Русалка в академии (СИ) - Максонова Мария

— Спасибо, я подумаю, — отмахивалась Жиль.

Активный старик был рад всему в этом путешествии и, казалось, наслаждался каждой минутой. Он столь же цветасто хвалил свой обед, как самые изящные работы Жильеты:

— О, как восхитительно, давно я не пробовал такой вкусной далкламы по традиционному северному рецепту! Когда в прошлый раз я встретил женщину, которая умела так хорошо готовить, я на ней немедленно женился! — и косит глазами на краснеющую Кармелту.

— Что ж, ваша жена после свадьбы обленилась и перестала готовить? — посмеялась я, — раз вы уже так давно не пробовали это блюдо.

— К сожалению, третья моя супруга умерла уже пять лет назад, — грустно улыбнулся он. — Но я навсегда запомню вкус ее любимых блюд. И эта еда почти в точности похожа на ее!

— Простите, что напомнила, — смутилась я.

— О, не волнуйтесь, это светлые воспоминания, мы многие годы прожили вместе. Но право слово, еще кусочек и я готов жениться!

— И какой же женой по счету тогда станет Кармелта?

— Первой, только первой в моем сердце!

— А сколько еще первых?..

— Еще две...

Все рассмеялись, только Кармелта бледнела-краснела, а потом выдала:

— Да не могу я замуж! Я на госпожу Арину работаю.

— Ну, это не причина, — хохотнула я. — Коли хочешь замуж — выходи, я только рада буду.

— Но... — она явно растерялась.

— Что, можно?! — неожиданно подал голос Хэрас.

Я посмотрела на него удивленно:

— Что «можно»? — даже не поняла.

— Жениться!

— Конечно...

Он угукнул и уставился обратно себе в тарелку, оставив меня в недоумении. Я чего-то не знаю? На ком он жениться-то собрался?

Довольная тем, как все складывается, на ужин я пригласила господина Юджур. Представила его господину Хуфтеру и при нем продемонстрировала халифатцу резной жемчуг и работы Жильеты с ним. От них господин Хуфтер был еще в большем восторге и, конечно, был готов все купить, все привезти и войти в долю в любом бизнесе. За ужином усадила всех за общий стол с Жильетой, чтобы глава гильдии ювелиров пока не мог спросить о моем решении. Обсуждали дела, поставки, перспективы, и я с удовольствием замечала, как напрягается господин Юджур всякий раз, как господин Хуфтер вставляет что-то вроде: «да, у меня есть связи в столице» или «мой друг делает поставки в Эльфторос, уверен, он будет заинтересован». Я улыбалась довольно, видя, что, хоть господин Юджур и держит лицо, эмоции его были отнюдь не так спокойны, как ему бы хотелось показать.

Наконец, после ужина и длительного чаепития, я отправила господина Хуфтера в гостиницу в сопровождении своей охраны, а господин Юджур остался, чтобы поговорить.

Мы прошли в кабинет, чтобы никто нас не беспокоил.

— Так, я полагаю, вы решили отказаться от предложения гильдии получить камни здесь и сейчас? — осведомился господин Юджур, нервно протирая лысину платком.

— Верно полагаете, — кивнула я спокойно.

— Не боитесь проиграть и все потерять?

Я напряглась, но потом заставила себя выдохнуть:

— Боюсь. Боюсь, но решения не изменю.

— Это рисково.

— Зато честно.

— И вы решили отомстить мне за то, что я принес вам это предложение, разорвав со мной деловые отношения? — наконец, подошел он к вопросу, который его больше всего волновал, голос его задрожал.

— Это не месть.

— А что же?!

— Это всего лишь предложение к расширению дела, только и всего, — я с улыбкой развела руками.

— Я вас понял, — кивнул он серьезно.

После этого господин Юджур сдался и перестал хранить нейтралитет, а наоборот принялся активно помогать нам в суде: подсказывать, каких экспертов лучше вызвать, какие вопросы задать свидетелям противной стороны, формировать общественное мнение. Он сделал выбор, для него выгода от нашего сотрудничества оказалась выше, чем риск потерять должность главы гильдии ювелиров. Впрочем, пока смещать его никто не торопился, не знаю, реальна ли была та угроза для него на самом деле.

Благодаря тому, что я пока не посещала учебу, я смогла присутствовать на заседаниях суда по делу Жильеты. Не на каждом заседании, конечно, но периодически приезжала посмотреть. В этот же раз мы явились обе, так как по заявлению госпожи Фенерворс дело движется к завершению.

В зале я заметила лорда Уркатороуса и дернула Жильету за рукав:

— Смотри!

Она даже не повернула голову в ту сторону:

— Да, он периодически ходит на заседания, — произнесла она спокойно, меня же это напрягло.

Глава 71

Лорд Укерверс сидел в отдельной ложе для именитых гостей, приподнятой над залом на ступеньку и огороженной перилами с фигурными балясинами. Смотрел он исключительно прямо на судью, не поворачивая головы в сторону Жильеты, будто они не знакомы, и он просто пришел сюда полюбопытствовать, как и многие горожане. Но меня все это напрягло. Сперва он скрывает у себя завещание прадеда Жиль, теперь является на суды. Не будет ли он ставить палки в колеса?

Но пока казалось, что все идет, как предполагалось.

Наконец, после длительных речей обоих адвокатов судья встал, активировал артефакт, который создавал тишину в зале и при этом делал его голос громче, и, после витиеватых реверансов, провозгласил:

— ... суд города Уркатоса постановляет, что женщина может считаться «потомком» человека, ибо никем еще она ему быть не может, а значит госпожа Жильета Тувер должна быть признана подходящей под условие наследования имущества господина Мальверика. Гильдия ювелиров, которая хранит наследство умершего должна выдать его или указать на иное условие, которое было не соблюдено.

Повисла пауза, адвокат гильдии о чем-то пошептался со своими доверителями, а потом, прокашлявшись, заявил:

— Гильдия ювелиров считает, что госпожа Тувер, хоть и является потомком их прежнего главы, не может быть его наследницей, так как она не соблюла последнее условие своего прадеда. А именно, она не является признанным мастером гильдии.

В зале зашушукались, а я выдохнула. Мы этого ожидали.

Госпожа Фенерворс подняла руку, показывая, что хочет взять слово, и судья ей кивнул, позволяя:

— Мы ходатайствуем о проведении экзамена для госпожи Тувер на звание мастера, раз признания ее мастерства всем городом, страной и даже за ее пределами господам из совета гильдии ювелиров недостаточно, — спокойно заявила адвокат. — Но также мы ходатайствуем о том, чтобы экзамен был проведен публично и с привлечением других мастеров-ювелиров, не входящих в состав гильдии Уркатоса и не связанных с нею.

— Это оскорбительно, ваша честь! — вскричал адвокат гильдии. — Эта женщина буквально обвиняет совет гильдии ювелиров Уркатоса в некомпетентности и необъективности!

— Не «эта женщина», а «госпожа адвокат» или «адвокат Фенерворс», — спокойно поправила она. — И замечу, что королевским судьям тоже запрещено выносить решения по делам, в которых участвуют их друзья, родственники и знакомые, а также в которых они материально заинтересованы. И королевские судьи, насколько мне известно, не считают это оскорблением. Всем этим судом гильдия ювелиров Уркатоса показала, как она не желает расставаться с наследством своего прежнего главы, то есть подтвердила заинтересованность. Логично, что мы требуем публичного рассмотрения этого вопроса.

Адвокат защиты еще хотел что-то возразить, но неожиданно один из его подзащитных его остановил и кивнул, а после бросил взгляд на лорда Уркатороуса.

— Что ж, — решительно произнес судья, — я должен обдумать и прочесть документы о ходатайстве. Обсудим этот вопрос после обеденного перерыва.

Во время обеда большая часть публики разошлась, Жильета о чем-то принялась совещаться с госпожой Фенерворс. Я же посидела на месте, поглазела по сторонам, а потом решительно подъехала к отгороженной от основного зала бортиком трибуне, где с независимым видом восседал лорд Уркатороус.

— Что вы хотите? — спросила прямолинейно.

— Простите? — он недоуменно выгнул бровь, притворяясь, что не понимает.