Бывшие. Ты – мое прошлое, босс! - Ридд Анастасия

Из здания офиса выходит Сергей. Черт! Я была уверена, что он уже уехал. Делаю вид, что не вижу его, но спиной ощущаю: он приближается ко мне.

– Мария, вы еще здесь? – удивляется он.

– Да, – отвечаю коротко, продолжая высматривать машину такси. – Такси приедет с минуты на минуту.

– Понял, – он быстро кивает и подходит к белому внедорожнику.

Я снова опускаю взгляд на часы. Если не уеду сейчас, то наверняка опоздаю. Открываю приложение и вижу, что заказ такси отменен водителем. Смотрю на экран, чуть ли не плача, судорожно соображая, что делать. Решение приходит само собой. Я делаю несколько неуверенных шагов к машине Исаева.

– Сергей Витальевич, я прошу прощения, – начинаю я, переминаясь с ноги на ногу. Черт возьми! Никогда никого ни о чем не просила, а сейчас приходится.

– Что вы хотели? – он открывает окно, въедаясь в меня сканирующим взглядом.

– Мне очень неудобно, но выбора нет. Вы бы не могли подбросить меня до садика? Тут недалеко. Таксист отменил заказ, а садик скоро закроется, так что…

– Конечно, – кивает он. – Присаживайтесь.

Я забираюсь в его внедорожник и, назвав адрес детского сада, сразу же пристегиваю ремень безопасности. Дороговизна кожаного салона отмечается в каждой детали, а аромат парфюма хозяина автомобиля врезается в нос. Запах приятный, но другой. Сергей выжимает педаль газа, и машина тут же срывается с места.

Исаев уверенно держит руль одной рукой, другая же находится на его бедре. Он спокоен и собран. Сережа всегда был одним целым с автомобилем. Он буквально жил ими в прошлом. Видимо, до того самого момента, когда его жизнь разделилась на до и после. И не только его.

– Мария, не переживайте, мы успеем, – ровным тоном произносит он.

– Да, конечно, – смотрю на электронные часы на приборной панели. – Еще есть время.

– Сколько вашей дочери? – неожиданно спрашивает он.

– Ей скоро исполнится пять лет.

– Отличный возраст, – отвечает с улыбкой.

– А у вас есть дети? – я задаю вопрос, скорее, на автомате и только потом понимаю, что мне не стоило бы лезть в его жизнь.

– Нет, – отвечает он.

– Понятно, – тихо отзываюсь я.

– Но у меня есть племянники. Люблю с ними играть.

– Значит… – вовремя прикусываю язык. – Это здорово.

Когда мы познакомились, он не общался с братом, который к тому моменту уже несколько лет жил за границей. Мы никогда не затрагивали эту тему, но, судя по всему, она была для Исаева-младшего весьма болезненной. Там же жила и средняя сестра, Милана, о которой я и подавно ничего не знала. Поэтому наличие племянников у Сережи вполне объяснимо.

– Как зовут дочку? – начальник продолжает беседу.

– Ева.

– Красивое имя. Я бы дочь назвал так же, – быстро отвечает он.

Меня бросает в жар, который мгновенно расползается по телу. Воспоминания снова и снова острым клинком бьют прямо по сердцу, оставляя глубокие ножевые. Как же больно внутри, душа воет, буквально разрываясь на части… Однажды должно стать легче, но нужно время.

– Спасибо, Сергей Витальевич, – говорю я, когда автомобиль останавливается около ворот детского сада. – Вы меня очень выручили.

– Обращайтесь, Мария, – отвечает он серьезно. – Я не тороплюсь, могу довезти вас до дома.

– Нет, спасибо, не нужно. Мы живем в квартале отсюда.

Я выхожу из внедорожника и, не оборачиваясь, иду к металлической калитке. Площадка группы как раз располагается неподалеку от входа, и дети всегда первыми замечают пришедших за ними родителей. Ева видит меня и сразу же бежит навстречу.

– Привет, мой цветочек, – я крепко прижимаю к себе голубоглазую девочку необычайной красоты. Для каждого родителя свой ребенок самый лучший и красивый, поэтому каждый раз я просто любуюсь своей Евой.

– Мамочка, привет! Ты так долго сегодня.

– Да, так получилось, – мягко отвечаю я. – На работе задержалась.

– А кто тебя привез? – интересуется дочь. – Я видела большую белую машину.

– Это мой новый начальник.

– Ничего себе, – на прелестном лице дочери появляется серьезное выражение.

Я здороваюсь с воспитателем и, как обычно, спрашиваю о том, как прошел день у дочери. Она в последнее время стала плохо кушать, поэтому эта тема и выступает одной из главных. Выяснив все детали, я беру дочь за руку, и мы выходим за территорию детского сада.

– Вот бы у меня был такой папа, – вздыхает Ева.

– Какой? – оторопев, спрашиваю я.

– На классной машине. И добрый.

– Ева, – чуть помедлив, продолжаю разговор, – так сложились обстоятельства…

Вот только отец моей девочки жив, и именно он сидел в том белом внедорожнике, который она сразу заприметила.

– Я знаю, – грустно говорит она и тут же переводит беседу на другую тему. – Я сегодня опять поругалась с Мишей.

– Ева, – произношу строго. – Что на этот раз?

– Он сказал, что его папа лучше всех, а у меня вообще его нет, – в голосе Евы слышится дрожь. – И поэтому со мной нельзя дружить.

– Малышка, – я останавливаюсь и присаживаюсь на корточки, чтобы поравняться с дочерью. – Иногда так случается, что у детей нет кого-то из родителей, папы или мамы, но это не значит, что с кем-то не надо дружить. Миша поступил нехорошо, сказав тебе такие слова. Постарайся не обращать на него внимания, а с его мамой я обязательно поговорю.

– Правда?

– Да, малыш, – киваю я, крепко прижимая Еву к себе.

– Я больше не буду с ним разговаривать, – она дует губы.

– Если не хочешь, можешь не говорить с ним.

Остаток вечера проходит спокойно. Мы с дочкой ужинаем, играем и перед сном читаем ее любимую книгу.

– Ну всё, цветочек мой, засыпай, – ласково говорю я, поглаживая девочку по голове. – Я тебя люблю.

– Мамочка, – сонным голосом бормочет Ева.

– А.

– Знаешь, чего я хочу больше всего?

– Чего?

– Чтобы у меня был папа, – отвечает она, кутаясь сильнее в мои объятия. – Можно я сегодня посплю с тобой?

– Можно, дорогая, – отвечаю с комом в горле. – Конечно, можно.

Как только Ева засыпает, я ухожу в кухню и открываю ноутбук. Работа должна отвлечь от мыслей, которые выворачивают всю душу наизнанку. И действительно, ненадолго, но это помогает.

К двенадцати часам ночи я заканчиваю с отчетом и «текучкой», принимаю душ и готовлюсь ко сну. Устроившись рядом с дочерью, я осторожно обнимаю ее, чтобы не разбудить. Но, несмотря на невероятную усталость и эмоциональную насыщенность этого дня, уснуть мне удается не сразу. Я долгое время лежу в кровати, прокручивая в голове картинки из прошлого. Больше не сдерживаю свои чувства и даю волю слезам, которые непрерывным потоком начинают струиться по моим щекам. Впервые с момента рождения дочери. Но тогда я плакала от счастья, а сейчас – от невыносимой тоски.

Глава 3

Утром я чувствую себя разбитой вазой. С трудом отрываю голову от подушки и поднимаюсь с кровати. Складывается ощущение, будто сегодня ночью я не спала ни минуты.

Сборы много времени не занимают, так как Ева завтракает в садике, а я пью кофе на работе. И уже через полчаса я стою перед зеркалом во всеоружии. Остается разбудить дочь, помочь ей почистить зубы и сделать прическу.

Из дома мы выходим вовремя и неспешным шагом идем в садик, по пути разговаривая на самые разнообразные темы. За десять минут успеваем дойти до здания и подняться на второй этаж, где и располагается группа, в которую ходит Ева.

– Мария Александровна, заполните, пожалуйста, этот договор, – воспитатель протягивает мне две бумаги формата А4.

– Можно вечером привезу? – я смотрю на часы. Автобус приедет через десять минут, а следующий придется ждать еще десять минут, но он уже попадет в час пик, а значит, я опоздаю на работу.

– Это договор на кислородный коктейль. Сегодня уже будут давать. Еве может быть обидно не получить его, в то время как все дети получат, – говорит Марина Сергеевна.

– Да, вы правы. Сейчас заполню, – соглашаюсь я. – Марина Сергеевна, хотела у вас спросить насчет взаимоотношений Евы и Миши. Она мне вчера пожаловалась…