— Я рад, — говорит он, по-прежнему глядя куда-то вдаль. — Но я хочу, чтобы ты знала, что ничего не должна мне. И если однажды захочешь уйти, ты не должна останавливать себя мыслью, что сделаешь меня несчастным.
— А ты будешь несчастен, если я уйду? — я смотрю на него удивлённо.
— Конечно, — отвечает он, покосившись на меня. — Разве это не очевидно?
Я радостно прижимаюсь к его плечу и закрываю глаза. Знаю, что Адонис уже пришёл в себя и слышит наш разговор. Мне хочется надеяться, что он поймёт, почему я влюбилась в Фортиса. Ну а если нет, то мне придётся самой надрать ему задницу. Благо в рукопашном бою я дам ему фору даже без одной ноги.
Глава 10
Фортис
— Думаешь, я позволю вам вот так жить вместе⁈ — голосит Адонис на весь двор.
— А ты думаешь, мы станем спрашивать твоего разрешения⁈ — отвечает Сильвия раньше, чем я успеваю что-то сказать.
Они сидят друг напротив друга. Связанный Адонис — на лавке, а Сильвия на высоком еловом чурбане. Её протез лежит рядом на земле. Юбка приподнята до колен, должно быть, из-за жары.
Адонис старается не смотреть на культю. Кажется, вид её сильно его напрягает. Я лучше начинаю понимать Сильвию и её прошлое в доме этого недоноска. Мне хочется вмешаться в их разговор, но Сильвия только качает головой. Не найдя себе другого применения, я беру лопату и отхожу на край двора, чтобы выкопать ямку для молодого клёна. Стараюсь прислушиваться к голосам, чтобы прийти на помощь, если придётся.
— Может, спрячешь всё-таки ногу ради приличия? — произносит Адонис недовольно.
— Не указывай мне, — бросает Сильвия. — Здесь не твой дом. У нас тут свои порядки.
— А, я понял! — зло усмехается эльф. — Ты принимаешь его уродство, как должное, потому что он принимает твоё?
Я сжимаю лопату, готовый снести башку этому гаду. Я, конечно, не красавец — это факт, но как можно Сильвию назвать уродливой⁈ Грёбаные лесные эльфы! Что с ними не так⁈
— Да, ты прав, — вдруг отвечает Сильвия невозмутимо. — Всё именно так, как ты говоришь. И как ты понимаешь, тебе, такому прекрасному и совершенному, в этой системе нет места. Поэтому убирайся отсюда и забудь сюда дорогу.
На последних словах тон Сильвии суровеет. Адонис, видимо, осознав, что его издёвка не сработала, меняет тактику. Лицо его становится плаксивым.
— Сильвия, прости! Я со зла сказал глупость. Я никогда не считал твою искалеченную ногу уродством, — произносит он скороговоркой. — Если бы оно было иначе, стал бы я терпеть тебя у себя дома столько времени?
Он вздыхает и с искусством опытного лицедея опускает глаза. Я замираю, чтобы уловить каждое его слово.
— Я скучал по тебе, потому и пришёл сюда. Я позабочусь о тебе, обещаю. Ты думаешь, этот орк сможет дать всё то, что могу дать я? Посмотри на него…
Он бросает презрительный взгляд в мою сторону. Я ещё крепче сжимаю лопату так, что черенок в руках начинает трещать. Потом ловлю на себе ласковый взгляд Сильвии и невольно улыбаюсь ей. Сердце начинает неистово колотиться в груди.
— Я думаю, что он может дать мне главное, в чём я нуждаюсь: уважение, любовь и преданность, — говорит Сильвия со вздохом. После одним взмахом кинжала перерезает путы Адониса. — Если ты всё понял, то уходи.
Адонис хочет что-то ещё сказать, но так и не решается. Распутывает оставшиеся на ногах верёвки, забирает свой лук и меч и с сердитым видом выходит за ворота. Сильвия продолжает смотреть ему вслед, пока тот не скрывается за деревенским забором, а потом переводит взгляд на меня. Я стою недвижимый, тронутый до глубины души её словами. Она надевает протез и ковыляет ко мне.
— Значит, ты это место выбрал для деревца? — спрашивает, становясь рядом со мной.
— Ага, — отвечаю я всё ещё немного растерянно. — Тебе не нравится?
— Нравится, — говорит она, наваливаясь на моё плечо. — Когда клён станет достаточно большим, сможем качели на него повесить.
Когда клён станет достаточно большим… Я смотрю на неё и улыбаюсь. Её слова будто обещание быть рядом долго-долго. Ветер тревожит ветви в молодой кроне. Клён над нами роняет листья, похожие на звёзды. Я загадываю, чтобы всё, о чём думает Сильвия, сбылось. И чтобы беды обходили наш дом стороной.
Ночью Сильвия вновь приходит ко мне. Скидывает платье, нижнюю рубаху и бельё и нагишом забирается ко мне в постель. Я придерживаю её, пока она устраивается на мне сверху. Её бледная кожа сияет в свете луны, проникающем сквозь оконце. Кончики её длинных волос касаются моей кожи, вызывая приятные мурашки. Я ловлю гладкие пряди и пропускаю их сквозь пальцы. Какое же прекрасное создание досталось мне в жёны.
Я выдыхаю восхищённо и касаюсь округлой груди. Ласкаю тёмные соски. Ловлю её судорожный выдох. Тянусь к губам, растянутым в улыбке. Целую Сильвию жадно и горячо. Слышу её тихие стоны и опускаюсь ладонью к её промежности. Она уже такая влажная там. Я собираю влагу пальцами и осторожно проникаю внутрь. Другой рукой сжимаю небольшой упругий зад. Дрожь пробивает её тело. Внутри неё так тесно, что, кажется, я не смогу поместиться полностью. Потому я пытаюсь сначала сделать это пальцами. Сильвия дрожит и постанывает. Её тонкие руки упираются мне в грудь.
— Фортис, давай же. Я готова… — шепчет она, выгибая спину, точно кошка.
От такой просьбы я едва не теряю рассудок. Но я помню собственные слова: есть вещи, что не терпят спешки. Лишь убедившись, что внутри неё достаточно свободно, я приподнимаю её бёдра и пристраиваюсь. Сильвия медленно опускается на меня сверху. Тело её дрожит от напряжения. Дышит прерывисто.
— Какой же ты всё-таки огромный! — выдаёт Сильвия со стоном.
— Больно? Мне вытащить? — спрашиваю я, заглядывая ей в лицо.
— Не надо, — мотает головой она. — Это даже приятно.
Я выдыхаю и делаю слабый толчок. Новый стон срывается с её губ. Сильвия начинает двигать бёдрами в такт. Всё быстрее и быстрее, пока наконец не достигает пика. Я прикрываю глаза, потому что знаю, что если продолжу смотреть на неё, то финиширую очень быстро. Она слишком красива, слишком хороша. В такие моменты часть меня не верит, что всё это взаправду. Внезапно Сильвия склоняется ко мне и целует. Её язык проникает в мой рот. Я понимаю, что это слишком. Не могу больше держаться. Я кончаю, не успев вынуть. Сильвия отстраняется, довольно улыбаясь. И всё на этом свете перестаёт существовать. Остаёмся лишь мы вдвоём.
Засыпая, уткнувшись в её светлую макушку, я думаю, что судьба та ещё шутница. Порой она сводит вместе тех, кто никогда не должен был пересечься. Но если один из них способен терпеливо держать за руку, пока другой учится снова доверять — у такой любви есть шанс. Мне не нужно быть идеальным, не нужно притворяться. Я просто есть. И рядом со мной та, кто видит во мне больше, чем я сам. Этого достаточно, чтобы каждый день начинать с верой в лучшее.
