Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса

Прошло больше часа, прежде чем я вернулся в спальню. Сабина спала, лёжа на боку. Одеяло сползло, обнажило бледное плечо. Волосы разметались по постели. Солнце село давно, но до рассвета было слишком далеко.

Встав у окна, отдёрнул штору. Виски в принесённой с собой бутылке было достаточно, чтобы дотянуть до утра. Спать не хотелось. На небе не виднелось ни звезды – всё затянули тучи.

Вместо одной сестры другая, вместо сына – дочь…

Перед тем, как вернуться в спальню, я отправил пролежавший несколько лет в столе снимок в мусор. Сына у меня не было, зато была дочь.

Услышал шорох и повернулся. Придерживая у груди одеяло, Сабина приподнялась на локте.

– Ты что не спишь? – спросила она мягким, глухим после сна голосом. Присела в постели.

Волосы рассыпались по плечам, бледный свет ночной лампы придавал чертам её лица особенную чувственность.

Опёршись о подоконник, я отпил виски и сделал знак, чтобы Сабина подошла.

Она встала. Одеяло потащилось за ней дурацким шлейфом.

Подойдя, Сабина обняла меня, ткнулась в грудь. Сонная и тёплая, она была слишком близкой, чтобы обвинять её в предательстве. Я отставил стакан и погладил её по спине до места, где начиналось одеяло. Она потёрлась о меня носом, вздохнула.

– Не знаю, хорошо, что я вспомнила или нет, – сказала она тихо, щекоча дыханием шею. Немного отстранилась и подняла голову.

Отвечать я не стал. Взял прядь, накрутил на палец и отпустил. По дороге из клуба у Лейлы начала кружиться голова, в итоге за рулём оказалась Сабина. На серпантине она не справилась с управлением. Зачем моя бывшая жена настояла на том, чтобы они ехали дальше? Почему было не подождать, не вызвать эвакуатор, не позвонить Марату, в конце концов, чтобы он их забрал, чёрт знает. По словам Сабины, сестра не хотела, чтобы её кто-то увидел в том состоянии, в котором она была. Дурь. Чем думала Лейла? Чем, чтоб её?!

Когда Сабина это рассказала, меня обуяла ярость. Если бы Лейла проявила здравомыслие, мой сын был бы жив. Но… У меня не было бы дочери.

– Ты помнишь, что я тебе говорил? – я приподнял голову Сабины за подбородок.

Жена нахмурилась. Я провёл большим пальцем под её нижней губой.

– Если попробуешь сбежать, Жасмин не увидишь никогда.

Сабина нахмурилась ещё сильнее. Убрала голову, но так и осталась стоять, прижавшись.

– Это ты к чему, Амин?

– Просто напоминаю, – приспустил одеяло на её спине до ягодиц. Провёл пальцами по шраму, глядя ей в глаза. – На всякий случай.

Она хотела вывернуться, но я не отпустил. Наоборот, прижал сильнее и коснулся губ. Поцеловал её.

В первые секунды она была напряжена, но быстро сдалась. Приоткрыла рот и обвила руками мою шею.

– Не собираюсь я никуда бежать, – прошептала сквозь поцелуй. – Так что оставь свои напоминания себе.

Я сгрёб её волосы в кулак. Ещё раз посмотрел в глаза. Лжёт? Если так, я всё равно узнаю.

Опять припал к губам и тронул её язык своим. Одеяло упало к ногам, ладонь скользнула по гибкой спине до ягодиц, а то, что грызло меня с момента, как Сабина рассказала про ночь своего совершеннолетия, стало чётким. Сабина не пристегнулась и в последний момент просто вывалилась из машины. Лейла нет. Лейла погибла, Сабина осталась жива. И сейчас я чётко понял, что, если бы мне предложили выбор, я выбрал бы именно это. Выбрал бы то, что есть у меня здесь и сейчас. Сабину и дочь.

Глава 20

Сабина

Телефон зазвонил неожиданно. Я как раз оставила Жасмин на попечение готовящей ужин Заримы и зашла в спальню за тёплой кофтой, когда на дисплее высветился уже знакомый номер.

– Слушаю тебя, – сказала я резко.

– Мы можем ещё раз встретиться?

Вместо голоса Марата я услышала тихий голос сестры. Это выбило из равновесия.

– Мы встречались вчера.

– Вчера было вчера, Сабина, – после нескольких секунд молчания заговорила она. – Ты хочешь, чтобы я попросила тебя? Так я прошу. Пожалуйста, Сабина.

– Я хочу? – я вытянула кофту и закрыла шкаф. – Я ничего не хочу. Тем более встречаться с тобой. Мы всё друг другу сказали. Вчера.

В трубке воцарилась тишина. Я тоже замолчала. С улицы доносились отзвуки голосов, но кому они принадлежат, разобрать не смогла. Подошла к окну. Стакан с недопитым виски так и остался на подоконнике. Прикрыла глаза и, словно наяву, почувствовала поцелуи Амина на шее. Это было так реально, что я сглотнула и дотронулась кончиками пальцев того места, где осталась его метка. Вдали, средь тёмных туч, виднелись горы, чуть дальше от дома стоял чёрный автомобиль охраны. Посмотрев в сторону, я увидела идущего в сторону озера Амина. Он был не один – с Захаром.

– Не всё, – наконец ответила сестра. – Сабина…

– Я не хочу врать Амину, Лейла, – прервала я её твёрдо. – Не хочу что-то придумывать ради того, чтобы с тобой встретиться. Зачем мне это?

Сестра вздохнула.

– Сегодня мы улетаем. Я знаю, что ты ничего не сказала Амину. Спасибо. Сабина…

– Я это не ради тебя сделала. И не ради твоего мужа. Я сделала это ради Амина.

– Это я тоже знаю, – ещё одна пауза продолжительностью в секунду. – Когда-нибудь ты поймёшь меня, Саби. Я больше не буду оправдываться и объяснять ничего не буду. Марат сказал, что у вас с Амином есть дочь.

Я поняла, что она улыбается. Сжала трубку. В душе вдруг вспыхнула ревность. Как она смеет говорить о моей дочери? Как смеет говорить о ней Марат?! Хотела было сказать, чтобы даже не упоминала об этом, но Лейла опередила меня:

– Я рада, что у Амина есть дочь. У вас с Амином. Он очень хотел ребёнка.

– У него есть и сын, только он не знает об этом.

– Нет, Сабина. Только дочь. – Эта пауза была красноречивее предыдущих. До меня дошёл смысл этого «нет». Оно не было игрой слов, но я снова ничего не успела сказать. – До семи я буду в гостинице. Если передумаешь, приезжай. Потом мы поедем в аэропорт. Вылет в десять вечера. Саби… Я не знаю, встретимся ли мы с тобой ещё когда-нибудь.

– Вряд ли, – отрезала я, хотя от её слов, от понимания, что могу её больше никогда не увидеть, в груди всё сдавило.

– Вряд ли, – подтвердила она эхом. – Поэтому я позвонила тебе. Приезжай. Я буду ждать.

– Вряд ли, – повторила я.

Лейла больше ничего не сказала. С минуту мы молчали, но ни одна из нас не клала трубку. Амин и Захар скрылись из виду, и я опять устремила взгляд на утыкающиеся заснеженными вершинами в тучи горы. Думала, что с сестрой меня больше ничего не связывает, но нет. Оказалось, что между нами всё ещё натянута тонкая нить. Неожиданно даже для себя самой я нарисовала радугу: много светлых переливающихся лучей и в момент, когда мысленно протянула их от своего сердца к её, оборвала вызов.

– Будь счастлива, Лейла, – прошептала я в пустоту. – И я тоже буду счастлива. Обязательно буду.

Амин

– Это мне передали только что. – Захар дал мне конверт. Пока я открывал его, Захар продолжил: – Вашего брата видели с женщиной несколько дней назад. На следующий день после того, как вы с Сабиной вернулись из Италии.

Вытащив из конверта несколько снимков, я бегло просмотрел их. Что за чертовщина?! Просмотрел снова и резко поднял взгляд. Захар не спешил с комментариями. Но комментарии были излишними. Пройдя ближе к озеру, я внимательнее просмотрел всю стопку. Фотографии были плохого качества, и всё же на них, без сомнения, был Марат. Марат, приобнимающий за талию девушку с тёмными, чуть вьющимися волосами.

– Они попали в поле видимости камеры, когда ваш брат снимал наличные. Больше ничего найти, к сожалению, не удалось.

На первом снимке девушка стояла спиной, на другом боком. Я не мог как следует рассмотреть её лицо. Рост, волосы, руки… Доходящее до лодыжек зелёное платье перехватывал тонкий ремешок на поясе. На талии – рука Марата. На следующем снимке он касался её плеча. Постепенно всё затягивало красной пеленой. Рост, волосы, руки… Пытался вспомнить, что за тряпки висят в шкафу Сабины. Зелёное платье. Да, я видел это платье. Медленно выдохнул через нос, повернулся к Захару и только хотел сказать, чтобы продолжали слежку, рация на его поясе ожила.