Утекая в вечность (СИ) - "Taliana"

-Уж, не о любви ли вы мне сейчас говорите? – иронизирует Проскурина.

-О вашем страхе любви. Так и есть.

-У меня нет никакого страха любви.

-Есть. Именно поэтому, Калина, вы так отчаянно кусаете тех, кто вам по-настоящему нравится.

-На себя намекаете? – усмехнулась женщина.

-Именно. Я нравлюсь вам. И вы держите это в тайне.

-Даже от себя? - смеется она.

-Прячься за иронией сколько угодно. Правду это не изменит. Я нравлюсь тебе, оттого ты и играешь со мной, - внезапно перешел он на «ты». - Хочешь чувствовать, что в своем желании ты не одинока. Но ближе подойти не даешь. Тебе страшно.

-Забыться от любви к вам? – насмешливо уточнила женщина.

-Подпустить вампира к своей шее. Думаешь, укушу. И это настолько сильный страх, что он затмевает собой все.

-Я что-то запуталась, так чего я больше боюсь, полюбить или быть укушенной?

-Потерять себя. Отдать себя другому. Не в банальном смысле, а по настоящему – довериться и ошибиться. С любовью в сердце это больно. Так у тебя было с отцом, и ты не желаешь пережить это снова. Но пока ты не отдашь себя, преодолев этот страх, счастья не будет.

-Все, вы разгадали меня. Теперь можете идти к себе и спать спокойно, - сказала она пренебрежительно и отвернулась, расстилать постель.

-Если бы ты меня не боялась, то давно уже стала моей. Потому что желаешь этого не меньше, чем я. Но я для тебя настоящая угроза, потому что больше чем просто нравлюсь тебе, верно? И тебе страшно, что это станет очевидно, если ты позволишь мне приблизиться и прикоснуться. Но это уже очевидно. Я же не ребенок, Калина…

-Амир, вы прирожденный психоаналитик, уж не вы ли нашептали Фрейду основы психоанализа?.. Все это занятно, но я устала и хочу спать. Не будете ли вы столь добры, убраться отсюда ко всем чертям? Если вам так натерпится пошелестеть сегодня простынями, сходите к милой даме что весь вечер делала вам глаза. Если боитесь сложностей, найдите прототипа. Я дам вам конфет, - любезно попросила она.

Капитан подошел вплотную, и Калина едва сдержалась, чтобы не отступить, но устояла, упрямо поджав губы. Не хотела показывать ему свою слабость.

-Каждое утро последние пол года я усиленно тренировался, - тихо поведал он.

-В искусстве любви? - поддела она.

-Обливался кислотой. Так что твоя ирония мне не обидна.

Калина хохотнула и сделала веселые глаза:

-Ничего не припалили кислотой?

-Все целехонькое, - уверенно кивнул он.

-Тогда рада за вас. И доброй ночи, наконец!

Амир откланялся и пошел к секретному ходу.

-А зачем вы приходили?

-Сказать, что вы ревнуете напрасно, - беспечно признался капитан.

-Ревную? Я?

-Да. Поэтому я пришел вас заверить…

-Что у вас ничего нет с той дамой. Все, идите! – теряя терпение от абсурдности ситуации, скомандовала женщина.

-Нет, почему же, было и не раз. Но это совсем ничего не значит для меня. Чисто для разрядки. Как пройтись по снаряду после разминки, что бы сноровку не потерять. Все свои эмоции я берегу для вас! – уверил он, слегка переигрывая с искренностью. - Поэтому спите спокойно.

-Какой хвастун. Ваш отец бы вас устыдился. Не представляю, что бы он так же хвастал своими победами.

-Этому я научился как раз у него. Он же сам продемонстрировал вам свой розарий. Не сомневайтесь все эти цветочки он понюхал и не раз.

-Фу, какие мерзкие ассоциации возникли, - скривилась Калина. – Амир, вы добились желаемого, я потеряла покой от ревности. Все! Идите уже спать, хвастун!..

-Да, свет очей моих, я слушаю тебя? – закатив глаза, паясничала журналистка. Капитан смотрел предельно серьезным взглядом, словно собирался сообщить что-то очень важное, так сказать - пролить свет истины.

-Я регулярно делаю так, как ты меня учила. И проблем, и правда, больше нет. – После этих слов капитан бессовестно улыбнулся.

Журналистка в недоумении вскинула брови, изучая собеседника серьезными газами, пока не осознала, о чем именно он говорит. В результате она живописно закатила эти самые серьезные зеленые глаза.

-Я тронута вашей неожиданной откровенностью, о том, как вы поднаторели в искусстве оральных ласк, но это признание было излишне...

-Может быть, пройдемся по мучному, Проскурина? Булочки, кексик...

-А вы еще не нализались на этом конвейере?

Ответом был тихий задорный смех. И преемник, наконец, ушел…

Часть 19. Проказник

-Ну и вид у тебя. Что, ночь выдалась тяжкой?

Проскурина хмурится, игнорируя неприятный юмор коллег. Ранее утро они едут на транспортере к зданию гостиницы. Журналистка кутается в свое пальто и силится не зевать. Ужасная ночь, она практически не спала. А когда все-таки смогла уснуть, уже пора было просыпаться.

-Спала она не в одиночестве. Точнее – не в одиночестве не спала, - шутит в ответ Володя.

-Очень остроумно! Да, я придавалась разврату до самого утра! С двумя сразу. Ты это хотел услышать?..

Серпов закрыл рот всем и к счастью для Проскуриной строго добавил, что имеет гарантии, что она не спала ни с кем из королевской семьи.

-Откуда знаете? – сощурился оператор.

-Этой ночью она спала со мной, - отмахнулся шеф. И Калина тяжко вздохнула, один шутник другого не лучше. Потому как наживку склевали все…

-У них вообще есть женщины? – примерно в середине дня, внезапно спросил Михаил Юрьевич, обращаясь к помощнице. - Сколько не смотрю по сторонам, не вижу.

Серпов заинтересованно оглядывался стоя посреди одной из центральных улиц столицы. Съемочная бригада решила сделать несколько дублей для общей зрелищности картины в этой части города. Самое насыщенное движение, один за другим стремительно пролетают шаропланы, маршируют небольшими группами солдаты, старшие офицеры куда-то торопятся поодиночке в длинных строгих пальто. И, конечно же, прогуливаются туристы из мира людей. Яркий день, солнце слепит глаза. Зеленая не по сезону травка на газонах, цветы в закрытых стеклянных вазонах, удивляют взгляд разнообразием и красотой. Слева парк, справа аллея с недавно встроенными уютными теплыми беседками, где воркуют пары влюбленных. Многие шпили необычных дворцов. И во всем этом многообразии почему-то ни одной девочки, женщины, даже... бессмертной бабушки.

-Женщины у них есть. Я видела, но только один раз. Правда, вот так вот, гуляющими по улицам, не наблюдала. Думала над этим и решила, что они прячутся от людей. Иной причины нет.

-Не выходят из домов из-за нас, говоришь? – задумчиво уточнил Серпов.

-Не знаю. Но на вопросы о женщинах все избегают давать четкий ответ. В лучшем случае говорят про их необщительность, а в худшем, игнорируют вопрос.

-И что это может означать?

-Возможно, дамы этого вида не так и рады миру с людьми. Но они, судя по всему, та часть жителей города, которая ничего не решает.

-Короче, тут у них активный патриархат, - оценил Серпов. – А главный патриарх – Вишнар.

-Похоже… Но лично мне они не показались агрессивно настроенными. Скорее какими-то слегка отстраненными, безучастными. Слишком хорошо воспитаны что ли… Или?..

-Что «или»?

-Эмоций в них маловато, - протянула Калина и оглянулась по сторонам, словно что-то искала. – А во мне их так много. Так он сказал?.. Михаил Юрьевич… Шеф, это город мертвых... Как же я раньше не поняла!..

-В каком смысле? – встрепенулся Серпов.

-У вампиров нет своих женщин! Вот зачем им нужны мы! На улицах нет, не только женщин, тут нет детей! Посмотрите вокруг!

-Куда же они делись? И кто те женщины, которых ты видела?

-Не знаю. Думаю, дамы, которых я видела в опере, всего лишь прототипы с клыками. В любом случае, они не настоящие, а выращенные в инкубаторах существа. Внешне эти женщины отличались от обычных «Агат», но вели себя очень странно, депрессивно. В то время как обычная «Агата» не просто покладиста, безучастна без конкретной команды, как робот. Преемник как-то говорил мне, что первые прототипы были склонны к суициду и буйствам. Вероятно, они что-то изменили и получили… склонных к меланхолии. Ничем не лучше, в общем. Не знаю «что и как», но чувствую, что, правда близко! Таки образом странное поведение показанных мне женщин очень хорошо объяснимо, - рассуждала Калина. – Сын государя жаловался, что прототипы так безучастны только потому, что полноценных существ создать они просто не смогли. Вырастили себе похожие организмы, что бы все смотрелось для них самих по-настоящему. Но у них не получилось себя обмануть. Вероятно, есть что-то, чего мы не понимаем в природе вампира. В Агатах нет эмоций! Красивые куклы и только. А вампиры хотят живых! Измучанных нуждой, изголодавшихся за вниманием чумазых женщин из-за стены! Смотрите на них! Красавцы офицеры, все как на подбор, высокие и видные мужчины, выпучив глаза, галопом бегают за каждой заурядной юбкой. В прошлый мой приезд, один юный бессмертный соблазнил бабушку шестидесяти лет. Как вы это поясните?