Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

Его глаза встречаются с моими в зеркале, и его губы растягиваются в улыбке.

— Помнишь, что ты сказала мне той ночью? Что ты хотела увидеть?

— Угу.

— Посмотри на себя. — Он указывает на зеркало. — Это наводит меня на мысль.

Тихий голос в моей голове недоверчиво спрашивает о большем? Но я подавляю этот голос. Потому что, да.

Я позволяю Сайласу приподнять меня, так что мои колени опираются на туалетный столик. Он обхватывает мою талию руками и толкает кончик своего члена к моему входу.

— Теперь смотри. — Его дыхание обжигает мое ухо, и мой взгляд скользит вниз, туда, где соединяются наши тела.

Наблюдать, как этот толстый член скользит внутри меня, одновременно прекрасно и мерзко. Моя киска растягивается вокруг него, не в силах вместить его всего под таким углом. Сайлас подталкивает меня выше на колени, и его член проникает в меня еще глубже. Я выдыхаю, заставляя себя держать глаза открытыми.

— Посмотри, какая ты красивая, когда вбираешь меня. — Пальцы Сайласа раздвигают мою киску, обнажая пульсирующий клитор. — Посмотри на себя, я просто жажду кончить. Потри этот клитор, ангел.

Я делаю, как он говорит, наблюдая, как мои пальцы двигаются по клитору. Я никогда раньше не видела себя такой, никогда не наблюдала, как я кончаю. Сайлас шипит и ахает позади меня. Он приподнимает меня так, что мои ноги упираются в край туалетного столика, его член все еще внутри меня. Он мягко прижимает меня к себе, и я быстро приближаюсь к этому краю, поджимая пальцы ног и выгибая спину.

— Продолжай смотреть, — командует он мне на ухо. — Заставь себя кончить и смотри, как твоя жаждущая киска пульсирует на моем члене.

Мой взгляд возвращается вниз, туда, где его толстая длина погружается в меня, и я всхлипываю, мой живот напрягается по мере нарастания оргазма.

— О, черт, — он втягивает воздух. — Я хочу кончить в тебя, ангел.

Я киваю, уткнувшись в его плечо.

— Да, да, пожалуйста.

— Ты хочешь, чтобы моя сперма наполнила тебя?

— Да, о боже. — Мои пальцы двигаются быстрее, гоняясь за кайфом.

— Так чертовски крепко, как будто ты никогда меня не отпустишь.

— Я… я не отпущу. Никогда. — Я почти на краю, звуки вырываются из моего горла — высокие и хриплые от желания. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня, всегда. О, черт, черт.

— Я собираюсь наполнить тебя своей спермой.

Я издаю пронзительный стон при его словах, наблюдая, как сокращения моего тела заставляют его член подергиваться, мое возбуждение покрывает его ствол. Он впивается пальцами в мои бедра и жестко трахает меня, доводя до оргазма и стремясь к следующему. Я упираюсь руками в зеркало, наблюдая за его лицом. Его глаза прикованы к моему отражению, пока он врезается в меня снова и снова. Он стискивает зубы, резко вдыхая, напрягаясь напротив меня, затем с тяжелым вздохом изливается в меня.

Мы просто долго смотрим на отражения друг друга, тяжело дыша, пока наши тела остывают и успокаиваются. Желание проходит, и мы оба, кажется, понимаем, что то, что мы только что сделали, было довольно глупо. Но я даже не могу найти в себе силы почувствовать себя виноватой или безответственной.

— Прости, — говорит он, мягко выходя из меня. — Это не было…

— Я люблю тебя.

Слова вырываются из меня, прямо как с Мэттом, когда я думала, что умру. Но тогда я не это имела в виду. Я понятия не имела, на что похожа любовь. Что он погрузится в мою душу и разорвет меня пополам, зазубренный, кровоточащий край, пронизанный такой красотой и сладостью, что мне захочется плакать.

Глаза Сайласа слегка расширяются.

— Джулс…

— Я люблю тебя.

Я говорю это снова, зная, что я вся в сперме и поту, и я все еще голая скорчилась на туалетном столике. Я ужасно выгляжу и все еще дрожу, и совсем не так я представляла тот момент. Но это не важно. Ничто другое не имеет значения, кроме выражения его лица прямо сейчас, прекрасного сочетания страха и восторга.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

Сайлас заключает меня в объятия, разворачивает и помогает слезть со стола.

— Все, что угодно, ангел.

— Обещай, что никогда не бросишь меня.

Его рот горячий, когда он предъявляет права на мой.

— Никогда. Я никогда не покину тебя, никогда снова.

— Я не могу жить без тебя. — Я прижимаюсь к нему. — Я не могу. Никогда.

— Я тоже. И тебе не придется.

Я не рассказываю ему о своих страхах, о подкрадывающемся страхе, который не оставляет меня в покое. Ужасное чувство, что то, что ждет нас в Роаноке, — это не безопасное убежище, а просто еще одно устройство, которое разорвет нас на части. Я не говорю ему этого. Я просто позволяю ему отвести меня обратно в постель и трахать до тех пор, пока солнце не начинает выглядывать из-за горизонта.

На следующий день в чистом голубом небе сияет солнце, и Сайлас заряжает генераторы. Большую часть дня мы молчим, стараясь держаться поближе друг к другу. Мы гуляем по лесу, и он, обнимая меня за плечи, рассказывает мне все о Лондоне, о своих приключениях по всему миру с Марго.

Он нагревает достаточно воды, чтобы мы могли вместе принять ванну, и внимательно слушает, как я лежу в его объятиях, разговаривая об искусстве и моих любимых книгах.

Мы проводим нашу последнюю ночь в нашем милом маленьком фермерском доме в постели, трахаясь с таким пылом и свирепостью, как будто наступает конец света.

Голос, который говорит мне, что наше время вместе на исходе, становится все громче и громче.

Мои глаза открываются навстречу запаху готовящейся еды и еще более жестокому солнечному свету, льющемуся в окно. Занавеска мягко колышется на легком ветерке. Это была бы такая идиллическая сцена, если бы нам не нужно было уезжать.

Я наконец сдаюсь, вылезаю из кровати и натягиваю одежду. Я спускаюсь по лестнице и вижу Сайласа без рубашки, стоящего у плиты, заложив одну ногу за другую и облокотившись на столешницу. Я подхожу к нему сзади и обнимаю за талию, прижимаясь щекой к его теплой спине. Его пальцы касаются моих рук.

— Доброе утро, ангел.

— Ты приготовил мне завтрак?

— Тебе нужно поесть, прежде чем мы уйдем.

Его голос срывается на последнем слове. Возможно, у него те же страхи, что и у меня. Или, может быть, он знает что-то, чего не говорит мне.

Мы могли бы остаться здесь. Мы могли бы продолжать жить здесь и никуда больше не уезжать.

Я открываю рот, чтобы произнести эти слова, высказать эту мысль вслух, но быстро закрываю его снова. То, что это место осталось нетронутым, не означает, что его никогда не обнаружат. Сайлас силен, и он защитил бы меня. Но даже его можно одолеть. И рано или поздно ему пришлось бы оставить меня в покое, и тогда…

Сайлас пристально смотрит на меня, его рука замерла на ложке, которой он помешивает содержимое сковороды. Его глаза секунду изучают мое лицо, а затем он тепло улыбается.

— Давай, ешь, ангел. Я схожу за грузовиком.

— Нет. — Я делаю несколько торопливых шагов к нему. — Пожалуйста, останься со мной. Я не хочу есть одна.

Он кивает, снова переводя взгляд на плиту.

— Ладно, тогда пойдем, присядем.

Он садится напротив меня за стол, задумчиво улыбаясь, пока я ем.

— Ты прибавила в весе с тех пор, как мы здесь. Твои щеки, они теперь круглые и розовые.

Я ухмыляюсь ему.

— Видел бы ты меня, когда я была пловцом. Моя спина была стеной мышц.

Одна его бровь приподнимается, и он ухмыляется.

— Держу пари, ты выглядела потрясающе.

Я пожимаю плечами, размазывая еду по сковороде.

— Веснушки обычно отпугивают людей.

— Ну, эти люди были идиотами. Веснушки были первым, что я заметил в тебе.

Теперь моя очередь поднимать бровь.

— Ты серьезно?

Он кивает, затем задумчиво наклоняет голову.

— Ну, это и то, как хорошо ты пахнешь, когда кончаешь.

Я издаю смешок.

— Ну, по крайней мере, ты честен.

— С тобой, всегда.