жутко разозленный тип.
— Сколько у нас времени осталось? — неотрывно глядя на
дверь, и стараясь не коситься на полукровку, тихо спросила Касс.
— Не знаю, пара минут, может, — ответила Тея, пытаясь
рассмотреть в замочную скважину, идет ли кто-нибудь по коридору.
— Кстати, после инцидента с подарком у дверей должна была быть
стража. Куда она делась?
Вопрос оказался весьма актуальным. Халиэль уже полностью
оделся и хотел отправиться за разъяснениями к начальству дворцовой
стражи, но Касс очень вовремя преградила ему путь.
— Если вы хотите его поймать, то лучше просто подождать. Он
сам придет.
— Да кто придет-то? — злая от непонимания ситуации, бросила
Самира.
— Кто-кто? — издевательски протянула Тея. — Вспоминай,
давай, кому ты могла так нагадить в жизни, что его ни стены, ни
люди, ни стража, ни даже сама смерть остановить не могут. Он
жаждет тебя наказать, да так, чтобы ты молила его о смерти. Ну что,
никого не припоминаешь?
Принцесса поняла, все и сразу. Это был он — тот, кто
преследовал ее, кто подарил ужасный подарок, чьи страшные эмоции
чуть не затянули ее в бездну.
— Откуда ты знаешь?
— Мне приходят видения о смерти полукровок, выживших в
Кровавых песках. Ты одна из нас. И теперь пришла твоя очередь
умирать. Вот демоны! Он здесь! Он идет сюда!
Тея резко отпрянула от двери и быстро создала огненный шар на
ладони, но Халиэль остановил ее.
— Идите назад. Я разберусь.
264
— Но…
— Он нужен живым.
Тея спорить не стала. Она не слишком хорошо знала Халиэля,
но Инар бы не сделал хранителем Тариэль абы кого. Да и в силах
своих она не слишком была уверена. Мало ли каким даром обладает
этот убивец, он ведь…
— Полукровка, — осознала она и поспешно зажала себе рот
ладонью.
— Что? — прошептала, придвинувшись к ней вплотную,
Самира. — Он — полукровка? Да?
Тея говорить больше не стала, она кивнула. А Самира
побледнела.
— Это Мейер, — прошептала она. — Он когда-то был Тенью
Дэя.
— И что с ним стало? С чего он решился тебя прирезать?
— Самира с ним случилась, — ответила за принцессу Касс. —
Она соблазнила его. Просто так, от скуки. А он в итоге потерял все.
— Ты ничего не знаешь, — прошептала полукровка.
— Ну, конечно, — хмыкнула Тея, оценив равнодушный и
полный яда тон Кассандры, приведший Самирку в замешательство,
или ее привело в замешательство нечто другое? Тей не поняла, но
вздрогнула, когда Самира резко дернулась и закричала:
— Халиэль, осторожнее, его дар — становиться невидимым,
он…
Продолжить она не успела, ее горла коснулось холодное, острое
лезвие ножа, а ухо обожгло горячее дыхание:
— Ты помнишь меня, моя принцесса? Я рад, что не забыла.
— Как я могла забыть подонка, что меня изнасиловал? —
прошипела она, и вскрикнула, когда он надавил лезвием на тонкую
кожу.
— Ты сама этого хотела.
— Мне было тринадцать лет!
— Но потом… потом…
— Я хотела, чтобы Дэйтон понял, какая ты мразь!
— Не зли его, — прошептала до смерти перепуганная Касс. Тея
тоже была напугана не только всей этой ситуацией, но и
откровениями этих двоих. Она привыкла думать о Самире самое
худшее, но теперь многие ее поступки стали понятны.
Когда тот, что должен оберегать нападает на тебя, а ты не
можешь защититься, когда ты рассказываешь о пережитом
265
гувернантке, а она не верит и называет лгуньей, когда брат настолько
привязан к лучшему другу, что ты боишься, что тебе снова не
поверят, и этот подонок приходит по ночам, используя дар, о котором
никто не знает…
Тогда ты понимаешь, что никто кроме тебя самой не сможет
тебя защитить и терпишь, вынашиваешь план, меняешься, учишься
надевать маски, срастаешься с ними, чтобы только никто не увидел,
как внутри тебе больно и страшно. Она научилась играть,
манипулировать и притворяться, а когда Мейера уже не стало в ее
жизни, ей уже не хотелось быть прежней — слабой и беззащитной,
как тогда, когда он пришел к ней в первый раз и зажимал рот
ладонью, чтобы не кричала, пыхтел и слюнявил кожу, разрушая в ней
остатки детства. А гувернантка, которая должна была быть рядом,
предавалась плотским радостям в руках дежурного стражника, в
каморке напротив ее дверей.
Позже она отомстила им обоим — и гувернантке, и стражнику,
что должен был охранять, но оставил свой пост и позволил этой
мрази беспрепятственно войти. Тогда он еще не был Тенью Дэйтона,
тогда в нем еще не проснулся страшный дар, и если бы они все не
были так равнодушны, она бы не стала такой. Полной горечи, боли и
гнева, озлобленной, жестокой злодейкой, готовой идти по головам и
бить всех наотмашь без сожалений. Именно поэтому она не вняла
словам Касс, и именно поэтому ей не было страшно.
— Почему же? Он все равно меня убьет. Он же трус, Касси. Он
способен только на то, чтобы бить в спину или прокрадываться
ночью к беззащитным и слабым, но когда перед ним равный, он
становится ничтожеством, каким был всегда. И он знает об этом.
Правда ведь? Ты знаешь?
Ее слова заставляли полукровку злиться, он едва сдерживался,
но она и не думала прекращать:
— А знаешь ли ты, что именно я подстроила тогда, чтобы
Дэйтон увидел нас вместе, а знаешь, почему отец поверил мне, а не
тебе? Я позволила дядюшке Лазариэлю покопаться в моей памяти. О,
он много чего увидел, а папочка уж постарался отправить тебя туда,
откуда не возвращаются. Кстати, не поведаешь нам, как ты выбрался
из той дыры, в которой тебе самое место?
— Маленькая дрянь! — прошипел взбешенный негодяй. — Я
знаю, чего ты добиваешься. Чтобы я убил тебя быстро. Но нет, я не
доставлю тебе такого удовольствия. Очень скоро ты поймешь, каково
266
было там — в той дыре, а я буду смотреть и наслаждаться каждым
мигом. Ты ведь подождешь, любимая?
— Да пошел ты! — резко дернулась Самира в его руках, а он
лишь рассмеялся и облизал ее ухо.
— Сладкая, дерзкая, я уже предвкушаю.
Самиру всю передернуло и перекосило, а негодяй активировал
что-то на запястье руки, сжимающей нож. В следующее мгновение
он толкнул принцессу прямо в руки Халиэля, а следом раздался
взрыв, разметавший всех в разные стороны.
Через минуту на шум сбежалось полдворца, включая всех
местных стражей. Девушки не пострадали, Халиэль с главой местной
жандармерии бросился по следу негодяя, но его уже и след простыл.
Разве возможно найти невидимку в замке, полном людей и стражи?
Вряд ли.
— Сэми… — Касс, добрая душа, немного оклемавшись,
бросилась к подруге, напрочь позабыв о ее недавнем предательстве.
И Тея ее понимала. Одно дело, если человек совершает подлости изза гнилости души, и совсем другое, когда им движет желание
заглушить, забыть боль прошлого. И кто такой умный сказал, что
принцессы не плачут, и с ними никогда не случается ничего
ужасного? Тея бы с радостью набила этому придурку морду, да еще
бы пригласила в напарницы Касс, Самиру и Клем. Кстати о
последней… Куда она подевалась, когда они только что пережили
такое?
— Только не надо жалости, ладно? Я не нуждаюсь, — оттаяла
наконец Солнечная принцесса.
— Это не жалость, глупая. Это сочувствие. Почему ты мне не
