Иллюзия падения - Аструм Лия

– Кроме лица что-то болит?

Брат отрицательно мотает головой.

– Ты уверен? Тошнота? Головокружение?

– Я в норме.

Прикидываю визит к врачу. Хочу быть уверен, что у него нет трещин, переломов или, не дай бог, внутреннего кровотечения.

– Надеюсь, другой выглядит хуже? – шутливо спрашиваю я.

– Лучше, – вместо брата отвечает незнакомый женский голос, и я пару секунд торможу, не сразу сообразив, что он доносится из рядом расположенной камеры.

Любопытствуя, подхожу к соседней клетке. Первое, что вижу, – ноги. Красивые, загорелые ноги в уродских босоножках на маленьком каблуке. С интересом плыву вверх: короткая юбка в клетку, оголенный подтянутый живот и красная рубашка, завязанная в тугой узел выше пупка. Лицо обладательницы блядского наряда скрыто тенью, но когда девушка делает шаг вперед, я застываю на рыжих волосах, обрамляющих идеально вылепленные черты.

Впадаю в ступор.

Не копия, но общее присутствует. И это нервирует до масштабной аритмии сердца. Тяжело сглатываю и засовываю руки в карманы брюк, подавляя нездоровое желание сбежать в уборную.

– Звезда Хартфорда пожаловала. – Из-за спины девчонки вырастает парень. Нехотя перевожу на него взгляд и, отметив его подбитое лицо, прихожу к выводу, что второй участник смертельного боя и впрямь выглядит лучше моего братца.

– С таким размахом меня еще не встречали. Не вижу красной дорожки, – наигранно озираюсь по сторонам и, усмехнувшись в его недовольную рожу, возвращаюсь к стройному женскому телу, каждым волоском ощущая злость парнишки.

Тот хрустит шеей и глазами режет меня на куски. Неприятное чувство, но мне не впервой. Его застиранная футболка, потертые джинсы и дешевые кроссовки пазлами стыкуются в неблагоприятную картину жизни: нехватка денег, пьющие предки и подружка, виляющая задом в грязной забегаловке.

– Хватит пялиться! – рычит он, а мне плевать. Интерес берет свое.

– Твоя красотка? – киваю на его молчаливую сокамерницу.

– Его сестра, – проясняет ситуацию Реми. – Она вешалась на меня и лезла в драку.

– Че ты несешь? – брызжа слюной, рычит заключенный, и я сильнее стискиваю кулаки в карманах, искренне веря, что на меня не попало ни капли. – Я тебе руки откручу и в глотку запихаю, если еще раз к ней прикоснешься.

– Закройся, Ник! – мгновенно ощетинивается Рем.

– Сам закройся! Смелый, когда брат рядом?!

– Да я и без него тебя неплохо…

– Заткнулись оба! – жестко обрубаю я, схватив за футболку бросившегося к камере Реймонда.

Он назвал его Ник? Спустя пару секунд до меня доходит, кем является второй участник драки. Николас Бейкер – личная персона нон грата для моего брата, а главное – капитан команды трейсеров Хартфорда, в которую в прошлом году вошел Реми. Без понятия, как они уживаются вместе, но не припомню, чтобы братишка отзывался о ком-то также же красноречиво, как об этом агрессивном парнишке.

Ради благополучия всех присутствующих отдаю Реймонду ключи от тачки.

– Иди в машину.

Тот прожигает меня недовольным взглядом, но спорить не решается и, отвесив пару отборных матов, уходит вместе с Томасом. Я очень надеюсь, что служитель закона не забудет на прощание прочитать младшенькому лекцию о нормах поведения. От нотаций у Реми всегда припадочно дергается глаз.

Остаюсь в компании веселой парочки и концентрирую все внимание на рыжуле. Притягательная. Но этот цвет… Мне даже смотреть на него больно.

Не хочу себя мучить. Хочу забить на их проблемы, развернуться и уйти, но в голове совсем не вовремя просыпается голос доктора:

“Вам нужно работать над собственным мышлением, Эван. Начните с малых шагов. Например, посмотрите на изображение человека с рыжими волосами, затем постепенно переходите к общению. Записывайте все свои реакции.”

А что, если попробовать с ней? Идея рождается неожиданно, принимается без особого всплеска восторга и требует срочного анализа.

Приближаюсь к прутьям, не желая представлять, сколько неизвестных рук трогали эти ржавые железяки, и сосредотачиваюсь на возможной кандидатуре своего шаткого плана.

Упираясь плечом в стену, девчонка неподвижно стоит со сложенными на груди руками и с некой насмешкой смотрит на меня в ответ. Не волнуется и в целом не источает никаких признаков беспокойства.

Прищуриваюсь, пытаясь рассмотреть ее лицо четче. Отличия с моим эталоном красоты незначительны, но они есть. И, к собственному потрясению, я впервые сомневаюсь, кому из них отдать золото.

Потому что незнакомка безупречна. С глубоким оттенком зелени в скошенном кверху разрезе. Словно кошачьем. Такие глаза чаще встречаются у восточных народов. Но эту милашку с чересчур дерзким настроением мне сложно представить в той части света.

“Стоит попробовать, – говорю себе. – Она не из нашего круга, и даже если что-то пронюхает, я быстро смогу закрыть ее говорливый рот”.

Закрепляю эту мысль в избранном и спокойно озвучиваю очевидное:

– Дамам тут не место. Если только ты не нарушила статью 53a-82 Уголовного кодекса штата.

Смотрю на ее понимающую улыбку и невольно задаю себе вопрос: умная или проститутка? Не то чтобы я с предрассудками, но я не особо приветствую губы, обхватывающие член исключительно за купюры.

– А если нарушила, попросишь расценки? – с расстановкой произносит рыжуля, и я не упускаю возможности прощупать тональность. Мелодично тягучая. Сладкая.

Задумчиво склоняю голову к плечу и, еще раз осмотрев вульгарный прикид, ловлю внезапное озарение. Ее наряд очень похож на униформу официанток из бара Max Downtown, в котором мы с Брейденом не были уже несколько месяцев. Догадка приходится мне по вкусу, но я могу ошибаться, потому поддерживаю игру, чтобы узнать развязку.

– Если сама захочешь. Ты захочешь?

Незнакомка отлипает от стены, обхватывает пальцами прутья решетки и, прислонившись лбом к железу, лижет кончиком языка уголок губ. Оставляет на коже влажный блестящий след и смотрит так… томно, с поволокой. Как кретин ведусь, слежу за каждым движением и очень стараюсь не опускать взгляд ниже линии ее подбородка, прекрасно помня безумно аппетитную складочку, соединяющую два эффектных полушария в вырезе рубашки.

– Ариэль! – раздраженно одергивает сестру Ник.

Ариэль. Смакую красивое имя и еще больше хочу познакомиться с ней поближе. Пусть даже за деньги. Но кажется, что-то идет не по плану, потому что все признаки флирта на ее лице стирает глумливая ухмылка.

– В другой жизни. Хотя, – манерно растягивает гласные, – даже там нет.

Приподнимаю бровь, пребывая в легком замешательстве из-за смены чужого настроения. Месячные? Или просто стерва?

– И в чем причина столь категоричного отказа?

Рыжуля пронзает меня вызывающим взглядом.

– Ты каждое утро встаешь, пьешь кофе из колумбийских зерен и кончаешь на свое отражение. Долго выбираешь между рубашками цвета мокрого асфальта и сухого. Садишься в свою спортивную тачку и мчишь в рассадник павлинов, в котором каждый готов подставить тебе свой зад. Но это не твоя заслуга. Это заслуга денег твоего папочки.

– Ты что, следишь за мной?! – наигранно изумляюсь я.

Я не угадал. Она – стерва с месячными.

Без понятия, чего она хотела добиться своей эпичной речью. Возможно, вызвать чувство вины. Но дело в том, что мне до банального скучно начинать спор из-за темы социального неравенства.

– Меня не интересуют парни, решающие проблемы карточкой влиятельного папаши!

– Согласен. Все богатые – твари!

Девчонка недовольно хмыкает.

– Я так не говорила.

– Ты так посмотрела.

– Как так?

– Громко.

– Громко еще не было, мистер Лейквуд, – снова переключившись, шепчет она, а у меня от обращения и двусмысленности подачи шевелится член. – Ты так не думаешь.

Что? О чем речь? Я вообще потерял нить диалога.

Ариэль морщится, недовольная отсутствием дебатов. Она составила обо мне мнение, исходя из слухов, а я не люблю утверждать иного.

– То, что я думаю, тебе не понравится, – вкрадчиво проговариваю я, с интересом вглядываясь в необычные золотые блики на расчерченной зеленым радужке. Линзы? Искажение цвета? – Мы не выбираем, у каких людей родиться, и зачастую вся эта бойня за справедливость происходит из-за того, что вы хотите жить так, как мы.