Я бежала и всеми силами отмахивалась от правды, никогда не стремясь до нее докопаться. Боялась... разочарования и боли. Страшилась узнать, каким образом на самом деле была рождена.
А если в результате насилия? А если случайно, и мой отец не хотел, чтобы я появилась на свет, из-за чего мать от него и сбежала? Что, если он держал ее в плену и мучил? Что, если отец или его родня виновны в том, что мама умерла, рожая меня, а меня с трудом уберегли от смерти?
Мне удобнее и проще было считать себя сиротой. Благополучно “забыть” о том, что у меня может быть родня по отцовской линии, о которой я совершенно ничего не знаю. Часть моих корней с рождения была утрачена и стерта историей, случившейся с Розой Бояновой. Для бабули Наны гибель мамы стала трагедией, которая мучила ее до самого ухода за грань. У деда Златана из-за маминой смерти не выдержало сердце.
Подспудно я винила неведомого отца во всем этом. В том, что мои родные погибли. В том, что нас с бабулей бросили на произвол судьбы. В том, что мы жили впроголодь в ужасных условиях без возможности покинуть "Экрану". В том, что я могла умереть, если бы бабушка не отдала последнее.
Я винила во всем этом своего биологического отца и какой-то частью себя даже...ненавидела, хоть и никогда не признавалась себе в этом. И я ненавидела ту половину своей сущности, которая досталась мне от него.
Почему они не искали меня и маму? Почему они все нас бросили? За что?
Из глаз неожиданно потекли слезы. Этис подскочил ко мне, спеленал в объятья и усадил на свои колени, позволяя беззвучно заплакать, утыкаясь в его плечо, и успокаивающе гладя по голове.
— Я не хочу этого знать и принимать, понимаешь? Не хочу! — шептала я.
Если представить, что мой отец был из Тирии, это значит, что он и мама были энергетически связаны по тирианским законам, так как беременность у ней наступает только при таком условии. Родители выбрали друг друга и любили. Но почему Роза Боянова снова оказалась в Содружестве? Почему она вернулась? Почему ничего не сказала дедушке и бабуле?
Кто сделал это со всеми нами и почему?
Мне было... страшно задавать себе подобные вопросы. Я понимала и всем сердцем чувствовала, что правда заставит меня страдать в любом случае.
— Мы так или иначе узнаем, какую тайну хранит твой генетический код, — ворвался в мои мысли убаюкивающий и пропитанный нежностью голос капитана Нора.
— Тирианки должны быть неями. А я...
— Давай не делать поспешных выводов, Лали. Док Леви все выяснит, и тогда будет понятно. Но если наши предположения верны, то, что сделал Грегор, называя тебя своей неяри, логично и правильно, как и то, как отреагировал на тебя Нивер Шор.
— То есть он...
— Он догадывается, кто ты и почему оказалась в родной галактике своей мамы. А раз предполагает, что тебе грозит опасность, то, скорее всего, кто-то из моих однопланетников причастен к тому, что ты была рождена не на Тирии. Мне это... сложно принять, потому что такой расклад кажется нереальным и чудовищным, но... Вопрос в том, как старший Шор обо всем догадался, просто посмотрев на тебя один раз?
— Все просто, Эт, — шмыгнула я носом, отстранилась от своего мужчины и посмотрела ему в лицо. — Все женщины моей семьи похожи друг на друга как близнецы. Нивер Шор точно никогда меня не видел, но... Теперь я почему-то уверена, что он видел и даже... знал лично Розу Боянову, мою мать. Потому что у меня ее лицо. Только глаза... моего отца, которые светятся так же, как светились у Грегора, когда он применял к тебе силу своего симбиота.
Глава 39: Этис
— Шор, — произнес Этис Нор, когда створки каюты Грегора распахнулись. Ниган нисколько не удивился его визиту. Даже, кажется, ждал появления капитана флагера у себя в отсеке.
Этис не мог не отметить, что ниган Шор выглядит гораздо лучше, чем все предыдущие дни полета. И гораздо спокойнее и увереннее в себе, чем выглядел, когда некоторое время назад ворвался к ним с Лайлой в каюту и фактически напал на бывшего нигана Нора, чтобы добраться до его женщины и пообщаться с ней без помех.
— Нор, — прогудел его... соперник? Будущий побратим? Мужчина его возлюбленной? — Пришел разобраться со мной и сказать, что я был не прав? Желаешь назначить место и время ритуального поединка?
— Я не могу с тобой тягаться, — покачал головой Этис. — И тебе это прекрасно известно. Но будь мы на равных...
— Проходи, — хмыкнул Грегор и отодвинулся.
Капитан “Пламени” прошел внутрь и обнаружил в помещении дока Леви, сидящего на кресле с ручным коммуникатором в руках.
— Располагайся, — скомандовал ниган Шор, кивнув на одно из сидений. — Ты поговорил с Лайлой?
— Допустим, — согласился Этис. — Но вопросов у нас обоих меньше не стало. Твое заявление насчет неяри было...
— Самым правильным решением, — подал голос док Леви. — Потому что вам, господа, следует знать, что женщина, именующая себя Лайлой Бояновой — урожденная тирианка. Наполовину.
“Все сходится. Она была права в своих выводах,” — подумал господин Нор с облегчением, смешанным с тревогой.
Он волновался за эмоциональное состояние Лали, которую разговор о ее родителях довел практически до истерики. Этис прекрасно понимал, что для Лайлы, всю сознательную жизнь считавшей себя землянкой и отринувшей ту часть своей жизни, которая касалась ее биологического отца, тяжело идентифицировать себя представительницей иной расы, да еще и такой, о которой жители Содружества практически никакой информации не имеют.
— И наполовину человек, — дополнил Этис.
— Если сравнивать ее анализ с данными по нее Энрике, чистокровной землянке, то да, все так. К закрытым военным базам доступа у меня нет, хотя “золотые” наверняка добыли анализы у жителей Содружества. Меня беспокоит то, что и в открытых медицинских базах нет данных по биоматериалам землян, хотя они, исходя из рассказаного мне только что Грегором, должны быть.
— Откуда? — удивился Этис.
Грегор и медик переглянулись.
— Мы считаем, что Лайла — дочь Моиса Лиера и землянки, которую тридцать циклов назад спасли с уничтоженного пиратами экспедиционного корабля Содружества и привезли в Тирию. Эта история запутанна и скрыта от посторонних. Но она точно произошла в прошлом, чему свидетелем являлся мой отец.
— Внучка “несгибаемого Трея”? — неверяще произнес господин Нор.
Ниган Шор медленно кивнул, нервно потирая лысый череп.
— Хорошо, что в Тирии остался прямой кровный предок. Это поможет подтвердить родство, — произнес док Леви. — Если это так, у матери Лайлы должны были брать анализы, которые по правилам остались бы в открытых базах. Но их нет, словно и ее в Тирии никогда не было. Понимаешь, что это значит?
— Что кто-то их оттуда изъял, — проницательно проговорил Этис. — Твой отец узнал Лайлу, не так ли? — обратился к нигану Шору.
Тот снова кивнул.
— Потому что она похожа на свою мать, как она мне сказала, — продолжил бывший ниган Нор.
— Я подозревал нечто подобное. А еще... отец упомянул Лиера. Я сложил все это вместе и добавил реакции своего тира. Симбиот и подсказал мне, что Лайла... что Лайла не лея. И не нея. С ней что-то не так в энергетическом смысле.
— Если девочка была рождена вне Тирии, то это логично, — произнес док Леви. — Ее не возили в Тирос, у нее нет привязки к системе. И нея у нее тоже нет, потому что источник так и не сформировался. Мы неспособны на уровне силы тира почувствовать в Лайле принадлежность к своей расе, поэтому и считали урожденную тирианку леей.
— Это... обратимо? — тихо произнес ниган Шор, с надеждой глядя на медика.
“Он ее действительно любит,” — пришло к Этису окончательное осознание. И признав Лали своей неяри, Грегор буквально сознался в своих чувствах. Сообщил, что готов ради нее на все. Хочет быть с ней рядом, даже если она не нея.
Смог бы я на его месте так поступить? Да, смог бы.
