Утекая в вечность (СИ) - "Taliana"

Амир сидел за столом, холодный и недоступный лицом. Словно его и нет в общем ряду.

-Ваш сын не в настроении как я погляжу, - повторно настояла на своем журналистка.

-Преемник не терпит, когда к нему обращаются с упоминанием титула. Хоть Ваше Высочество, хоть Ваша Светлость…

-И как к нему обращаться?

-Преемник. Только так. Но это по долгу службы. Думаю, вам как даме он простит фамильярное обращение при помощи имени. Но ручаться не могу. Непредсказуемая личность.

-Непредсказуема хмурая личность, - подразнила Проскурина.

-Он всегда в таком настроении, - наблюдая за сыном, констатировал государь. - Начальником службы безопасности он мне нравился больше. По долгу службы, пусть и воображаемой, ему приходилось улыбаться мне. И вот с тех пор как я его уволил с воображаемого поста, он снова скуксился и опять ходит с этой хмурой миной. Он с ней и родился.

-Да, я в курсе и соски не сосал. Сразу подался отрывать головы куклам.

-Танум паршивец! – хохотал государь. – Сынок, прости его! Калина Владимировна, что вы наделали?! Мальчишка редкий гордец, он же сживет несчастного со свету за то, что дал повод позорить его!

-Вам весело, отец? – спросил с противоположного края Амир.

-Очень. От чего же не веселы вы, сын мой?

-У меня нет вашей веселой собеседницы. Не поделитесь?

-Найдите себе свою, сын, и развеселитесь! – улыбнулся Вишнар.

-Я претендую на вашу, - к всеобщему шоку заявил Амир и добавил: – Даю вам слово, Калина Владимировна, что малыш Танум не пострадает за свой длинный язык. Более того, я куплю ему новых кукол. Целый десяток. Не понаслышке знаю, он этим по-прежнему грешит...

-Все вы этим грешите. Только малыш Танум играет не живыми куколками, - как-то странно отозвалась женщина без всякого энтузиазма и покинула беседу, демонстративно углубившись в поедание пищи. Не понравился ей этот диалог. Ой, не понравился! Опять кровососы что-то задумали. И опыт подсказывает, у нее будут неприятности. Раз они так демонстративно стали делить ее на глазах у съемочной группы.

В разговорах Проскурина больше не участвовала, впрочем, ее никто и не вовлекал. Вишнар общался преимущественно с Серповым. Преемник вообще молчал. Даже когда к нему обратилась одна из сидящих за столом дам. Она пару раз пытались привлечь его внимание чисто женскими трюками - взгляды искоса, жеманные улыбочки. Но Амир лишь безучастно прислушивался к беседе, и непонятно было, реагирует ли он на флирт или нет. То, что он его осознавал, сомневаться не приходилось. На даму он поглядывал, потому она и старалась для него улыбаться, хотя его молчание в ответ на вопрос, даму слегка смутило. Но выражение лица Амира – закрытая холодность - не менялось весь вечер. Словно он шахматист и сидит за клетчатой доской, обдумывая очередной ход.

В самом конце он поднялся и, адресовав всем собравшимся небольшой кивок один на всех – делитесь, как хотите, скрылся за дверью, в которую ранее вошел.

-Это обычно означает – всем доброй ночи, рад был видеть вас в добром здравии и надеюсь увидеть еще, - откинувшись в кресле, пояснил государь, невозмутимо и с легкой долей веселья.

-Как много информации удалось вместить в один жест, - оценил Серпов не без понимания.

-Да, он оттачивал искусство кратких бесед годами.

-А я могу спросить, сколько преемнику лет?

-Безусловно. Тридцать пять.

Все сидящие за столом немало изумились.

-Тридцать пять?.. Но он…

-Именно так и выглядит? – усмехнулся Вишнар.- Так и есть. Загадки нашей внешности необъяснимы, да?

Увы, развивать тему государь не стал и вскоре сам откланялся. Точнее, пожелал всем доброй ночи и ушел в сопровождении охраны.

Членов съемочной группы проводили кого куда, а Проскуриной досталась старая добрая комната. Когда телевизионщиков разделяли, подчеркнув во всеуслышание, что госпожа Проскурина будет размещена в комнате подле государя, оператор группы хохотнул:

-Отец и сын не подерутся?

-Успешной ночи, Проскурина! - холодно попрощался Серпов.

-Не ожидала подобной доверчивости от вас, Михаил Юрьевич! - взбесилась она на весь коридор, что бы все услышали. - Происшедшее за столом очередной спектакль! Мне обидно до глубины души, что вы верите!

-И какова его цель? И почему мне не верить? Я все вижу и сам, и днем прыгать в шароплан к преемнику тебя никто не заставлял.

-Я работала! Информацию собирала! Вы не думали, что они умышленно решили дискредитировать меня в ваших глазах? Старый трюк! Показать вам конфликт между отцом и сыном, которого нет, - приблизившись к Серпову, тихо сказал журналистка. - Они явно хотят, что бы мы думали, что между ними кошка пробежала. А на самом деле они действуют слажено, как один организм, один дополняет другого. Вы, правда, думаете, что сын станет противопоставлять себя отцу из-за человека, да еще на глазах у всех? Глупая приманка, а вы поверили!

-И зачем им вводить нас в заблуждение?

-Не знаю. Кроме того что бы вы перестали мне верить, иной причины не вижу. Иначе не могу все это понять…

-Вот когда будешь точно знать, тогда и приходи, а пока шуруй. Тебя явно заждались.

Очень досадный конец вечера, страшно оскорбительный. Коллеги не то что бы порицают, но взгляды, которыми они обмениваются, удаляясь, более чем живописны. А Володя так еще и по кулаку ладошкой ритмично постучал, что-то шепнув шефу, и тот закивал в ответ. Живописный, оскорбительный жест.

-Идиоты, - досадливо шептала Калина, удаляясь со своим сопровождающим.

Интересно, что за дверью он не остался стоять, тут же удалился. И другой на смену не пришел. Проскурина проверяла каждые пять минут. И это казалось зловещим предзнаменованием.

Калина нервно прохаживалась комнатой туда обратно и косила на входные двери. А потом на потайной ход в стене. При проверке дверь оказалась неактивна.

-Черт его знает, может быть тут все стены можно так шевелить! – ругнулась она, и пошла пошлепывая вдоль стены. Но ничего «не нашлепала» в результате, только ладонь отбила. Та слегка покраснела и немного онемела в конце.

Но к счастью на счет визитеров она переживала напрасно. Ни один из членов государственной семьи к ней не пришел, вопреки ее страхам.

-Вот именно, - шептала она, прохаживаясь комнатой, - ни один из двух членов…

Это говорило только об одном. Присутствующие за столом как она и предполагала, были всего лишь зрителями... Очередного спектакля. В результате которого она вновь дискредитирована в глазах коллег, той небольшой группы представителей ее мира, уважение которых ей удалось найти с таким большим трудом. А теперь и эти станут ее презирать. Хоть домой не возвращайся!

Как же легко нейтрализовать женщину…

Когда время перевалило за полночь, и она удостоверилась, что теперь визитеров можно не опасаться, Калина засобиралась на ночную прогулку. С какой-то сентиментальной радостью она прошлась коридорами, без труда минуя посты и охрану на этажах.

-Как в старое доброе время, - тихо иронизировала она.

Но, увы, обнаружилось, что к этому мероприятию хозяева подготовились превосходно. Дверь на нулевой уровень теперь надежно хранил замок. Причем такой не поковыряешь ногтем или шпилькой, что случайно или не случайно забылась в волосах. Замок был частью самой двери. Точнее, это была новая дверь которая открывалась непонятно как, потому как ни замка, ни ручки, ни того где именно дверь открывалась, ни зрительно, да и на ощупь определить не удалось.

-Миленько… - пресно оценила она и вернулась по лестнице вверх на первый уровень дворца. Проскурина долго бродила этажами в поисках чего-то, хотя бы чего-нибудь и ничего не нашла, кроме злополучной каменной залы.

-Опять ты! – как старому врагу злобно прошипела она, открыв двери и тяжко вздохнула, когда донеслось эхо – «ты-ты-ты». – Чертова каменная бесконечность!..

Искать тут было нечего. Оставалось возвращаться в комнату. На следующем же этаже она нос к носу столкнулась с Серповым. Который так дрогнул, увидев внезапное появление чьей-то тени из-за угла, которая оказалась лишь одним из его сотрудников, что Проскурина прыснула со смеху.