Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo"

Том сорвал с неё лифчик, отбросив ткань в сторону. Пока она извивалась, её бедра подпрыгивали и прижимались к его. Он раскачивался на её разгорячённом влагалище. Она застонала и выгнулась на диване.

Его член пульсировал между ними, а она продолжала тереться бёдрами. Он двигался с ней в такт. Создавал трение там, где ей требовалось. И не ей одной. Оно ему тоже было необходимо. Она была ему необходима.

Он вновь втянул губами её сосок, проводя языком по твёрдому пику.

— Пожалуйста, Том, пожалуйста.

— Хм-м — пожалуйста, что, Гермиона? — спросил он, выпуская грудь изо рта, чтобы посмотреть на неё. Отчаянный румянец покрывал её лицо.

— Эм-м…

Он остановился:

— Повтори?

— Коснись меня… — её голос был тихим, стыд был прямо-таки осязаем.

— Я и так тебя касался, если не ошибаюсь, — он вновь качнул бёдрами возле её влагалища, сжав грудь рукой.

Она простонала в смеси удовольствия и раздражения:

— Том…

— Будь конкретней, маленький лев, — он поцеловал её в губы.

— Том! Прекрати быть таким невыносимым! — воскликнула она. Он фыркнул, вновь мягко поцеловав её.

— Гермиона, если не ошибаюсь, именно ты заявила, что наш послужной список тонкости и намёков привёл только к проблемам. Скажи мне словами, чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты… — её лицо стало таким красным, что он подумал, что её может обжигать изнутри, — коснулся меня между ног.

Он замер, облизнув губы:

— Блядь, Гермиона, ты себе не представляешь, что со мной творишь, — он попытался вернуть контроль над собой. Она рассмеялась от его признания и притянула в поцелуй. Он подчинился, а его руки нашли пояс её юбки и нырнули глубже, стаскивая её трусики. — Ты идеальная, посмотри, что я с тобой сделаю… — стонал он. Его пальцы провели по её мокрым складочкам и нырнули внутрь, найдя чувствительную точку.

Она вскрикнула, раздвинув бёдра шире, чтобы дать ему лучший доступ. Он испробовал разные движения, скорость и давление — чтобы касаться её именно так, как ей хотелось. Щёлкнуть по клитору не помогло. Он не упустил из виду гримасу, появившуюся на её лице.

Опытным путём он пришёл к мягкому и непрямому нажатию. Её спина выгнулась, ещё сильнее прижавшись бёдрами к его пальцам:

— Вот так! Именно! Не останавливайся! — если бы его член мог, он бы зарыдал от её стонов.

— Ты такая тёплая… Просто охуительная. Идеальная для меня, моя потрясающая девочка, — он вновь поцеловал её в шею. Она нечленораздельно захныкала от его похвалы. Его прилежной отличнице нравилось, когда её хвалят. Почему-то это его не удивило.

Такая мокрая для меня, мой ненасытный маленький лев, — он погрузил в неё один палец, и она выгнулась ещё сильнее, вцепившись ногтями в его плечи.

Такая узкая, — ему нужно расслабить её ещё сильнее, чтобы запустить второй палец. А потом третий. Вот тогда она будет готова принять его. — Сделанная специально для меня, для моего члена.

Она всхлипнула, и её стенки сжались сильнее вокруг его пальца от упоминания его члена. У него уже встал до боли. Он прижался к её бедру, чтобы немного успокоить ноющее давление в паху. Издал звук, который мог быть каким-то ругательством на парселтанге. Его мысли были слишком далеко, чтобы заботиться об этом, а её — слишком далеко, чтобы заметить.

— Моя невинная ведьма. Ты будешь хорошей девочкой и кончишь для меня? — спросил он. Она согласно кивнула сквозь стон. Он двигал пальцами внутри неё, загибая их к себе, скручивая, как ей нравилось, отчего она кричала во всё горло.

Он вновь присматривался к её поведению. Сосредоточился на стимуляции передней стенки, чтобы она расслабилась ещё сильнее.

Его таз двигался вдоль её бедра, пытаясь добиться собственной разрядки, но этого было недостаточно. В итоге он остановился и свободной рукой всунул три пальца в её открытый рот. Он гладил её мягкий язык, собирая влагу. Она сомкнула губы вокруг них и начала сосать, будто инстинктивно зная, что именно этого он и хотел.

— Хорошая девочка, — выдохнул он, глубже засовывая пальцы в её рот.

Её ноги дёрнулись, пока он продолжал терзать её влагалище и клитор. Он вытащил свои пальцы у неё изо рта, расстегнул брюки, сжал член и принялся двигать рукой вдоль него одновременно с толчками внутри неё.

— Том! — прохрипела она. Он взглянул на её лицо. На её эротичное, покрытое румянцем лицо, задыхаясь, называвшее его по имени. Он был так близко. Он не мог продержаться долго, пока она под ним выглядела богиней разврата, греха, желания и красоты, связанных в одну восхитительную комбинацию.

Он выпустил член и сжал её сосок. Наслаждался своим именем, срывающимся с её губ. Он обвёл его языком, всасывая кожу на груди, оставляя на ней синяк:

— Гермиона! Кто-нибудь тебя так когда-нибудь трогал? — спросил он, запуская в неё второй палец.

— Том — я — о, Мерлин! — она схватила его за волосы и крепче прижала к груди.

Он прикусил её. Она вскрикнула.

— Отвечай, Гермиона!

— Нет!

Волна облегчения, смешанного с невыносимым собственничеством, накрыла его с головой. Том приподнялся, чтобы посмотреть, как его пальцы исчезают в ней. Он вновь сжал свой ноющий член. Она была вся его. Никто никогда не касался её до него. Никто никогда больше не коснётся её!

— Вся моя!

Она вздрогнула от его слов, из её горла вырвался стон. Чёрт — ей это нравилось. Может, она бы наслаждалась этим не так сильно, если бы она знала, как далеко распространяются его развратные мысли.

Он продолжал гладить её мягкие стенки изнутри. Её ноги дрожали, пока он большим пальцем выводил круги на её клиторе. Он отпустил свой член, чтобы взобраться на неё и вновь прильнуть к её чувствительному соску. Его львёнку нравилось, когда их сосали. От этого она сходила под ним с ума. Вскрикивала и стонала сущую бессмыслицу. Он добавил к этому засосы на её груди.

— Сейчас я…

— Собираешься кончить в мою руку, маленький лев?

Она была так близко. Он хотел почувствовать, как её вагина сожмёт его пальцы. Он взглянул на неё, на её сияющую от испарины потрясающую кожу и закрытые глаза.

— Д-да.

— Посмотри на меня, — процедил он. — Смотри мне в глаза, когда кончишь для меня! — он хотел увидеть, как она распадётся на части, когда достигнет оргазма. Её глаза резко распахнулись, и он усилил давление на её клитор. Щёки залила краска. Напрягся каждый мускул её тела.

Он чувствовал, будто внутри неё туже сжимается пружина, и знал, когда именно она ослабла. Её глаза остекленели, наблюдая за ним, тяжело дыша, её грудь бешено вздымалась.

Он с обожанием смотрел, как она достигала оргазма в его руках. Её влагалище сжало его пальцы просто бесподобным образом. Бёдра тряслись. Она хватала ртом воздух. Из неё вытекала жидкость, покрывая его руку, а он гладил её, пока её дрожь не утихла.

Блядь… Ему понадобилось всего пару движений по члену, и он кончил, наблюдая за оргазмом своей ведьмы. Как бы сильно он ни хотел кончить на её вагину, он был уверен, что она пока не была готова к чему-то столь открытому. Рано или поздно каждый её дюйм познает его сперму, но не сегодня.

Он кончил в незаметное место на краю дивана, закрыв глаза и отчаянно подавляя ревущий стон в своём горле. Он испарит всё палочкой до того, как она заметит.

Том спрятал член.

— Ты потрясающая, Гермиона. Такая красивая, когда кончаешь, — он вытащил свои пальцы из неё и изучил влагу. Эта девушка будет его новой зависимостью. Он хотел насладиться каждым дюймом этой ведьмы.

Он засунул пальцы себе в рот. Она идеальная. Румянец расцвёл на её щеках, пока он слизывал весь мёд с каждой фаланги. Однажды он попробует её прямо из источника. Он надеялся, что этот день наступит поскорее.

Закончив наслаждаться ею со своих пальцев, он наклонился, чтобы поцеловать её в губы. Сначала медленно, потом дольше, глубже. Жарче.

Крэк!

Громкий звук эхом разносился по комнате, испугав их обоих. Том упал с дивана, а Гермиона ударилась головой о подлокотник.