Опасно ли это для меня? Нет.
Обратимо ли? Неизвестно. Док Леви пообещал разобраться.
Сейчас я не лея. Не нея.
Наполовину тирианка с энергетическими проблемами.
Или наполовину землянка с проблесками сил жителей Тирии.
Я по-прежнему бесполезна для властей системы как ценный репродуктивный ресурс и неспособна создавать связи с местными мужчинами и рожать детей.
Но в то же время имею возможность официально стать гражданкой системы по праву крови. Правда, делать этого Этис мне пока не советовал, как и в принципе раскрывать свою тайну местному Дайнагиату.
Выслушав своего мужчину, я взяла некоторую паузу, чтобы все обдумать. Чувствовала, что господин Нор озвучил мне не все, что успел узнать, но не спешит делиться их с Грегором и доком соображениями, чтобы, полагаю, пока сберечь меня от дополнительных переживаний.
Мне необходимо было смириться со вскрывшейся правдой, переварить и уложить ее в своей голове. Это давалось мне непросто, но я понимала, что раз все выплыло наружу — обратного пути для меня уже не существует.
Мой отец был родом из Тирии. Часть моих корней осталась в этой далекой системе галактики Андромеды, и скоро я приближусь к разгадке своего рождения и пониманию того, что случилось с мамой много лет назад.
Мне было страшно. Тревожно. Волнительно.
Создавалось ощущение, что в данный момент я стою на краю бесконечной пропасти и смотрю вниз, в непроглядную темноту. И если сделаю шаг вперед, то упаду туда и больше никогда не стану прежней Лайлой.
И, разумеется, я чувствовала необходимость поговорить с Грегором. Предположения о мотивах его поступка — это одно, но мне требовалось, чтобы тирианец пообщался со мной лично, глядя в глаза.
— Ты не... ревнуешь? — не смогла смолчать я, когда Этис выпроваживал меня из каюты.
Глупый вопрос. Жители Тирии привыкли жить в обществе, где женщина по умолчанию не вступает в отношения лишь с одним мужчиной. Я спрашивала у Этиса, есть ли у тирианцев в принципе подобные понятия как ревность между супругами одной неи или измена в контексте полиандрических отношений. Бывший ниган Нор тогда сказал, что ревность есть, но мужчины одной женщины довольно быстро примеряются с наличием друг друга и становятся одной семьей. Побратимами. Близкими друг другу разумными. Общими отцами детей.
Измены... Интерес женщины к другим мужчинам изменой в Тирии не воспринимается ни по законам местной морали, ни по каким-то правовым нормам. Многие неи Тирии и будучи в браке заводят любовников, на что их мужчины чаще всего закрывают глаза. Что поразительно, сами мужчины из-за своих симбиотов и особенностей связи изменять не могут.
Вот такой удивительный парадокс.
Единственное исключение — если женщина находится в браке с двумя дайнагонами одновременно. По каким-то энергетическим причинам подобным неям отношения вне брака запрещены. Исключение — выбор еще одного дополнительного супруга.
В общем... все сложно и запутано. И дико с точки зрения меня-землянки, всю жизнь прожившей в мире, где у большинства рас приняты стандартные отношения пары разумных, а связь на стороне считается изменой.
Я глубоко вздохнула и положила ладонь на сканер двери, чтобы оповестить Грегора о своем приходе.
Однако встречать меня никто не спешил.
Подождала и подала сигнал снова, думая о том, что возможно, это знак высших сил, что мне следует повременить с визитом.
Хотя... когда, если не сейчас? Через сутки “Пламя” уже приземлятся в космопорте одной из планет Тирии.
Интуиция, как назло, молчала.
Переминаясь с ноги на ногу, я дотронулась до сканера в третий раз. Раздалось шуршание, створки входа в каюту медленно распахнулись, но... никаких признаков присутствия там хозяина отсека я не нашла.
Хм... И что теперь делать?
Думала недолго, поэтому юркнула внутрь и огляделась. Каюта тирианца по размеру была чуть меньше капитанской, оказалась скудно обставлена и... пуста.
Может быть, Грегор отправился в кают-компанию?
Заранее о своем желании поговорить я не предупреждала. Просто рванула сюда, даже не оформив в своей голове толком детали того, как начать разговор и как себя вести.
После нашего поцелуя в коридоре, после сделанных выводов о том, кто является героем моих эротических снов, после заявления нигана Шора о неяри, я... чувствовала себя растерянной, попеременно и загораясь какой-то лихорадочной надеждой, и ругая себя за то, что словно дичь лечу прямо в сети непредсказуемого охотника.
Вещей Грегора в каюте не наблюдалось. Постель оказалась заправлена, а на обжитость отсека указывали лишь питьевой контейнер у лежанки, активированная гало-панель, закрытый наглухо иллюминатор и приглушенный свет.
Я окинула помещение взглядом, вздохнула, сделала несколько шагов и села на мягкое сиденье в углу.
Что же, убегать поздно. Нужно просто подождать хозяина жилища и разрешить все сомнения, перестав мучиться вопросами, ответы на которые мне может дать только один единственный мужчина.
***
Я некоторое время гипнотизировала вход в каюту, ожидая, что вот-вот створки распахнутся и явят мне внушительную фигуру Грегора Шора, в какой-то момент слишком глубоко уйдя в размышления и переживания, пытаясь прокрутить в голове те слова, что хочу сказать.
Чтобы немного успокоиться и отвлечься, пришлось еле слышно напевать себе под нос одну из многочисленных сигойнских песен о деве, ночи, любви и разлуке.
Мы увидим с тобой, как звезды Падают прямо в руки. В эту лунную ночь...
Хм... Почему на ум пришла именно ЭТА песня?
Ощущение чьего-то внимательного взгляда с противоположной от входа стороны я почувствовала только тогда, когда услышала тихое шуршание и вздох.
Дернулась от неожиданности и резко повернула голову, вцепившись непослушными пальцами в сиденье.
Вот же... дура. Могла бы догадаться, что ниган Шор никуда отсюда не уходил, просто за звуконепроницаемыми стенами санитарного отсека я его не услышала.
Тирианец замер, рассматривая меня. Его украшенные рисунками руки, вытирающие голову, застыли на месте.
Мои глаза скользили по телу Грегора, не скрытому в этот момент вообще ничем.
Да уж, комбинезон, конечно, и до этого облеплял его крепкие ноги или широкие плечи, но все равно скрывал от меня очень...ОЧЕНЬ многое.
И рисунки на груди и животе, и очень темные маленькие соски, и тонкую талию, и подтянутый живот, по которому стекали капли воды, и...
Ой... Мать моя сигойна!
Голубоватые спирали и точки будто нарочно не спеша ползли под смуглой, ровной кожей тирианца вниз, до самого безволосого лобка.
Сердце заколотилось в горле. Твою же галактику. Глаза даже не знали, куда смотреть. Хотя нет, знали. И смотрели. Прямо туда, где вздымался красивый член. Он не был в покое, но и «боевую стойку» не принял, но и оттого, что я видела, сознание просто помутилось.
Захотелось даже губы облизнуть и глотнуть воды от эротичности увиденной картины.
Не вовремя накатила стыдливость, а вместе с ней и дурацкая неуверенность. Словно я воришка, застигнутая на месте преступления. Извращенка какая-то, караулящая по темным углам голых мужиков и теперь жадно их рассматривающая.
— Я... кажется... зря пришла... — промямлила, пытаясь подняться и как можно скорее ретироваться из ставшей почему-то слишком тесной для двоих каюты.
Сказала и... осталась сидеть на месте. Как околдованная. Как...
В голове настойчиво крутилось: “Да какая я, к космосу, “госпожа” для этого мужика? Вы вообще видели его, ВИДЕЛИ?”.
Грегор усмехнулся, тряхнул головой и продолжил медленно вытирать шею и плечи.
“А прикрыться не хочешь?” — захотелось проворчать мне.
“А зачем? Во сне ты все это прекрасно видела. И трогала. И...” — будто бы отвечал мне его прямой и чуть насмешливый взгляд.
— Ты все же пришла, моя неяри? — прогудел этот... бесстыдник.
— Меня пропустила твоя система распознавания.
Не оправдывайся перед ним, Лали. Просто... уходи.
