Внимание! Мы ищем маму (СИ) - Лотос Милана

— Ну, раз ты всё выбрал… Можно ехать домой? Просто у меня сегодня ещё дела.

— Какие дела? – спросил я и почесал затылок.

— У меня свидание.

— Свидание? - Она произнесла это так легко, словно говорила о чём-то само собой разумеющемся. У меня внутри всё как-то резко оборвалось. — Ты ведь сейчас шутишь, да?

— В каком смысле?

— А как же дети? Ужин? Насть, ты что, нас бросаешь?

— Я вас не бросаю, - улыбнулась она, - у меня просто сегодня свидание.

— Да, я понял… понял, — удручённо ответил я, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Вот этого я точно не ожидал.

— Ну, я пошла, Андрюш. Пока!

— Пока, Настя. Хорошо тебе отдохнуть. А если станет на сведении совсем невмоготу, ты знаешь, где нас искать.

Она засмеялась и выпорхнула как птичка, а я… пошел выбирать пацанам игрушки. Похоже, моя холостяцкая жизнь закончилась. Я стал отцом-одиночкой, и именно сейчас это почему-то жутко удручало.

31.

Вечер превратился в хаотичный, но невероятно весёлый марафон по обустройству дома. Пока я, обливаясь потом, пытался собрать двухъярусную кровать по инструкции, больше напоминающей ребус из «Кода да Винчи», пацаны принялись распаковывать игрушки.

— Пап, смотли! – Тёма, с лицом, перемазанным в сырном попкорне, торжественно водрузил на гору мягких игрушек резиновый меч. – Я лыцаль и у меня есть свой длакон!

— А я – дракон! -- зарычал Стёпа, натянув на голову маску какого-то фантастического монстра.

По квартире разносился запах солёного попкорна, доносившийся из микроволновки, и звучала бодрая музыка из мультфильма, который они включили на полную громкость. Воздух был наполнен смехом, криками «Атакуй!» и звонким стуком моего молотка. В этом хаосе была какая-то магия. Несмотря на усталость, спину, отзывающуюся тупой болью, и гору непонятных винтиков, я ловил себя на мысли, что счастлив. По-настоящему. Мы с моими пацанами были не просто командой… мы были семьей.

Собрать шкаф оказалось проще, а вот школьный уголок для Стёпы стал новой головоломкой. Я уже почти закрутил последнюю полку, как Тёма, носившийся вокруг, как ураган, зацепился ногой за провод от моей дрели.

— Осторожно, бублик! – крикнул я, но было поздно.

Дрель с грохотом рухнула на пол, а Тёма, потеряв равновесие, шлёпнулся прямо на только что собранную гору попкорна. На секунду воцарилась тишина, а затем он разразился смехом, держа в каждой руке по рассыпавшемуся хрустящему «снежку». Стёпа, глядя на него, тоже захохотал. И я не выдержал. Мы сидели среди разбросанных деталей мебели, игрушек и попкорна, и смеялись до слёз. В этот момент все проблемы – опека, Маша, Игнатенко – отошли на второй план. Существовали только мы трое и наша маленькая крепость.

— Ну что, дракон и рыцарь, – вытер я слезу, подмигнув им. – Помогайте дракону-папе дособирать этот школьный замок для принца Стёпы.

Мы втроём водрузили столешницу на место, и я с гордостью посмотрел на результат: просторная двухъярусная кровать, аккуратный шкаф и, наконец-то, собранный учебный стол. Квартира преобразилась. В ней появилось не просто место для сна, а дом. Наш дом.

Внезапно музыка из телевизора смолкла, сменившись навязчивой мелодией входящего видеозвонка в телефоне. На большом экране высветилось лицо Насти. Она была на фоне какого-то уютного ресторана, за её спиной мерцали свечи.

— Андрей, привет! – её голос звучал бодро и чуть возбуждённо. – Как вы там? Справились?

Я подхватил Тёму на руки и подошёл к камере вместе со Стёпой, демонстрируя наш вечерний хаос.

— Смотри! – я гордо провёл рукой по воздуху, показывая на кровать. – Всё собрали! Почти не осталось лишних деталей!

— Ой, какие вы молодцы! – Настя рассмеялась. – А я вот… э-э… задержусь. Не ждите, ложитесь спать.

В глазах у неё играли весёлые искорки, и щёки были румяными. Меня кольнула ревность, острая и неожиданная.

— Хорошо, – стараясь, чтобы в голосе не дрогнула ни одна нота, ответил я. – Хорошо тебе отдохнуть.

— Спасибо! Целую пацанов! Пока!

Связь прервалась. Экран снова погрузился в мультяшные краски, но настроение было безнадёжно испорчено. Я безумно завидовал тому незнакомцу, который сейчас сидел напротив неё при свечах и видел её счастливую улыбку. Я ведь ее тоже приглашал на свидание, и она мне тоже ответила согласием. У такой красавицы, наверно, куча поклонников.

— Пап, а тётя Настя скоро приедет? – спросил Тёма, обнимая меня за шею.

— Не знаю, сынок. Не знаю.

Мы принялись наводить порядок, но веселье уже поутихло. Я укладывал пацанов на их новую, пахнущую деревом кровать. Тёма почти сразу же уснул, прижав к себе нового плюшевого дракона. Стёпа лежал с открытыми глазами.

— Пап, а она к нам вернётся? – тихо спросил он, глядя в потолок.

Я понял, что он говорит не о Маше.

— Не знаю, Стёп. Надеюсь, что да.

Я поцеловал мальчишек, погасил свет и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Разбросанный по полу попкорн хрустел под ногами. Я собрал несколько рассыпавшихся игрушек, выключил телевизор и сел на диван, чувствуя себя выжатым как лимон. Одиночество накатило новой тяжёлой волной. Я закрыл глаза, представляя, как Настя смеётся за столиком в ресторане с кем-то другим.

И в этот момент в тишине раздался резкий, настойчивый звонок в дверь.

“Настя?” – первая мысль пронеслась обжигающей надеждой. Может, она передумала? Вернулась к нам?

Я вскочил, сердце забилось чаще. Быстро поправив мятый свитер, я подошёл к двери и посмотрел в глазок.

На площадке, под холодным светом лампы, стояла не Настя.

Стояла моя бывшая жена Маша.

Она была без пальто, в больничной одежде, наскоро наброшенном поверх неё лёгком кардигане. Её лицо было бледным и осунувшимся, волосы растрёпаны. Но самое страшное были её глаза – горящие лихорадочным, нездоровым блеском.

В одной руке она сжимала смятый листок бумаги – те самые документы об отказе от прав? А в другой… в другой она держала большой кухонный нож, который тускло поблёскивал в свете лампочки.

Она не звонила снова, а просто стояла и смотрела прямо в глазок, словно знала, что я за дверью и вижу её.

— Андрей… – её голос, хриплый и пронзительный, прозвучал сквозь дверь, заставляя меня похолодеть. – Андрей, открой. Я пришла за своими детьми. Мы должны быть вместе. Навсегда.

32.

Сердце на секунду ушло в пятки, но тут же вернулось на место, застучав ровным, знакомым ритмом. Адреналин, который я когда-то знал как свои пять пальцев, очистил сознание, вытеснив панику холодной, выверенной концентрацией.

Бывший мент — это не просто слово, это мышление.

Я молча отошёл от двери, оставив Машу стоять в парадной. Первым делом – тихий щелчок замка на двери в детскую.

Главное – чтобы мальчишки не вышли и не увидели этого.

Затем я быстро прошел на кухню, схватил старое, толстое кухонное полотенце и налил в кружку горячего чаю из только что закипевшего чайника.

Вернувшись в прихожую, я глубоко вздохнул и повернул ключ в замке. Дверь открылась.

Маша стояла на том же месте, её тело напряжено, как струна. Увидев меня, она судорожно сжала рукоять ножа.

— Маш, заходи, – сказал я спокойно, как будто она пришла на чашку чая. - Ты замёрзла.

Она не двигалась, её взгляд был стеклянным и невидящим.

— Дет… дети мои… – прошептала она.

— Они тут. Спят. Тихо-тихо. Давай не будем их будить. Заходи, выпей чаю, согреешься.

Я сделал шаг назад, приглашая её внутрь. Этот спокойный, бытовой тон сбил её с толку. Она медленно, неуверенно переступила порог. В этот момент я действовал молниеносно.

Не делая резких движений, я мягко, но неотвратимо накрыл её руку с ножом толстым полотенцем. Она инстинктивно вскрикнула и попыталась дёрнуться, но моя хватка, отточенная годами, была железной. Одним точным движением я провернул её кисть – нож с глухим стуком упал на полотенце. Я тут же отшвырнул его ногой в угол прихожей, под шкаф.