Демоны добра и зла (ЛП) - Харрисон Ким

Я покачала головой, угроза Алькатраса сковала мой позвоночник.

— Ты бросил Трента под автобус, не так ли, — с отвращением сказала я. — Серьезно, Ли? Ты действительно думаешь…

Я напряглась, когда Ли дернул за лей-линию. Инстинкт подтолкнул меня к движению, и я отпрыгнула в сторону, когда он бросил в меня заклинание. Задыхаясь, я ударилась о сцену и скатилась с нее, а из моей сумки выскользнули книги. Стена позади меня вспыхнула ярким фиолетовым светом, когда магия Ли стекала на пол и рассеивалась.

— Эй! — крикнула я, стоя в безопасности под своим защитным кругом. «Пожалуйста, не входи, Дженкс. Оставайся в саду». — Осторожно, стены! И что ты задумал, Саладан? Вы с Трентом — две стороны одной медали. Жадничаешь? — насмешливо спросила я, и у Ли дернулась губа. — Половины мира мало? Тебе нужно все?

— Это не имеет никакого отношения к Бримстону, — сказал он, с его сжатых рук капала маслянистая магия. — Это необходимо. Его запретили испуганные люди, которые не хотят, чтобы внутриземельный наркотик стал единственным, что отделяет их от острых зубов и короткой жизни в рабстве. Я его делаю. Я продаю его. Мне все равно, кто его купит. Это Трент играет в Бога! Выбирает, кому жить, а кому умереть. Вмешивается в жизни людей. Продает жизнь от смерти за доллар.

«Его дочь», подумала я. Им движет месть, а не деньги. Я была в глубоком дерьме. Деньги я могла бы образумить, но не месть. Не разбитое сердце.

— Ли, мне жаль твою дочь, — сказала я, сбрасывая защитный круг и снова перекидывая сумку через плечо и убирая ее с дороги. Может быть, если я буду выглядеть так, будто хочу найти мирное решение, он успокоится. — Тебе следовало поговорить с Трентом. Он бы…

— Ты ничего не знаешь! — Ли вскрикнул, и я вскинула руку, по моей ладони прокатилась энергия, и я послала шар расфокусированной магии, чтобы поймать его. Они столкнулись, шипя и искрясь, пока магия Ли не перегрузилась и не вспыхнула.

— Трент бы ее вылечил, — сказала я, подходя ближе, когда он сделал то же самое, и мы оба сместились вокруг этой извращенной пентаграммы.

— Я не буду принадлежать Каламаку-эльфу! — крикнул он, и мои стиснутые челюсти разжались.

— Может быть, когда-то он и хотел добиться твоей лояльности, но он изменился.

— Какая наивность, — насмехался он. — Ничто не бывает бесплатным. Никто не меняется.

Ли остановился, стоя почти на сцене. Он открыл мне проход. Я почувствовала за спиной свои книги, и мой пульс участился. План Б. Схватить книги и бежать как черт от ладана. Но если он хотел, чтобы я бежала, это было последнее, что я должна была сделать.

— Наверное, ты прав, — передразнила я, вставая между ним и своими книгами. — Как было бы ужасно, если бы он спас твою дочь? Не заставляй меня защищаться, Ли, — сказала я, отступая к своим книгам. — Мы оба знаем, что я этого не делала. Вивиан знает, что я никогда бы не наложила это проклятие. Как думаешь, кому она поверит? Восковая пентаграмма несет в себе ауру того, кто ее делает. На ней стоит твоя подпись. Это не сработает.

Ли потирал подбородок, словно забавляясь. Я чувствовала, как он медленно втягивает в себя энергию линии, его аура была почти видимой, когда он собирал все, что мог вместить.

— Сработает, — сказал он. — Вивиан хотела, чтобы я сказал тебе, но я убедил ее, что тебя будет легче поймать на лжи, если ты не будешь знать.

Книги лежали прямо за мной. Мне не понравилось, что он их трогал.

— Знать что? — спросила я, глядя, как расфокусированная сила капает с его пальцев.

Не отвечая, он откинул лацкан, показав мне его изнанку и эмблему на ней.

«Дерьмо». Это была полоска Мёбиуса — тусклая медь вместо яркого, сверкающего серебра, которое носила Вивиан, но это все равно была полоска Мёбиуса, эмблема Ковена моральных и этических норм.

— Я новый член ковена, — сказал он, и мое нутро передернулось. — Похоже, узнав, что ведьмы — это низкорослые демоны, они захотели иметь такого же в своем клубе.

— Н-нет… — заикнулась я, холодея при воспоминании о том, как видела его и Вивиан в магазине заклинаний, и о том, каким директивным тоном она с ним разговаривала. Это была правда. Он был из ковена.

— Теперь ты понимаешь, — сказал Ли, его низкий голос почти ликовал. — И поскольку я в ковене, то мои слова имеют большее значение, чем то, что ты можешь извратить в свою пользу. Более того, я могу сделать все, что потребуется, чтобы привести тебя к нам. Ковен давно хочет твоей смерти. Я приведу тебя к ним, и мне обеспечена жизнь.

Внезапно план Б обрел новую привлекательность. Ли было позволено заниматься незаконной магией, чтобы поддерживать закон. Он подставил бы меня, легко стерев один ответ и нацарапав новый. Никто не стал бы анализировать магию, вытравленную в моих половицах. Никто не задавал вопросов о ковене. К Ли будут прислушиваться, ему будут верить. А когда я окажусь в Алькатрасе, а Трент будет бороться со всеми предъявленными ему обвинениями, Ли займется юридическими проблемами Трента, оставив Трента нищим, а всех, кто мне доверял, в беде. У меня был один шанс с Вивиан, и я его упустила, потому что боялась ей доверять.

«Ну, больше не буду», подумала я, и моя решимость укрепилась.

— Да, хорошо, — сказала я, и его лицо дрогнуло, удивленное моей реакцией. — Но я позволила тебе победить меня в последний раз, когда мы дрались.

Искривив лицо, Ли выкрикнул слово на латыни и бросил заклинание. Я отклонила его словом, и оно полетело в угол.

— Ты не позволила мне победить! — сказал он, его щеки покраснели. — Я избил тебя до полусмерти. Оставил тебя плакать по мертвому отцу!

— Конечно, я плакала, — призналась я, высоко подняв подбородок. — Но я позволила тебе победить меня. Я не хотела быть фамильярном Ала, да и зачем ему брать меня, жалкую простушку, плачущую по отцу, когда у него есть ты? Большая, сильная, могущественная ведьма с кровью демона. Как все прошло, кстати?

В ярости Ли метнул в меня три заклинания. Двигаясь как танцовщица, я уклонилась от первого, заблокировала второе, а затем поймала третье, с шипением удерживая его в своей хватке: моя аура медленно поглощала его, делая проклятие моим. Книги в моей сумке словно светились, и я черпала в этом силу.

Внезапно почувствовав себя неуверенно, Ли отступил на шаг.

— Ты мог бы одурачить всех, Вонючка-Ли, — насмешливо сказала я, используя оскорбительное прозвище, которым его наградила Жасмин. — Закон у тебя в кармане, а Трент — в бегах. Но ты забыл одну вещь.

Ли очертил пальцем круг, справедливо опасаясь, что я собираюсь бросить в него его собственную магию.

— Какую?

Я перебрасывала его заклинание из руки в руку, слыша его шипение и наблюдая, как оно меняется, покидая мою ауру и возвращаясь обратно.

— Я не просто ведьма с кровью демона. Я сражалась с ними. Я торговалась с ними. Я была с ними на охоте, смотрела, как они уничтожают своего безумного сына, Ку'Сокса. Я поймала демона Ходина, который продал их эльфам. Думаешь, ведьма способна на такое? Я — демон, Ли, единственный, кого можно встретить по обе стороны лей-линий, и я собираюсь доказать, что ты исказил это проклятие. В Алькатрасе будешь ты, а не я. — Ухмыльнувшись, я впитала заклинание в руку, подавив дрожь, когда мерзкая тварь раскрутилась во мне и помчалась обратно к лей-линиям в виде чистой энергии. — А теперь, если позволишь. — Я подобрала книги, которые он оставил на бильярдном столе Кистена, и положила их к остальным. Я могла бы заменить все, что было в моей сумке, быстро остановившись. — Я должна найти Трента. Он должен мне кофе.

— Удачи тебе с этим.

Слова Ли заставили меня замереть. Он горько улыбнулся.

Меня пронзил лед. Ли знал, где он находится, и не собирался мне говорить. Я взглянула на свое кольцо, пульс заколотился. Жемчужина была белой. И все же…

Гнев захлестнул меня. Задыхаясь, я с грохотом уронила на стол тяжелую сумку с книгами. Уверенное выражение лица Ли пошатнулось, а затем исчезло, когда я потянул за лей-линию, вдыхая силу, как наркотик.