Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса

Я провёл пальцами по контуру губ Сабины и мягко улыбнулся.

– Знала бы ты, как долго тянулись эти два дня.

– Я ждала тебя, – в ответ сказала она. Отстранилась и пошла к дому. Остановилась. – Пойдём. Зарима уже приготовила ужин. Я заварю чай.

– Чай… – я хмыкнул.

Сабина никак не отреагировала. Подняла с земли корзинку, которую я не заметил раньше. В ней лежали травы. Перевёл взгляд с корзинки на жену. Что ей стоило прикончить меня в любой момент? Но интуиция подсказывала – она не сделает этого. Раз не сделала в ночь, когда решила сбежать, не сделает уже никогда.

– Жасмин скоро проснётся. Приходи. Мы ждём тебя.

Сабина

Из остановившейся у дома машины вышел мужчина. Лицо его рассмотреть я не успела – отвлеклась на возню возле камина. Припав на передние лапы, Тоша тянула на себя…

– Тоша! – прикрикнула я. Быстро дошла до собаки и выдернула у неё из зубов рукав кофты. Перевела взгляд на Жасмин.

Щенок беззаботно завилял хвостом, и я не сомневалась: если бы он был у дочери, она бы сделала то же самое.

– Вам что, игрушек мало?

Жасмин улыбнулась. Тихо засмеялась, и я мигом растаяла. Присела на пол возле дивана. Из кухни доносился потрясающий запах мясного пирога. К приезду брата Амина всё было почти готово. Признаться, я плохо помнила его. Да и видела только мельком. Не лучший он выбрал день, чтобы приехать в гости. С куда большим удовольствием этот вечер я бы провела с Амином и Жасмин. Это сестра всегда с искренним радушием встречала гостей, а я так не умела.

Вошедшая в гостиную Зарима улыбнулась, увидев нас втроём на полу.

– У меня всё готово. Нужно сделать ещё что-нибудь?

– Вроде нет. Ты лучше знаешь. Я толком и не знакома с братом Амина.

– Он давно живёт в Америке. Здесь бывает редко.

Я кивнула. Об этом Амин рассказывал. Поднявшись и оставив Жасмин под присмотром служанки, я пошла навстречу мужчинам. Только свернула к двери, та открылась.

Амин и его брат вошли, переговариваясь. Оба высокие, статные. Только совсем непохожие друг на друга. Как день и ночь. Марат поднял голову, и в момент, когда наши взгляды встретились, это остриём полоснуло сознание – как день и ночь.

Голова вдруг закружилось, дышать стало тяжело. Как будто сердце обхватили железным обручем и начали сдавливать.

– Ты уже встречался с Сабиной. – Голос Амина зазвучал издалека. – И всё же…

Я не услышала окончание фразы. Заставила себя поглубже вдохнуть. Дурнота отступила, обруч начал разжиматься, но было всё ещё не по себе. Как в тумане, я подошла и посмотрела в светлые, совсем не такие, как у Амина, глаза.

– Не помню, чтобы нас когда-нибудь представляли друг другу, – сказал Марат с лёгкой улыбкой.

Нас и не представляли. Зачем кому-то было нужно представлять мне водителя Амина. Или… Нет, не представляли.

– Марат, – брат Амина склонил голову в вежливом поклоне.

– Сабина, – ответила я, неприлично долго рассматривая его. Заставила себя выдавить улыбку в ответ и сделала приглашающий жест в сторону кухни. – Пройдёмте. Пирог готов. Уверена, вы не откажетесь поужинать с нами.

Идя впереди, я чувствовала устремлённый в спину взгляд и не могла расслабиться. Словно Марат не смотрел, а держал меня на прицеле.

У стола я обернулась. Хотела спросить, что он будет пить, но не выдавила ни звука. Мгновение – проникающий под кожу, пристальный внимательный взгляд. И ни намёка на мягкую улыбку.

***

– Давай помогу.

Амин поддержал блюдо с пирогом. Сестра немедленно бы запротестовала, я нет, пусть даже мужчине не положено помогать женщине с ужином. Амин не жил по заготовленным правилам, не следовал негласным законам. Да и я тоже. Снова поймала взгляд Марата. И снова мне стало не по себе. Захотелось выйти из дома и сделать несколько глотков свежего воздуха.

– Ты очень похожа на старшую сестру.

– Да, – отозвалась я, не смотря на него, и принялась разрезать пирог на куски.

Один – Амину, второй – его брату. Услышала быстрые шаги, цокот коготков. В кухню вбежала Жасмин. За ней, слегка прихватывая за подол, Тоша.

Марат сразу же переключил внимание на них. Губы его изогнулись.

Вдруг голову сдавило так сильно, что потемнело в глазах. Из этого мрака раздался голос сестры, переплетённый с другим, разобрать который я не могла.

Вспышка, запах кожи, обивка сиденья…

– Сабина? – встревоженный, Амин стоял рядом.

Я отрицательно мотнула головой. Подняла голову и поняла, что Марат смотрит неотрывно, но уже без малейшего намёка на улыбку.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Его глаза стали темнее, а черты лица резче. Коршун.

– Погода меняется, – сказала я вдруг севшим голосом. – Завтра обещают сильный дождь и… Неважно, – подняла голову на мужа и улыбнулась по возможности искренне.

Он провёл ладонью по моей спине и присел за стол. Подхватил Жасмин и усадил к себе на колени. Тоша встала на задние лапы, упёрлась ему в бедро и, помахивая хвостом, покосилась на тарелку.

– Пирог, – сказала Жасмин. – Будем кушать.

– Так точно, маленькая леди. Будем кушать пирог.

Жасмин улыбнулась, но быстро переключилась на Марата и застыла в подозрительности. Прижалась к отцу и стала разглядывать его брата. Тот, в свою очередь, её.

Закончив раскладывать пирог, я заняла место рядом с Амином.

– Ты не говорил, что у тебя есть ребёнок.

– Не говорил.

Мне не нравилось, что Марат смотрит на мою дочь, не нравилось его присутствие. Из глубины души всё настойчивее поднимался смутный страх, которому я не могла найти объяснения.

Взяв из вазочки пастилу, он протянул её Жасмин. Она смутилась. Не взяла. Наоборот, спрятала руки, но Марата это не задело.

– Кокетка, – он положил пастилу на край своей тарелки.

– Не без этого. – Амин пересадил дочь на соседний стул. Отогнал собаку.

– Совсем забыл, – спохватился Марат. – Есть ручка и листок?

Зачем, я не спросила. Просто подала. Взгляд упал на руку Марата. Между большим и указательным пальцами темнело родимое пятно в форме полумесяца.

***

«Все получится?» – раздаётся голос сестры. Настолько далёкий, что я не сразу узнаю его.

Вспышкой перед глазами – красная машина. Светящаяся вывеска и звуки доносящейся из клуба музыки. На дверцу машины ложится рука. Мужская, широкая. Между большим и указательным пальцами – родимое пятно.

«Получится». – Мужской голос…

А потом – запах салона и кожа сиденья под щекой.

***

Марат выводил на листке адрес. Я смотрела, как буква за буквой твёрдым мужским почерком на бумаге отпечатываются слова. Я знала этот почерк. Уже знала.

– Это мой новый адрес в Штатах, – закончив, он подвинул лист к Амину.

Я сглотнула. И в этот момент Марат поднял глаза.

***

Новая вспышка.

Хлопок дверцы машины, мужчина за рулём. Лейла на переднем пассажирском сиденье, рядом с…

***

В горле пересохло. Нужно было отвернуться, но я не могла. Смотрела на Марата, с ужасом понимая, что в машине в ту ночь нас было не двое. И за рулём была не я.

Я опустилась на стул, и наши с Маратом лица оказались напротив. Тоша тыкалась мне в ногу, Жасмин вертелась рядом, а я не могла заставить себя пошевелиться. Дьявольским калейдоскопом в памяти возникали картинки стёртой ночи.

Со звоном что-то упало на пол, и это привело меня в чувства.

– Я сама подниму, – остановила я дочь и нагнулась за вилкой.

Как не живая, встала, положила в раковину и принесла другую. Положила на стол рядом с тарелкой дочери.

Марат разговаривал с мужем. Но я слабо понимала суть разговора. Зато отчётливо понимала другое: ложь. Всё, в чём винил меня Амин, в чём винила себя я сама – ложь. И в эту ложь швырнули меня двое – родная сестра и сидящий напротив мужчина.

Амин

Жизнь в Штатах пошла Марату на пользу. За четыре года он поднял собственное дело и, что важно, избавился от навешенного семьёй клейма. Слушая его, я в очередной раз убеждался, что не зря дал ему денег на переезд и старт. Жаль лишь, что между нами океан. Но тут ничего не попишешь.