худшего, — это то, что, если бы она хотела меня по-настоящему атаковать, она бы это сделала. Она могла схватить кинжал. Могла призвать карту. Всё ещё может. Но не сделала… не делает.

Дело не во мне.

— Эта школа — единственное, что имеет значение! — почти выкрикивает она.

— Почему? —

— Потому что это единственный способ, чтобы он хоть раз посмотрел в мою сторону.

— «Он»? — я отстраняюсь. Хотя её грудь тяжело вздымается от рваных вдохов и плохо сдерживаемой ярости, мне кажется, она больше не бросится. Она снова разворачивает эту боль внутрь себя. — Эза? — очень надеюсь, что речь идёт не о Каэлисе.

Она взрывается смехом и садится, пока я сползаю в сторону.

— О Двадцатка, нет. Эза — всего лишь средство. Я пообещала помочь ему попасть в Дом Мечей в обмен на информацию.

— Какую?

— Личную. — Она поджимает колени к груди и обхватывает их руками.

— А кто тогда этот «он»? Или это тоже «личное»?

— Да, но… — она тяжело вздыхает и сквозь зубы бормочет ругательства, заканчивая всё одним: — Мой отец. Его внимание всегда было где-то в другом месте. На людях и вещах, которые лучше меня — важнее. Всю жизнь он был вдали. — Я знаю, каково это… — А если и был рядом, то словно за тысячу миров.

— Эмилия — его любимица? — предполагаю я, вспоминая мужчину в латах, который вёл отряд рыцарей клана Башни, к которому примкнула Эмилия. В хаосе я не придала ему значения.

— Между мной и ею? Да. Но его истинная любовь — это долг. Тайные поручения от короля. Долгие миссии и ещё более долгие отсутствия. Всегда находились люди и места, требующие его внимания, и я никогда не могла сравниться. — Она отводит взгляд, и голос её становится тише. — Когда Эмилия начала добиваться успехов здесь — когда стала Королева Мечей — это было так, словно в его глазах она наконец стала достойной. Каждый её приезд домой заканчивался бесконечными разговорами о его планах в его кабинете. Она оказалась допущена за стену его молчания.

— Но я не завидую сестре, — поспешно добавляет Алор, и паника в её голосе выдаёт искренность. — Я рада, что у неё есть его любовь и внимание. Она их заслуживает. Я просто… тоже хочу этого. Хочу заслужить.

— Но ведь тебя примут в Дом Мечей. Сестра ясно дала это понять. Как только год закончится, ты вернёшься домой победительницей.

— После того, что он увидел на моём сегодняшнем выступлении, ничего победного во мне нет. — Горькая усмешка на её лице сочетается с усталостью в глазах. — А если и ты попадёшь в Мечи, то Королевой на третьем году станешь ты. Не я.

Я даже не могу возразить. Если это соревнование, между нами, я знаю, что выиграла бы. Но у меня несправедливое преимущество, хочется сказать. Хочется признать: она права. Но секреты Старших Арканов и моя миссия держат меня в молчании.

Сочувствие распускается в груди. Похоже, именно в этом и был корень её холодности ко мне с самого начала. Вероятно, она слышала от Эмилии о моём выступлении у Чаши Аркан. Я почти слышу, как меня описывают: «природный талант», «неотёсанный алмаз». А теперь, когда она увидела, что я использовала Десятку…

— Хорошо, — уступаю я. — Я помогу тебе, чем смогу. — Как я вообще оказалась той, кто должен заботиться, чтобы все остальные посвящённые преуспели?

— Что? — Её взгляд был устремлён в окно, но теперь целиком возвращается ко мне.

— Я постараюсь научить тебя тому, что знаю о чернилах и управлении картами — тому, что выходит за рамки уроков. Только не проси раскладов, там я правда посредственна.

— Ты можешь? Но ведь ты говорила, что это врождённый дар.

— Дар — это когда твоя стартовая линия ближе к финишу. Да, с ним быстрее доходишь до цели. Но с упорством и трудом можно пройти ту же дистанцию. Даже без ритуалов Чаши, — заверяю я её. Я знаю, что это упрощение, наивность по отношению к тому, как устроен мир. Но иногда нам нужна безрассудная надежда, чтобы выжить. Я всегда говорила это Арине. И она сияла. Все надежды, которые я когда-либо лелеяла для сестры — ещё до того, как смогла выговорить её имя, — сбылись.

Может, они сбудутся и для Алор.

— Ты правда сделаешь это? Для меня? — её скепсис понятен. Мы впервые по-настоящему говорим, и я сразу предлагаю серьёзную помощь.

— Да, — отвечаю я так же себе, как и ей.

— Почему? Я ведь с тобой отнюдь не добра была.

— Ты не так уж плоха, — пожимаю плечами. Особенно теперь, когда я знаю, что между ней и Эзой ничего нет. Слава Четырём. Теперь, оглядываясь на наши с ней столкновения, я понимаю, что многое надумывала. — Я знаю, что значит семья. Это, пожалуй, единственное, за что действительно стоит сражаться в этом искалеченном мире.

Она замирает, взгляд метается в угол комнаты. В воздухе повисает чувство вины.

— Это туда ты ночами ускользаешь? К своей семье?

— Иногда.

— К родителям?

Я качаю головой и подхожу к столу, заканчивая освобождать ящики.

— Отец не хотел иметь с нами ничего общего. Я едва его помню до того, как он ушёл, и лица его не вспомню. Даже если бы знала, кто он, я бы, и сама не захотела с ним ничего общего. — Мама никогда не говорила прямо, но я всегда знала: именно после его ухода деньги иссякли. Мы оставили тот красивый дом, который я помню лишь смутно, и переехали в Гнилое логово. В её глазах всегда жила какая-то отстранённость, когда она говорила о нём, и только теперь, став старше, я узнаю в этом стыд. — Мама умерла в Провале. А сестра…

Слова застревают в горле, комом мешая дышать. Я не знаю, что сказать дальше. Готова ли я всё это признать? Готова ли позволить Алор узнать обо мне так много? Доверяю ли я ей настолько? Даже королю я не сказала об Арине. Но я и не утверждала, что сестры у меня нет. Я нарисовала свою историю широкими мазками, так что, если правда дойдёт до него, подозрений быть не должно.

Со своей стороны Алор просто сидит и терпеливо ждёт, когда я продолжу.

— …моя сестра пропала.

— Когда?

— В прошлом году.

Алор обдумывает это.

— Тогда есть шанс, что она всё ещё жива. У меня есть доступ к некоторым записям в Клане Башни. Не знаю, насколько они окажутся полезными. Но если она в какой-то момент попала к Стеллис, я должна смочь её найти. Может, теперь, когда она узнает правду о твоём происхождении, она сама к ним обратится.

— Сомневаюсь, — отвечаю я. По крайней мере, надеюсь, что нет. Записи Стеллис — последнее место, где я хочу увидеть имя Арины. Но учитывая таинственные обстоятельства её исчезновения и слухи о том, что она оказалась в шахтах, которые находятся под надзором короны…

— Всё же хуже не будет, если я проверю. И… я хотела бы предложить это в обмен на твоё обучение магии.

— Ты бы так сделала? — я поворачиваюсь к ней, искренне удивлённая её серьёзностью.

— Мы помогаем друг другу. Это справедливо, — кивает она. — Кроме того, я тоже знаю, что значит семья.