Дракон с отрезанными крыльями (СИ) - Эн Вера

— Зачем? — неожиданно обеспокоилась Айлин. — Ты… в дракона хочешь превратиться? Еще раз силу духа испробовать? Или… совсем?..

Дарре непонимающе посмотрел на нее.

— Совсем? — напряженно переспросил он, пытаясь понять, какой смысл скрывается за этим словом, потому что в то единственное, что приходило в голову, поверить было бы невыносимо.

— Ну, ты же… мы… — как в каком-то забытьи пробормотала Айлин, но тут же вздрогнула, словно опомнилась, и порывисто обхватила Дарре за пояс. — Ох, нет, нет, не слушай! Я такой трусихой стала, так боюсь всего, что сочиняю всякие глупости! Просто так хорошо все, так… необыкновенно, невозможно, что мне постоянно кажется, будто что-то произойти должно. Разве я заслуживаю?..

Дарре снова выдохнул, обнял ее обеими руками, истово желая избавить от подобных мыслей. Но что было делать, если он страшился того же самого? Не говорил, не подавал виду, но не раз и не два просыпался ночью в холодном поту и полной уверенности в том, что последние месяцы ему привиделись. Что Айлин по-прежнему его презирает, а он по-прежнему принимает это как данность, потому что спину разрывает болью, а голова наполнена лишь кошмарными воспоминаниями. И все самые счастливые события его жизни тоже лишь плод не в меру разыгравшейся фантазии. И что не может быть ни поцелуев, ни признаний, ни свадьбы, ни общего будущего с желанной рыжей девчонкой. И сколько бы ни убеждал Айлин в милости богов, заставить поверить в нее себя оказалось куда как более сложно.

— Что бы ни случилось, я буду с тобой, — то ли торжественно, то ли отчаянно пообещал Дарре. — До последнего вздоха; или пока тебе это будет нужно. Даю слово!

Айлин зажмурилась, не понимая, почему все тело вдруг охватила дрожь. Ведь драконья клятва сильнее всех уговоров на свете, а значит, Дарре никогда ее не нарушит. Почему же в сердце снова забрался липкий страх? Уж не потому ли, что своими сомнениями она могла накликать беду?

— Всегда, — прошептала она. — Всю мою жизнь — разве ты все еще этого не знаешь?

Дарре крепче сцепил руки и с трудом угомонил разбушевавшееся сердце. Конечно, богам не было дела до его клятвы, как и до всей его жизни. Сам выбирал и сам расплачивался. И ответственность должен нести сам. И теперь не только за себя, но и за свою рыжую девчонку. Что бы ни придумала Триада, а Айлин сказала свое слово. И Дарре наконец-то окончательно в него поверил.

— Мы браслеты свадебные выбрать хотели, помнишь? — проговорил он, старательно улыбнувшись. — Ты утверждала, что на ярмарку привезут все самое лучшее и надо их покупку обязательно отложить до этого события.

Айлин чуть отодвинулась, но вместо ответа взяла его за руку и прижала ладонь к своей щеке.

— Я просто давала тебе время передумать, — не удержавшись, всхлипнула она. Дарре качнул головой и нежно стер с ее лица горько-соленую каплю.

— Даже не надейся на это, — усмехнулся он.

* * *

Ана смотрела на помост с нескрываемым восторгом. Человек в таинственном костюме, меняющем цвет от пурпурного до фиалкового, собравший своим выступлением целую площадь, творил настоящие чудеса. То вытаскивал из пустой шляпы настоящего белого кролика. То оживлял запеченную курицу. То взглядом передвигал предметы. Но больше всего Ане понравилось, как он обращался с огнем: брал его в руки, выдувал изо рта, поджигал факелы щелчком пальцев. Это было просто потрясающе завораживающее зрелище.

Всю ярморочную неделю иллюзионист давал по представлению в день, и ни одно из них Ана не пропустила. Впрочем, она была не одна такая: большинство знакомых мальчишек и девчонок разделяли Анин восторг и раз за разом приходили на Главную площадь.

Ана обошла всех заезжих торговцев в надежде найти у них пособие по раскрытию секретов иллюзий, но тщетно: очевидно, не настолько ценилось это искусство, чтобы тратить на его описание дорогостоящие материалы. Или же сами иллюзионисты не горели желанием выдавать свои тайны, передавая их устно и тщательно оберегая от посторонних ушей.

Поэтому несложно представить, насколько Ана изумилась и обрадовалась, когда в свое последнее представление иллюзионист пригласил всех желающих к себе на урок искусства удивлять людей.

— Только родителям ни-ни, — заранее предупредил он. — Если увижу хоть одного взрослого, ничего не буду рассказывать. Запрещено это у нашего брата. А вам хочу раскрыть пару секретов: уж больно ваше внимание мне по душе пришлось.

Встреча была назначена на самое раннее утро, потому как иллюзионисту предстояла потом долгая дорога и он не хотел слишком сильно задерживаться с отъездом.

Ана сразу решила, что пойдет, даже несмотря на то, что Вилхе не мог составить ей компанию: он еще затемно должен был отправиться на охоту вместо отца, которому Тила запретил покидать Армелон до поимки бывших хозяев Дарре. К счастью, иллюзионист был ни чуточки на них не похож — как минимум в два раза старше, — а потому Ана не испытывала ни малейшей опаски, пообещав расстроенному брату рассказать все, что узнает на этой встрече. Вилхе тоже понравились фокусы, и он очень хотел выяснить, как иллюзионисту удается подобное волшебство, но долг для него всегда был превыше всего, а потому он даже не стал просить родителей отложить охоту до следующего дня.

Ана немного попереживала за него, а потом поняла, как скрасить старшему брату такую неприятность, и, заскочив вечерком к Кайе, намекнула той, что неплохо было бы набрать для пекарни последних летних ягод.

— Вилхе знает места, — улыбнулась она подруге и, получив немедленное согласие, поскакала назад предупредить брата.

— Как хорошо, что она собралась именно завтра, — обрадовался Вилхе. — За ягодами нынче только в глушь, а одной в лесу слишком опасно.

— Вот и не теряйся! — подначила его Ана и, заметив непонимающий взгляд, махнула рукой. Мальчишки, что с них взять? Кайя, наверное, поседеет раньше, чем Вилхе догадается, как она к нему относится. Все считает, что она просто за спасение жизни благодарна. Угу, как же! И краснеет именно из признательности, стоит только Вилхе на нее посмотреть, и слушает его всегда, затаив дыхание, и сияет от радости, когда он предлагает ей какую-нибудь совместную вылазку.

Ана иногда даже завидовала ей немного: Вилхе, как бы ни раздражал сестру порой, был отличным парнем — надежным, ответственным, серьезным — такой если полюбит, то на всю жизнь. Вот только никого хоть сколько-нибудь похожего на него в Армелоне больше не водилось, и Ане в свое время придется выбирать жениха из сплошной второсортщины. Разве что Эдрик выделялся на общем фоне своей разумностью, но с тех пор, как на него положила глаз недавняя знакомая, Ана начала терять уверенность в его выборе.

Тоже мне, новости!

Разве не Ана всю жизнь опекала Эдрика, защищала его от старшего брата, помогала решать проблемы? А что сделала для него эта розовоглазая? Нет, тут даже речи быть не могло, кто для Эдрика лучше, и, если сам он этого не понимал, то Ана всегда примет сложное решение за товарища. Тем более неизвестно еще, что на деле представляла из себя Джемма. Может, она трусиха и предаст Эдрика при первой же опасности? Или дурочка, способная только ресницами хлопать? Или вообще — настоящий дракон в душе и мечтает вернуться в свою долину, как только окрепнет для подобного перелета? И поминай как звали!

Ну что ж, Ана тогда простит и утешит, а Эдрик в следующий раз трижды подумает, прежде чем доверять всяким кокеткам.

В общем, Ана была о Джемме весьма нелестного мнения и потому ощутила ликующее превосходство, когда Эдрик пришел к балаганчику иллюзиониста без новоявленной подруги и сказал, что та не одобрила их сегодняшнюю затею.

— Струсила! — вынесла свой вердикт Ана. Эдрик осуждающе покачал головой.

— Джемме этот человек показался не очень хорошим, — как всегда сглаживая углы, ответил он. — У нее нюх знаешь, какой? Она таких людей задалеко чует.

Ана легкомысленно махнула рукой, ни секунды не веря в правдивость таких оправданий.

— Мы же не одни будем, — заметила она, чтобы успокоить бдительного Эрика. — Смотри вон, сколько ребят подтянулось: почти вся ватага Вилхе. С ними никакой иллюзионист не справится. Да и что ему от детей может понадобиться? Денег у нас нет. А в случае чего его и из города не выпустят. Так что не вижу поводов для паники.