Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

Лицо Джульетты немного расслабляется.

— Хорошо. Что ж, звучит заманчиво. — Она смотрит на меня. — Верно?

Я улыбаюсь и киваю.

— Звучит здорово.

Джульетта выдыхает и поворачивается обратно к Саттон.

— Хорошо, хорошо, если вы примете нас…

— Вас? — улыбка Саттон мгновенно исчезает. — Никаких — «Мы». Только ты, милая.

— Что? — Джульетта в панике напрягается. — Нет, нет, он…

— Вампир. — Саттон мягко прерывает ее, прежде чем снова посмотреть на меня. — Мне жаль, но мы не можем допустить сюда таких, как ты. Мы уже делали это однажды, и это никогда хорошо не заканчивается.

Нет смысла протестовать. Я не могу договориться об этом. Для них я все еще монстр. Я не могу их винить. Мои плечи опускаются.

— Я понимаю.

— Нет! — Джульетта бросается ко мне, обвивая руками мою шею. — Нет, ты не бросишь меня, я тебе не позволю.

Я смотрю через ее плечо на Саттон, лицо которой по-прежнему бесстрастно.

— Ты ведь можешь позаботиться о ней, правда?

Саттон кивает.

— Да, конечно.

Джульетта оборачивается, по ее щекам текут слезы.

— Он не опасен! — Ее голос срывается, и она прижимает руки к лицу. — Он друг! Он спас меня!

Саттон качает головой.

— Мне жаль, но он не может войти.

— Но они сказали, что у вас здесь живут вампиры! — Голос Джульетты дрожит, становясь все более и более напряженным. — Они сказали, что мы можем быть здесь вместе!

— Джулс, все в порядке. — Я кладу руки ей на плечи и поворачиваю ее спиной к себе.

Ее широко раскрытые глаза покраснели, и она качает головой, когда я глажу ее по щекам.

— Я сказал тебе, что сделаю все, что потребуется, чтобы ты была в безопасности.

Она отстраняется, слегка покачиваясь на ногах.

— Ты обещал, что не бросишь меня. Ты поклялся мне, что останешься со мной.

Я обхватываю ее лицо руками, ненавидя себя за дрожь, которая, как я чувствую, проходит по ней.

— Я должен обеспечить твою безопасность. И я не могу обеспечить твою безопасность здесь, по крайней мере, в одиночку. И это могло бы убить меня, но я не смог бы жить с осознанием того, что не сделал все, что должен был сделать, чтобы ты выжила.

Она прижимается ко мне, рыдая от горя. Время, кажется, на мгновение замедляется, когда я держу Джульетту в своих объятиях. Я даже не чувствую печали, я просто чувствую пустоту. Я знаю, что это должно быть сделано, точно так же, как когда мне пришлось отпустить Марго. Я знаю, что должен сделать то, что лучше для нее, даже если это оставляет меня опустошенным.

— Сайлас, — бормочет она, хватаясь за мою рубашку. — Пожалуйста, не делай этого.

— Я найду тебя, ангел. — Я запрокидываю ее голову, целую эти розовые губы, мокрые от соленых слез. — Я говорил тебе, я всегда найду тебя. И однажды, когда мир вернется в нормальное русло, я найду тебя снова. Я обещаю.

Над нами начинает звучать сигнал тревоги, и Саттон с мужчинами заметно напрягаются.

— Приближаются Пораженные, — говорит Саттон, протягивая руку. — А теперь пошли, мы должны отвести тебя внутрь.

— Нет! — Джульетта держится за меня. — Я не оставлю тебя!

— Джулс. — Я отстраняю ее руки от себя. — Тебе нужно идти. Сейчас же.

— Обрати меня! — ее глаза безумны, волосы прилипли к капелькам пота на лице. — Обрати меня и возьми с собой!

Я качаю головой.

— Я не буду этого делать сейчас, не в таком виде. — Я встречаюсь взглядом с Саттон и киваю ей. — Прощай, ангел.

— Нам нужно немедленно закрыть эти ворота. — Саттон жестом указывает на одного из мужчин. — Отведи ее внутрь.

— Нет! — Джульетта кричит, ее руки соскальзывают с меня, когда один из мужчин забирает ее у меня, крепко прижимая к себе и унося за ворота, в то время как она продолжает звать меня. Сайлас! Сайлас! Нет! Нет! Пожалуйста!

Саттон в последний раз коротко кивает мне, прежде чем последовать за ними внутрь. Ворота закрываются и с громким стуком захлопываются. Цепи звенят, когда ворота запираются, сирена над головой замолкает, когда голос объявляет:

— Карантин введен.

Я долго смотрю на ворота. Я должен идти, я должен двигаться, мне нужно убраться отсюда, пока какой-нибудь Пораженный не пересек мой путь. Но потеря так велика, что я просто стою и смотрю. У меня похолодели руки. Я никогда больше не прикоснусь к ней.

Я, наконец, забираюсь обратно в грузовик, завожу двигатель и просто смотрю на приборную панель, задаваясь вопросом, куда, черт возьми, я вообще еду. Я не могу вернуться в Джорджию. Я не могу поехать в Бостон, они разнесут мое лицо по сети, и все будут знать, что меня ищут.

Может быть, мне стоит позволить Пораженным укусить меня. Есть ли какой-то смысл продолжать сейчас?

Я зажмуриваю глаза. В этом есть смысл. Я сказал ей, что однажды найду ее. И я должен сдержать это обещание.

Я отъезжаю от колонии, наблюдая, как она ускользает в зеркале заднего вида.

Однажды я снова найду тебя. Я обещаю.

ГЛАВА 36

ДЖУЛЬЕТТА

Здесь солнечно. Какого хрена здесь солнечно? Я тупо смотрю на свет, который бьет в окно. Мои волосы пахнут зелеными яблоками. Здесь есть горячая вода. Вчера вечером я приняла душ, и теперь я сижу здесь в новой одежде, это первая пара джинсов, которые я надела за многие годы, и мои волосы пахнут зелеными яблоками, но все, о чем я могу думать, это о том, как сильно болит мое горло.

Я так долго кричала после того, как меня забрали у Сайласа, что начала кашлять кровью. В итоге они сделали мне укол, чтобы попытаться успокоить меня. Это вызвало приступ посттравматического стрессового расстройства, настолько сильный, что меня рвало до тех пор, пока из меня не вытекло ничего, кроме желчи. Я хотела умереть. Все, чего я хотела, это умереть.

Но потом, наконец, то, что они мне дали, сработало, и я успокоилась достаточно, чтобы принять душ и лечь в теплую постель, которую они мне выделили. В отдельной комнате. Впервые за последние пять лет я спала одна.

Я смотрела на лунный свет и слушала свое дыхание, биение своего сердца. Каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела лицо Сайласа, когда они тащили меня прочь. Все произошло так быстро. В одну секунду я была рада, что мы в безопасности, в следующую…

Сейчас утро, и я сижу на жесткой каталке, обхватив себя руками. Рядом со мной на стуле сидит женщина, я думаю, она врач или что-то в этом роде, и она задает мне вопросы, на которые я могу ответить только кивком или покачиванием головы. Потому что у меня так сильно болит горло, что я едва могу говорить.

Мое зрение продолжает затуманиваться, а новые слезы туманят мне глаза. Каждый раз, когда осознание того, что его больше нет, что он ушел, давит на меня, меня захлестывает такое глубокое отчаяние, что я думаю, оно убьет меня.

Я отчасти надеюсь, что это так.

Женщина перестает задавать мне вопросы и протягивает руку, чтобы осторожно положить ладонь мне на плечо.

— Ты в порядке, милая?

— Нет. — Я выдавливаю это слово из своего горла, которое, кажется, набито битым стеклом. — Я нет.

— Они сказали, что ты пришла с вампиром, и ему пришлось уйти.

— Он не был… — я замолкаю, кашляя и прижимая тыльную сторону ладони ко рту. — Он не был монстром. Он спас меня. Он был моим… моим… Мы были вместе.

— Он питался тобой?

— С моего согласия — да.

Женщина смотрит на меня со стесненным выражением лица, сочувственно кивая.

— Я знаю, что некоторые из них могут быть приличными, но мы не можем быть уверены.

Я снова замолкаю, потому что не собираюсь спорить с этими людьми. В этом нет смысла. Женщина продолжает пытаться вовлечь меня в дружескую беседу. Она рассказывает мне о колонии, о том, какие все дружелюбные, как хорошо они устроены. Меня все это не волнует. Я знаю, что должна быть рада.

Но это не так.

— Саттон здесь главная? — спрашиваю я, прерывая слова женщины.

— О, да. Она и еще десять человек основали эту колонию несколько лет назад. Она великолепна, очень сильна.