Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

— Я открыла там макаронсы, и меня затошнило от зеленых. Я рассказывала тебе о том, что Кейдена везде тошнило, что ж, позволь мне сказать тебе, что это было ничто по сравнению со мной. — Я смеюсь, смахивая слезы, которые продолжают бежать по моим щекам. — И тошнило зеленью, ну, это было намного хуже.

Мимо палаты раздаются шаги, голоса говорят о капельницах и физиологическом растворе, и «Можем ли мы принести сюда еще одни носилки» Люди ранены, люди мертвы. Но я не могу столкнуться со всем этим и предложить помощь. Вместо этого я утыкаюсь лицом в изгиб шеи Сайласа.

— Знаешь, ты заставил меня снова захотеть жить, — шепчу я ему. — Я не хотела этого, когда я… Я пошла к ручью. Несмотря на то, что ты был так добр ко мне, я не видела в жизни ничего хорошего. А потом… Знаешь, что это было? Знаешь, что это был за момент? Когда я проснулась, а ты был рядом. Это было похоже на то, что я чуть не умерла, а потом появилась причина, по которой я была здесь. — Я сдерживаю рыдание. — Я думала, ты монстр, я думала, ты тьма, зло и все такое дерьмо, и я была так неправа. Ты был моим светом, Сайлас.

— И ты была моим.

Я отступаю со вздохом, мой рот приоткрывается. Этого не может быть. Это нереально. Я сплю.

Сайлас слабо улыбается мне, его глаза тускло-карие.

— Привет, ангел.

Со сдавленным криком я бросаюсь к нему, рыдания одно за другим вырываются из моего горла, когда он обнимает меня.

— Ну же. — Он гладит меня по волосам, его грудь сотрясается от кашля. — Все в порядке, не плачь.

— Ты был мертв! — я смотрю ему в лицо, качая головой. — Я не понимаю, ты был… они выбросили серебро, и ты, ты был… ты был мертв.

Занавеска позади меня раздвигается, и с другой стороны кровати появляется медсестра. Я отступаю, когда она склоняется над ним, осторожно поворачивая его голову из стороны в сторону, затем жестом велит ему открыть рот.

— Ну, это неожиданно. — Она критически смотрит на Сайласа. — Хм. У нас здесь есть врач из Национальной гвардии, он эксперт по охране здоровья вампиров. Я попрошу его прийти и осмотреть тебя.

— Серебро должно было убить его, — тупо говорю я. — Как это возможно?

Медсестра пожимает плечами.

— Без понятия, я имею дело с людьми, а не с вампирами. — Она приподнимает бровь. — Хотя выглядишь ты дерьмово, так что серебро определенно ослабило тебя. Оставайся здесь, и я пришлю за тобой доктора.

Она уходит, а мы с Сайласом просто смотрим друг на друга.

— Прости, что напугал тебя. — Он тяжело кашляет и со стоном переворачивается на бок. — Я чувствую себя дерьмово.

Я помогаю ему устроиться поудобнее на кровати, и он морщится, улыбаясь мне.

— Думаю, просто еще не пришло мое время, да?

Я сажусь обратно и беру его за руку.

— Я не понимаю, но мне тоже на самом деле все равно. Ты здесь. Я думала, что потеряла тебя.

— Я тоже, ангел. Но, черт возьми, я рад, что все еще здесь.

Занавеска с громким шипением распахивается, и входит мужчина в белом халате. Он поправляет на носу серебряные очки, которые носит, и смотрит на нас обоих, приподняв брови.

— Мне сказали, что у нас в доме есть вампир, невосприимчивый к серебру? — Он скрещивает руки на груди. — Впечатляет.

— Вряд ли у него есть иммунитет. — Сайлас тяжело кашляет, громкий хрип эхом отдается в его груди. — Я чувствую себя мертвым.

— Чувствовать себя мертвым и быть мертвым — две совершенно разные вещи, мой друг. — Доктор обходит кровать, и я отступаю, чтобы он мог осмотреть Сайласа.

Он светит фонариком ему в глаза и что-то ворчит себе под нос. Он осматривает клыки Сайласа, затем выпрямляется.

— Когда тебя обратили?

— 1995.

— А что ты знаешь о своем создателе?

Сайлас перекатывается на спину, шипя от резкой боли.

— Много, а что? Что тебе нужно знать?

— Что-нибудь необычное было в ее внешности?

Сайлас хмурится, его глаза изучают потолок.

— Хм, не совсем.

— В ее глазах не было ничего необычного? — доктор улыбается непонятной мне улыбкой, как будто он предчувствует, что вот-вот произойдет что-то удивительное.

— У нее были голубые глаза, ничего необычного…

Доктор издает смешок и сжимает руку в кулак.

— Я так и знал.

— Что знал? — я спрашиваю. — Что здесь происходит?

— Создательница твоего парня, она была Оригиналом.

— Мужа! — рявкаю я, и доктор закатывает глаза. — Что значит — Оригинал?

— Это невозможно. — Сайлас пытается сесть, но вынужден остановиться и снова падает на кровать. — Она была обращена во время Французской революции, она много раз рассказывала мне об этом. В 1792 году ей был 31 год. Она рассказала мне все о своей жизни. Она не была Оригиналом.

— Только у Оригиналов были человеческие глаза, — говорит доктор.

— Это нелепый миф, — усмехается Сайлас.

— И, как известно, они были единственными вампирами, невосприимчивыми к серебру. — Доктор многозначительно смотрит на Сайласа. — Она передала это тебе. Только потомки Первородных могут противостоять серебру. Вас немного, но мы встретили нескольких, и нам очень повезло, что мы используем их кровь для производства новых вакцин.

— Это правда? — В голосе Сайласа звучит неподдельное любопытство.

— Несомненно. Это то, над чем мы должны были работать все время.

— Так ты хочешь сделать это со мной?

Я вскакиваю на ноги.

— Никто не тычет в него пальцем, когда он в таком состоянии.

Доктор весело смеется и поднимает руки вверх.

— Расслабься, дорогая, никто не причинит ему вреда. — Он тепло улыбается Сайласу. — Но, если бы вы захотели, у нас есть большая лаборатория в Филадельфии. Вы оба могли бы переехать туда, мы бы позаботились о том, чтобы у вас было все необходимое.

— Там есть колония? — осторожно спрашиваю я.

Доктор тепло улыбается мне и кивает.

— Вы двое, вероятно, этого не знаете, но вампиры и Президент подписали соглашение. Ведутся восстановительные работы.

Мое сердце уходит в пятки, и я падаю в кресло. Сайлас встревоженно поднимает голову.

— Джулс, с тобой все в порядке?

— Да, да, я в порядке. Я просто не могу поверить, что это происходит.

Добрая улыбка доктора переходит ко мне.

— Грядут хорошие события, я обещаю. — Он снова смотрит на Сайласа. — Ты, вероятно, будешь чувствовать себя ужасно еще день или два, но мы возьмем тебе немного крови, и ты быстро придешь в норму. Потом, если ты решишь, что хочешь, я устрою так, что ты приедешь в Филадельфию. Кстати, я доктор Харрис.

— Сайлас. — Он поднимает дрожащую руку, которую доктор Харрис берет и коротко пожимает. — А это моя жена, Джульетта.

— Рад познакомиться с вами обоими. Я оставляю вас обдумать мое предложение.

— Конечно, спасибо, док. — Сайлас поднимает руку в знак благодарности, и доктор Харрис, кивнув, уходит.

— Господи Иисусе. — Сайлас проводит рукой по лицу, и до меня доходит, что для него это очень важно.

Конечно, мир за этими стенами восстанавливается.

Я подаюсь вперед на своем стуле и беру его за руку.

— Ты в порядке?

— Да, в порядке. Я просто… — его брови хмурятся, и он проводит клыками по губе. — Зачем Марго лгала мне? Зачем ей говорить, что она была обращена тогда, когда это было не так?

— Может быть, ей было что скрывать? Может быть, она от чего-то убегала?

— Должно быть, это было что-то важное, раз она мне не сказала. — Сайлас хмуро смотрит в потолок. — Чтобы выдумать целую жизнь, целую историю, которая не была правдой? От чего бегут Первородные, если они так поступают?

— Должно быть, это было что-то очень серьезное. Может быть, поэтому она была одиночкой?

— Даже вампиры в Бостоне были обмануты этой историей. — Он тяжело вздыхает, прежде чем снова посмотреть на меня. — В любом случае, я думаю, мы никогда этого не узнаем.

— Думаю, что нет. — Я выдыхаю. — Итак, Филадельфия, да?

— Я хочу помочь. — Голос Сайласа полон решимости. — Если моя кровь может каким-то образом помочь, может каким-то образом сделать вакцины для того, чтобы люди были здоровы, я хочу этого.