Мать побледнела до зеленоты, вцепившись в рукав Эдриана.
Мы с братом встретились взглядами – он по одну сторону гроба императора, а я по другую...
Этот взгляд. Не забуду его никогда в жизни.
Он никогда не терял над собой контроль, но сейчас что-то дрогнуло в его красивом и самодовольном лице, а ярко-синие глаза Эдриана вспыхнули.
– Я верю, что Данте будет достойным правителем, который сохранит мир и процветание для нашего народа. Я верю, что только он способен положить конец мареновой угрозе! – продолжал Валериан. – Данте Сальваторе, ты должен помнить о своих обязанностях перед народом. Будь справедливым и мудрым правителем, заботься о своих подданных и защищай их права. Пусть твое правление будет отмечено честью и добродетелью, и пусть духи благословят твои усилия на благо империи. Да будет так! Дано в Серинити, в день и час, когда звезды сошлись для меня.
Мать, кажется, готова была рвать на себе волосы – она впервые потеряла лицо и никак не могла взять себя в руки.
Но Эдриан…
Это стало для него ударом, как он ни старался скрыть.
Испытывал ли я злорадство, глядя на него, так жестоко обманувшегося в своих ожиданиях?
Нет, не испытывал.
По правде сказать, я вовсе не собирался упиваться своей победой над братом.
Я все-таки стал императором, хотя в свое время, когда мы разговаривали с Валерианом, эта мысль казалась мне дикой.
Но теперь, когда это свершилось, впереди предстояло многое.
Допускаю, что заботливая матушка соберется меня потравить за то, что не ее любимый сынок взойдет на трон, а сам Эдриан тоже может устроить какую-то подлость.
Безопасность прежде всего. Сейчас у меня появится множество опасных и коварных врагов, поэтому нужно как следует организовать защиту и усилить шпионскую сеть.
Но главным сейчас было защитить Еву на последнем испытании.
Она считала, что обязательно должна победить для укрепления власти, но мне было наплевать, станет она Звездой Империи или нет.
Когда проклятый отбор наконец завершится, я смогу, взять ее в жены и по праву назвать своей.
Похороны Валериана вместе со всеми ритуалами завершились только к вечеру.
С Евой нам удалось обмолвиться лишь парой слов – мне очень хотелось побыть с ней, но сейчас это было невозможно.
Каково было мое удивление, когда на выходе с кладбища меня подловила Агнесс. Даже не знаю, каким чудом ей удалось прорваться сквозь мою охрану и толпу людей, желающих со мной поговорить.
– Темный генерал Сальваторе, я хочу выразить вам свои искренние поздравления и огромнейшее почтение! Уверена, что решение нашего почившего императора было таким мудрым, что и передать нельзя! Позвольте поцеловать вашу руку!
Агнесс Гастелло низко, подобострастно склонилась передо мной, заглядывая мне в глаза преданным влажным взглядом.
Она еще и явно корсет расслабила, чтобы лучше было видно грудь.
Я просто поразился тому, как быстро Избранная переобулась, буквально в воздухе.
Ее страстная любовь к Эдриану оказалась забыта и вот сейчас Агнесс смотрела на меня, облизывая губы.
Ева рассказывала, что Агнесс спит и видит себя императрицей, но это уже просто было за гранью добра и зла.
– Меня не интересует почтение такой дешевки, как вы, леди Гастелло, – учтиво проговорил я и прошел мимо.
Теперь она еще больше захочет навредить Еве.
И я отдал дополнительные распоряжения, чтобы охрана моей будущей императрицы, которую я незаметно к ней приставил, была начеку.
Через три дня состоялась коронация, которая транслировалась на все кристальоны страны.
По древним традициям короны светлых и темных отличались. Валериан, как светлый, носил пышный золотой венец с фиолетовой подушкой. Для меня, как для темного, из сокровищницы Серинитета достали черный обруч с двенадцатью зубцами, строгий и лаконичный по своему исполнению.
По-моему, он там в этой сокровищнице уже пылью покрылся, ведь императором Серинити очень давно не становились темные.
Если раньше это бы вызвало общественное недовольство, то сейчас, после моей победы на границе, народ встретил мое воцарение более чем лояльно. Чтобы он был еще более лоялен, я распорядился устроить народное гуляние. Соблюсти баланс между пышной расточительностью и излишней скромностью в организации праздника мне помогли советы Евы.
Она посмотрела в предварительные отчеты, что-то там быстренько поправила, и...
Интересно, за что мне досталась такая мудрая чуткая девушка со стратегическим мышлением?
С удивительным для себя нетерпением я ждал свадьбы.
Но она просила повременить с официальным предложением до последнего и решающего испытания отбора, которое должно было произойти на днях.
Общественность, между тем, почти сразу стала задаваться вопросом насчет будущей императрицы. Валериана критиковали в первую очередь за отсутствие жены и бездетность, которые делали его положение более шатким.
Я не собирался прогибаться под общественность, но с другой стороны понимал, что должен узаконить свою власть крепким браком и наследниками.
Дети от Евы… При одной только мысли о том, что любимая женщина скоро станет моей женой и родит мне ребенка, внутри рождалось неизведанное доселе тепло.
Не подозревая, что между нами с Евой все давно решено, на балу в честь коронации все девушки высшего света устроили за мной настоящую охоту.
Особенно выделялись участницы отбора.
Все понимали, что теперь ставки повысились и победительница отбора «Звезда империи» имеет все шансы стать императрицей.
Было достаточно забавно наблюдать за этим парадом тщеславия, за нарочитой красивостью поз девушек, томностью взглядов, которые они кидали на меня и, в целом, абсолютной искусственностью происходящего фарса.
При Валериане женщины не особо оголяли свои прелести, так как все знали, что мужской силой император обделен.
Но сейчас началась какая-то вакханалия...
ГЛАВА 96
Заниженные декольте, облитые блестками участки тела, как можно больше которых хотели оголить девушки, туго зашнурованные корсеты, плотно обтянутые округлости и томные вздохи…
Это я еще левым глазом не смотрел на девушек, которые увивались вокруг меня. Даже не хочу думать о том, что сейчас было в их фантазиях.
Сношение с моей короной, со мной, или и с тем и с другим одновременно?
Даже Агнесс, которая обожала изображать из себя святую невинность, вышла на охоту, облачившись в откровенное ярко-красное платье, пламенеющее, как факел.
Избранная чувствовала, что скоро от ее избранности не останется ничего, и сменила тактику.
Кстати, должен признать, что красный цвет ей откровенно не шел.
И вот рядом со всем этим маскарадом моя Ева выделялась так ярко, что буквально ослепляла собой.
Преисполненная сдержанности и достоинства, в своем великолепном, но скромном синем платье, с темными локонами, струящимися по плечам, она напоминала драгоценный голубой бриллиант рядом с россыпью кричащих ярких стекляшек.
Истинная королева.
Как же я жду того дня, когда смогу назвать ее своей императрицей...
Когда объявили первый танец, открывающий бал, в отличие от других леди, она не бросилась ко мне с комичной поспешностью, с которой это сделали другие девушки наперегонки.
По традиции любая женщина на коронации могла пригласить на открывающий танец императора, если он не состоял в браке. А ему нельзя было отказаться.
Так что свалку вокруг меня устроили нешуточную.
Мне действительно нужно как можно скорее жениться на Еве, чтобы все эти дуры перестали выпрыгивать из своих корсетов.
Как назло, самой шустрой оказалась Агнесс, добежав до меня первой, словно за ней по пятам гналась свора чумных.
– Позвольте пригласить вас на танец, Ваше Императорское Величество, – томно прошептала Избранная.
Я посмотрел на Еву, но она только слегка улыбнулась, не выказывая абсолютно никаких признаков ревности.
