Складываю ладони в молитвенном жесте.
— Проклятие, Алена! — Склонившись, майор прикасается своим лбом к моему. — За кого ты меня принимаешь?
— Я очень боюсь за сына. Дети не должны знать, какие монстры их родители.
— Никто… Обещаю тебе! Никто не даст его в обиду.
— А Марат… ты знаешь, как его поймать? — Сама прижимаюсь к Егору.
— С минуты на минуту его объявят в розыск. По дороге сюда я уже связался с полковником. Тот сейчас поднимает всех на ноги.
— Вряд ли Марат дома. Скорее всего, прячется.
— Мы его из-под земли достанем.
— У него много друзей и хорошие связи. Бывший чемпион. Мужа даже за превышение скорости никогда не штрафовали. Вместо записи вечно просили дать автограф.
— С друзьями тоже разберемся. А связи не только у него. — Подмигивает Егор.
— Я бы очень хотела верить…
Ловлю себя на мысли, что даже не знаю, как это — жить без страха и как не думать, что Марат найдет нас и накажет.
По телу мурашки бегут от такой перспективы.
— Но для того, чтобы мы могли поскорее напасть на след этого урода, ты должна мне немного помочь. — Майор тянет меня к креслу и устраивает у себя на коленях. — Расскажи о нем.
— Что именно?
— Фамилии друзей, их контакты, любимые бары и клубы, увлечения… — Делает паузу. — Женщины.
— Все контакты вместе с фамилиями были на моем телефоне. Я его выбросила, когда мы с Пашей сбежали. А женщины… — поправляю край платья. — Сомневаюсь, что у него был кто-то на стороне. Долгое время муж жутко ревновал меня ко всем. В том числе к друзьям.
— А потом? — Егор хмурится. Он будто уже знает, что услышит дальше.
— Потом решил поделиться, — отвечаю скороговоркой.
— Сука… — На колючих щеках проступают желваки. — Вот урод!
Майор сжимает за плечи так сильно, словно кто-то собирается прямо сейчас отдать меня толпе мужчин.
— Мы сбежали до того, как это случилось, — успокаиваю его. — Один из друзей Марата предупредил, что муж… дал добро, — старательно подбираю слова.
— Зашибись, добродетель.
— Я тогда не радовалась. — Облизываю губы. — Испугалась так, что начала бояться любого звука с улицы. Все ждала, когда они придут. Не могла ни есть, ни спать.
Пересекаюсь взглядом с глазами Егора. В них никаких сомнений. Только доверие и злость. Все то, что я надеялась увидеть в глазах родителей, когда рассказывала им о побоях и угрозах.
— Аленка… — Словно чувствует, что со мной происходит неладное, майор начинает осторожно, медленно гладить по спине.
— Я об этом никому не рассказывала, — сознаюсь. — Родители не хотели и слушать. Марат для них идеальный зять. Заботливый и щедрый. А Маше… — Роняю лицо на ладони. — Мне было так стыдно…
— Чур, со мной никакого стыда!
Егор заставляет поднять голову. Скользит подушечками пальцев по скулам. И мягко, будто пробует на вкус, целует в губы.
— Ты с моим стыдом борешься с первого дня знакомства. — Переносицу ломит, но я улыбаюсь.
— Я твой личный доктор, — шепчет на ухо пошляк. — Всегда готовый к внутриписечному сеансу терапии.
— Ты вроде бы маньяка… то есть, моего мужа ловить собрался?
Прикусываю его за губу.
— Эх. — Майор берет мою руку и гладит ею бугор на своей ширинке. — Выдыхай, бедняга. Сейчас не твоя смена, — шепчет своему члену с таким сочувствием, что я готова рассмеяться.
— Ты неисправим! — сжимаю его бойца. И пока нас не застукали дети, пересаживаюсь в соседнее кресло.
— Надлюбила и бросила. — Глядя между ног, вздыхает Егор. — Тогда рассказывай, что помнишь. — Поворачивается ко мне и включает диктофон на своем мобильном.
***
Радуясь тому, что дети заняли друг друга какой-то игрой, следующие пару часов я подробно описываю свою жизнь с мужем.
Первые полчаса Егор не перебивает. Иногда, когда говорить становится особенно трудно, он берет меня за руку. Порой кивает. И почти все время то сжимает, то разжимает кулаки.
Следующие полтора часа напоминают вежливый допрос. Майор выспрашивает все, о друзьях Марата. Просит рассказать о его партнерах по бизнесу. Заставляет меня вспомнить вроде бы незначительные факты о спонсорах бойцовского клуба.
Мне сложно понять, как это может быть связано с убийствами женщин. Но ничего не утаиваю. Называю фамилии всех чиновников, дружбой с которыми гордился муж. Пересказываю подслушанные разговоры о подпольных боях и ставках с неприличным количеством нулей.
К окончанию беседы, мне становится одновременно легко и обидно за себя прежнюю. Легко — потому что я наконец поделилась всеми кошмарами своей жизни. Обидно — потому что не сбежала от Марата раньше, когда он в самый первый раз посмел замахнуться.
Вопрос, почему не сделала этого, мучает меня до самого вечера.
Я постоянно отвлекаюсь во время ужина. Путаюсь в строчках сказки, которую читаю на ночь детям. А стоит малышам заснуть, не раздумывая, иду в спальню Егора.
— У нас дресс-код! Никакой одежды! — разглядывая мою не эротичную пижаму, возмущается этот потрясающий мужчина.
— Я потом разденусь. — Устраиваюсь рядом с ним и накидываю на себя одеяло.
— А до этого мы чем заниматься будем? — Он удивленно наклоняет голову вбок. — В ладушки и камень-ножницы-бумага я уже сегодня наигрался. Лошадкой… Для двоих! Тоже был.
— Я рассказала тебе о себе, а теперь… — Идея озаряет внезапно. — Ты расскажи о себе.
— О моей нелегкой ментовской доле? — играет бровями Егор.
— Можешь начать с дома, — обвожу взглядом не самую дешевую мебель. — Как ты до этого докатился?
Глава 37
Егор
Умом понимаю, что Аленке пришлось сегодня несладко, однако исповедь застревает в горле комом. Не умею я играть в этот душевный эксгибиционизм. Не пробовал никогда. Да и желания не возникало.
— А я бы начал с тебя. — Пытаясь отвлечь свою жрицу, я засовываю язык ее сладкий ротик.
Целую так, что в паху стреляет от боли, а из груди рвется стон. Почти укладываю Аленушку на спину. Тяну резинку штанов вниз. Но в самый последний момент моя податливая женщина включает заднюю передачу.
— Стоп! — безжалостно упирается ладонями в плечи. — Ты можешь хоть раз со мной поговорить? — надувает пухлые губы и злобно стреляет зелеными глазами.
— А может, мы потом… когда-нибудь… — Жамкаю сквозь топ пышные сисечки и чуть не скулю от досады.
— Я сейчас уйду. Будешь справляться, как хочешь! — разит словами наповал.
— Мозоли на руках натру. Пощади.
Становится совсем не смешно.
— Тогда рассказывай! — Жрица воинственно вздергивает свой носик.
— Вот жестокая женщина! — Откидываюсь на спинку кровати. — Ни совести, ни секса.
— Сегодня в программе только любопытство.
Она примирительно целует меня в плечо. И язык как-то сам собой развязывается.
— Это все можно считать презентом, — говорю, как есть. — Щедрый подарок от дружков отца.
— Так ты у нас продажный мент? — хихикает Аленка.
— Я у нас идейный! И неподкупный! — щелкаю ее по носу. — Просто иногда даже у очень разных людей совпадают цели.
— Ты искал того же преступника, какого разыскивали и они?
— В яблочко. Этот урод отправил на тот свет одного хорошего опера. Я нашел ублюдка первым и засадил за решетку до конца его дней.
— Неплохая премия. — Аленка, улыбаясь, смотрит на резной комод.
— Если бы не Лариска, я бы в жизни сюда не въехал. Но по разводу пришлось отдать ей квартиру. А бомжуют в Питере только интеллигенты в энном поколении.
— Это ту квартиру, в которой мы первый раз?.. — Алена стыдливо кусает губку.
— Ее самую! — Уже и не верится, что прошло всего две недели с нашего первого траха. Будто месяц кувыркаемся, а то и больше. — Будь этот дом на мне, Лариска и его бы к рукам прибрала. К счастью, папашины товарищи оформили свой подарок грамотно. Задним числом. На мать.
