Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

— Могу я ее увидеть?

Женщина секунду обдумывает мои слова.

— О. Я имею в виду, да, конечно, я спрошу, можешь ли ты пойти поговорить с ней. — Она зовет мужчину, стоящего в коридоре. — Не могли бы вы спросить Саттон, есть ли у нее время поговорить с вновь прибывшей?

Мужчина смотрит на меня с добрым выражением лица, прежде чем кивнуть и выйти из комнаты.

— Ты будешь здесь так счастлива, милая. — Женщина сжимает мою руку, мягко улыбаясь. — Подожди здесь, Майкл отвезет тебя к Саттон.

Она выходит из комнаты, а я смотрю в окно.

Солнце освещает окружающие здания, остатки центра Роанока. Я приехала сюда ребенком, здесь некоторое время жила одна из моих тетушек, и мы навещали ее. Сейчас это выглядит немного по-другому: наполовину разрушенные здания, попытки подлатать их с помощью дерева и проволоки, разбросанных по стенам. Здесь пытаются, я это вижу. Женщина сказала, что здесь живет 800 человек. Саттон сказала, что у них здесь даже есть дети.

Может быть, у меня была бы нормальная жизнь. Работать в саду вместе со всеми остальными, становиться старше, встретить кого-нибудь, может быть, завести ребенка.

Моя рука скользит к животу, и мне в голову приходит по-настоящему глупая мысль.

Надеюсь, ребенок Сайласа там.

Тогда частичка его была бы со мной всегда. Но примут ли они ребенка-наполовину вампира? Я даже не знаю. Я сдерживаю еще больше слез, которые угрожают потечь. Я опускаю голову на руки, желая перестать, блядь, дрожать. Я делаю несколько глубоких успокаивающих вдохов, и к тому времени, когда Майкл приходит за мной, я почти спокойна. В основном. Примерно на 50 процентов.

Мы добираемся до офиса Саттон, который выглядит так, словно когда-то принадлежал бухгалтерской фирме. Она сидит за обшарпанным деревянным столом на черном складном стуле и кивает Майклу, выпуская его из комнаты. Ее глаза добры, когда она возвращается ко мне, и она указывает на стул по другую сторону стола. Я не сажусь, стою за стулом, заложив руки за спину, чтобы она не видела, как они дрожат.

— Сегодня утром ты чувствуешь себя лучше?

— Наверное.

Она сочувственно хмурится, как обеспокоенная тетушка.

— Мне так жаль, что они дали тебе это лекарство без твоего согласия, я понимаю, это было ужасно для тебя. Но мы так волновались.

Я пожимаю плечами, тяжело сглатывая.

— Все в порядке. Вы сделали то, что должны была сделать.

Она слегка кивает, откидываясь на спинку стула.

— Ты хотела меня видеть?

— Да. Пораженные ушли?

Она кладет сцепленные руки на стол.

— Это была довольно большая орда, им потребовалась вся ночь, чтобы пройти. Но сейчас они за много миль отсюда.

Я прочищаю горло, слегка морщась от боли.

— Значит, врата можно снова открыть?

Брови Саттон на секунду хмурятся.

— Если понадобится, конечно. Мы бы открыли их.

— Отлично, я бы хотела, чтобы вы открыли их, пожалуйста.

— Почему?

Я делаю вдох через нос, собирая все свое мужество, чтобы действительно сделать то, зачем я сюда пришла.

— Чтобы я могла уйти.

Брови Саттон взлетают вверх.

— Уйти?

— Да.

Саттон вздыхает, откидываясь на спинку стула, который скрипит под ее весом.

— И куда именно ты собираешься отправиться?

— Я здесь заключенная?

Она решительно качает головой.

— Конечно нет.

— Отлично, так не могли бы вы попросить их открыть ворота, пожалуйста?

Саттон встает, обходя стол, чтобы прислониться ко мне с ближайшей стороны.

— Послушай, я понимаю, что вчера у тебя был эмоциональный день. Этот вампир, очевидно, много для тебя значит.

— Я люблю его. — Мой голос дрожит, и я стискиваю зубы, чтобы снова не разрыдаться. — И я бы хотела пойти и найти его.

— Джульетта, послушай. Я понимаю, ладно? — Она скрещивает руки на груди. — Мы все здесь многое потеряли. Я потеряла своего мужа и сына. Я понимаю тебя, правда.

— Я знаю, я понимаю. Но это ничего не меняет. Я хочу пойти и найти его.

— А что, если ты этого не сделаешь?

Я пожимаю плечами.

— Тогда что-нибудь другое, и в любом случае я больше не буду твоей проблемой.

— Ты не проблема. — Саттон тяжело вздыхает, проводя рукой по своим коротким вьющимся волосам. — Я пообещала ему, что здесь ты будешь в безопасности. Что он подумает, если вернется сюда, а тебя не будет? И мы никогда не узнаем, что с тобой случилось?

— Мне нужно пойти и найти его. — Я знаю, что она права. Это глупо.

— Но здесь ты в безопасности.

— Я тоже была в безопасности в Джорджии! — Я ловлю себя на том, что повышаю голос, срываясь из-за пересохшего горла. — Я была в безопасности там, взаперти, в течение пяти лет. Я была бы в безопасности и в Чарльстоне, насколько любой из нас может быть в этом гребаном мире. Но я не хочу быть в безопасности до конца своей жизни, если это будет не с ним.

— Значит, ты предпочла бы умереть там вместе с ним?

— Конечно, если это то, что значит быть с ним. Для чего еще мне жить?

— Тебе есть ради чего жить.

Это глупо и токсично, и психотерапевт назвал бы это созависимостью. Но я отгоняю эту мысль.

— Он спас меня. Он был рядом со мной, когда больше никого не было. Он убивал ради меня. Он защищал меня ценой своей жизни, он любил меня, даже несмотря на то, что из-за этого его могли убить. Я не оставлю его там одного.

Саттон встает из-за стола и подходит ко мне, резко останавливается, поднимает руки, как будто хочет дотронуться до меня, затем опускает их.

— Джульетта, послушай меня. Твоя боль, она свежая, и ты не можешь мыслить здраво.

— Теперь, пожалуйста, я могу уйти?

— Что, если он ушел? Он может быть уже за много миль отсюда. — Лицо Саттон начинает искажаться от поражения. — Джульетты, у тебя может быть здесь своя жизнь, и это то, чего он хотел для тебя.

Я делаю глубокий вдох. Она права, я знаю, что это так. И Сайлас рассказал бы мне все это сам, если бы был здесь. Но мне все равно.

— Мэм, при всем моем уважении, я уже давно живу той жизнью, которой от меня хотели другие люди. С этим покончено. Я хочу прожить ту жизнь, которую я хочу, и если она коротка из-за моей глупости, то это моя вина. Но, по крайней мере, я сделала этот выбор для себя.

Саттон тяжело выдыхает, проводя рукой по лицу.

— Ну, когда ты так говоришь… — она замолкает, глядя на меня прищуренными глазами. — Майкл!

Мужчина, который сопровождал меня, появляется в дверях мгновение спустя.

— Да?

— Не мог бы ты собрать вещи, пожалуйста? — Саттон говорит, глядя на мои ноги. — И поищи подходящую обувь. Она не может ходить в этих хлипких туфельках.

Майкл быстро исчезает.

— Тебе не нужно этого делать, — говорю я Саттон. — Ты мне ничего не должна.

— Нет, но я кое-чем обязана самой себе, и моя честность важна для меня. — Она подходит к шкафу в углу, отпирает его и с громким скрежетом выдвигает ящик. Она достает пистолет, секунду рассматривает его, прежде чем вернуться ко мне. — Ты знаешь, как пользоваться одним из них?

— Да, мой отец был полицейским.

— Хорошо. — Она протягивает мне оружие. — У меня не так много патронов, только те, что там. Но я не пошлю тебя туда безоружной.

— Спасибо. — Я сжимаю пистолет в руках, которые внезапно становятся холодными. — Я ценю это.

— И если ты не найдешь его, возвращайся. — Губы Саттон растягиваются в неуверенной улыбке. — Не думай, что тебе здесь не рады. Мне бы здесь пригодился кто-то вроде тебя.

Я фыркаю.

— Глупый и безответственный?

— Нет. — Она качает головой, ее взгляд на мгновение смягчается. — Страстный и напористый. Это легко потерять в таком мире, как этот, где мы все время просто выживаем.

Я с трудом сглатываю.

— Спасибо.

Майкл появляется снова с черным рюкзаком, парой ботинок и толстой темно-синей пуховой курткой.

— Ботинки, вероятно, будут немного великоваты, но они подойдут лучше, чем эти вещи.

— Спасибо. — Я сажусь, сбрасываю тонкие туфли на плоской подошве, которые мне выдали в лагере, и натягиваю толстые носки и походные ботинки. Они немного великоваты, но носки помогают. Я поднимаюсь на ноги, натягиваю куртку, прежде чем взвалить рюкзак на плечи.