Слуга Земли - Хоули Сара

— Я не могу это принять. Это слишком дорого. Я всего лишь служанка.

— Ты не «всего лишь», — возразила она. — И, если вернёшь мне, я брошу его в огонь. Просто возьми.

Камень был совершенен — округлый, с фасетками, мерцающими в свете. На обратной стороне изысканной золотой оправы были выгравированы четыре простые слова: Для моей лучшей подруги.

Изумруд расплылся перед глазами за пеленой слёз.

— Спасибо.

— О, прекрати, — фыркнула она, задирая подбородок и прижимая пальцы к уголкам глаз, будто пыталась не дать слезам пролиться. — Ещё заставишь меня расплакаться, а тогда придётся заново накладывать макияж, и мы опоздаем к ужину.

Я рассмеялась и спрятала кулон в потайной карман юбки. Когда-нибудь я буду носить его с гордостью, чтобы весь мир мог видеть.

Лучшая подруга.

Я не называла так никого со дня смерти Ани. Я по-прежнему скорбела по ней. Но, несмотря на это, жизнь продолжала идти вперёд. Я встретила новых людей, пережила немыслимые события и… каким-то чудом, среди страха и угнетения при дворе, обрела ещё одну лучшую подругу. Человека, которого могло любить моё израненное сердце.

***

Бал проводился в тронном зале, потому что Осколки были слишком драгоценны, чтобы собирать их где-либо ещё, кроме этого, тщательно защищённого места. Это было исключительное событие — присутствовали лишь кандидаты и самые важные семьи каждого дома. Главы домов и Каллен сидели на возвышении рядом с королём Осриком, облачённые в самые роскошные наряды. Собравшиеся внизу сверкали не менее ярко: драгоценные камни переливались в волосах, на ушах, пальцах и ножнах декоративных мечей.

Я едва сдерживалась, чтобы не разинуть рот от восторга перед этим великолепием. Стеклянные шары, внутри которых танцевали пикси, парили над головами, а другие пикси исполняли в воздухе сложные фигуры, так что весь зал мерцал, словно пчелиный улей. Одурманивающие своей грацией сильфы и водные нимфы кружились среди жонглёров огнём. Даже серебряные стены подрагивали от магии, словно захваченные в плен радуги, отчаянно пытавшиеся вырваться на свободу.

Затем Осрик поднял руки — и зал исчез.

Мы оказались посреди цветущего луга, окружённые стрекотанием насекомых и щебетом птиц. Вдали высились заснеженные пики, а у моих ног склоняли свои тяжёлые головы благоухающие цветы. Ароматы кружили голову, а солнце согревало кожу мягким теплом.

Небо стремительно менялось — от рассветного золота к полуденной синеве, затем к багровым краскам заката и, наконец, к насыщенной черноте ночи. Я едва успела восхититься этим зрелищем, как взрывы цвета озарили тьму, рассыпаясь звёздным дождём. Каждому всполоху радостно восклицали, а падающие искры звенели, словно стеклянные капли.

Мир перевернулся. Теперь я стояла на облаке, а земля нависала надо мной, будто далёкий лоскутный потолок. Затем я падала — ветер хлестал лицо, и я с трудом сдерживала крик. Когда мне показалось, что я вот-вот разобьюсь о каменные утёсы, всё вновь изменилось.

Мы оказались под водой, на серебристом морском дне среди леса из водорослей. Вокруг струились течения, стаи сверкающих рыб касались кончиками плавников моих пальцев. Над нами пронеслась огромная тень, заслонив свет далёкого солнца.

А затем — снова тронный зал.

Сердце бешено колотилось. Я знала, что магия Иллюзии может заставить видеть и слышать то, чего нет, но не представляла, что видения будут настолько реальными. Что я буду чувствовать их на себе.

Эйден рассмеялся, заметив моё выражение.

— Я бы сказал, что к этому можно привыкнуть, но нет.

После представления заиграла музыка — неземная симфония, исполняемая невидимыми музыкантами. Мы с Эйденом наблюдали за танцами, негромко сплетничая и восхищаясь грацией Эдрика и Лары.

Но чем дальше шёл бал, тем сильнее я чувствовала беспокойство. Было жестоко заставлять кандидатов так долго ждать результатов. Если даже у меня под ложечкой сосало от нервов, что же чувствовала Лара? Впрочем, никто бы не догадался об этом, глядя на неё. Эйден же то и дело дёргал воротник своего бархатного оранжевого камзола, явно нервничая.

Наконец, незадолго до полуночи, Осрик хлопнул в ладони. Я затаила дыхание, а сердце заколотилось ещё быстрее. Всё движение в зале прекратилось — фейри обернулись к королю.

— Принесите Осколки, — приказал он.

Впервые я должна была увидеть камни, которым поклонялись фейри — самые могущественные артефакты в мире.

Как только главы домов и несколько дворян внесли их в зал, воздух наполнился энергией. Мурашки побежали по коже, а лёгкая вибрация отозвалась в подошвах ног.

Они были прекрасны. Каждый — размером с ладонь, гладкий с одной стороны и неровный с другой, словно когда-то все они были частью единой сферы. Но магия, бурлящая внутри каждого кристалла, различалась. В Осколке Друстана плясало пламя, тогда как в камне Орианы бушевал водоворот из воды, листьев и земли. Осколки Пустоты и Света были, соответственно, чёрными как бездна и ослепительно сияющими. А Осколок Иллюзии, который несла одна из благородных дам, переливался тысячами радужных оттенков.

Последний же был насыщенного красного цвета. Лорд Иллюзий, державший его, с трудом шёл вперёд, морщась от боли, а из его ладоней струилась кровь.

Ему не предназначено держать его, — раздался в голове голос Кайдо.

Похоже, как и все артефакты Крови, этот Осколок не терпел чужого прикосновения.

Носители установили камни на шесть золотых подставок, окружавших центр зала. Как только последний занял своё место, каждый из Осколков засиял, и их лучи соединились в одной точке. Магический удар ударил мне в грудь, волосы взметнулись от внезапного порыва ветра. Там, где встречались лучи, возник вихрь энергии, взметнувшийся к самому потолку.

В зале воцарилась благоговейная тишина, пока Осрик начинал свою речь.

— Давным-давно, за звёздами, шла великая война между богами другого мира. Когда битва закончилась, в живых осталось лишь шестеро — раненные, умирающие. Чтобы сохранить память о своём мире, они вложили магию в кристаллы. Эти Осколки упали с небес на нашу землю, и, высвободившись, их сила создала новый мир. Магия выбрала фейри, привлечённая нашей красотой и мощью, и так возникли шесть домов, олицетворяющих шесть великих сил.

Отсутствие шестого дома ощущалось как зияющая пустота во вселенной. Кроваво-красный свет смешивался с остальными, но ничто не удерживало его в этом зале.

— Теперь Осколки решат, кто из фейри достоин силы, кто — нет, а кто заслуживает только смерти, — произнёс король.

По линии роста волос Лары проступил пот, а её пальцы сжались на юбке, безнадёжно смяв искусную вышивку.

— Выйдите вперёд, кандидаты, — приказал Осрик.

Шестеро выживших кандидатов выстроились перед ним, а позади них бушевал магический вихрь. Волосы и одежда развевались в неведомом ветре.

— Вы войдёте в объединённую магию по одному. Когда выйдете на другой стороне, вы либо станете бессмертными… либо погибнете. Если вы выживете, у вас появится магия… или нет. Мистей не нуждается в слабых. — Он хлопнул в ладони. — Да начнется суд.

Кандидаты стояли в порядке, как сидели за столом: Маркас, Карисса, Эдрик, Талфрин, Лара и Уна.

Маркас вглядывался в вихрь, не решаясь сделать ни шага.

Уна бросила на него презрительный взгляд и, не дожидаясь, шагнула вперёд.

— Я пойду первой.

С вихрем стало что-то происходить — он усилился, краски стали ярче. Не раздумывая, Уна вошла в столп магии.

Спустя мгновение она вышла, улыбаясь.

— Уна признана достойной, — объявил король. — Да принесёт она славу Дому Пустоты и моему королевству.

Как только Уна вышла из круга, темная магия рассеялась — вероятно, теперь её сила подчинялась защитным чарам тронного зала. Она присоединилась к ликующим аристократам Дома Пустоты, а Маркас глубоко вдохнул и шагнул вперёд. Магический вихрь завихрился ещё сильнее, поглотив его, и я поймала себя на мысли, что надеюсь — он не вернётся.