После развода. Просто уходи! - Каттен Лила

Ткань рвётся легче, чем я ожидала. Так же легко, как катятся слёзы по моим щекам, от которых я отмахиваюсь.

Я не узнаю себя. Не узнаю этот хриплый голос, эти трясущиеся руки. Но мне всё равно. Сейчас на меня это действовало как терапия. Может, просто отговорка, но я продолжаю.

Достаю ящик с бельём. Его носки. Эти дурацкие полосатые, которые он любил. Беру один – и режу ножницами пополам. На втором вырезаю круг.

– Вот тебе носки! Вот твоя жизнь!

Комната плывёт перед глазами. Я падаю на колени, сжимая в кулаках обрывки ткани.

– Почему… – уже тихо, почти шёпотом. – Почему ты не сказал раньше?..

Слёзы снова подступают, но теперь они горячие, злые.

Я поднимаю голову и вижу в зеркале своё отражение. Растрёпанные волосы, красные глаза, сжатые кулаки и разбитое сердце.

– Ладно, – вытираю лицо. – Ладно.

Встаю, собираю всю его одежду в чемодан и пакеты. Аккуратно, без эмоций. Будто я все их оставила в рваных линиях его рубашек и разрезанных носков и трусов.

– Ты хотел уйти? – говорю в пустоту. – Хотел свободы. Тогда забирай своё дерьмо с собой в свою новую свободную жизнь.

Выбрасываю пакет за пакетом в коридор. Затем подталкиваю каждый к двери. Хочется выкинуть, и, быть может, потом я пожалею о том, что не сделала этого. Но я просто открываю дверь и начинаю всё это выставлять на лестничную площадку.

Феди уже нет. Видимо, устал стучать в закрытую дверь. А может… Мой телефон звонит, и установленная на его контакт мелодия даёт понять, зачем он ушёл.

Падают одно за другим сообщения и снова звонки. Но я продолжаю заниматься выбрасыванием «мусора».

Дверь квартиры напротив открывается, и на меня смотрит баба Лида.

– А ты чего это, мусора столько накопила?

– И не говорите. Двадцать четыре года не выбрасывала. И вот время пришло.

Моя горькая усмешка её не трогает, и она, просто кивнув, уходит, обойдя эту китайскую гору пакетов.

Телефон снова вибрирует. Принесла его сюда поближе. Одно сообщение:

«Таня, давай поговорим нормально. Я внизу, в машине. Спускайся.»

Я медленно набираю ответ:

«Зеркало заднего вида на себя переведи и говори. Обратно ты уже всё равно не вернёшься.»

Делаю фотографию вещей в углу и отправляю ему вдогонку.

«Это ещё что?»

«Так выглядит свобода. Не узнал?»

Вместо СМС он звонит. Да и я не хочу тут вести переписку.

– Что?

Запираю дверь на два замка. У него от одного ключ есть на связке с теми, что от машины. Но второй мы используем редко и даже на связку не крепили никогда. Он всегда лежит в верхней полке прихожей. Поэтому Фёдор войти и не может.

– Какого чёрта ты творишь?

– Помогла тебе. Скажи спасибо. Ты хотел целую неделю собирать вещи и бежать к свободе, я сделала это за час.

– Таня, это уже переходит все границы.

– Ты прав, – соглашаюсь. – На развод не забудь подать, чтобы перейти последнюю.

– Это и моя квартира тоже.

– Ааа, так вот куда мы пришли. Я забыла.

Горькая усмешка умирает на моих губах. Потому что начинаются все эти разговоры, делая его слова о разводе реальными.

– А ты думала, я уйду и оставлю всё тебе?

– О, нет-нет. Что ты. Это слишком мужской поступок. Не в твоём стиле.

Я пытаюсь его задеть словами, как он задевает меня, даже если не понимает этого.

– Не в моём стиле? Что это ещё значит?

– Быть может, ты этого никогда и не поймёшь. Так какой смысл отвечать?

– Короче, понятно, – фыркает он. – Завтра пойдём в суд или МФЦ. Куда надо?

– Даже не узнал? Надеялся, что я, как всегда, прозвоню и потом тебе растолкую? Нет, милый, сам в этот раз. Действуй.

Сбрасываю вызов и остаюсь стоять на том же месте ещё пару секунд. Затем отталкиваюсь с «мёртвой точки» и, словно не в ванную иду, а фигурально – вперёд. Пытаюсь, во всяком случае. Потому что двадцать четыре года не сотрёшь и не вырежешь из памяти ножницами. Их нужно будет отпустить… и я это сделаю, но завтра. На сегодня с меня было достаточно.

Глава 7

Я выбираю четверг для ответственной миссии – поездка к Вике домой.

Как только работа подходит к концу, я прощаюсь с коллегами и вызываю такси.

Дорога к ее дому занимает полчаса. Вика живет на самой окраине города, потому что Игорь занимался резьбой по дереву, и для своего «хобби», как он сам это называл, ему требовалось пространство. Не представляю, как ей сейчас сложно.

Я позвонила ей в обед, но она не ответила, поэтому снова брать в руки телефон я не хотела и сразу поехала к ней домой.

У калитки я оплатила такси и медленно приблизилась.

Их пес, которого они подобрали лет десять назад щенком, уныло лежал у дверей мастерской. Он тоже тосковал по своему хозяину. Когда я открыла дверь и вошла, он лениво посмотрел в мою сторону, но не предпринял ни единой попытки встать с места.

– Привет, малыш, – подойдя к нему ближе, я присела на корточки и погладила его черную шерсть, поблескивающую на июльском солнце.

Он прижал уши к голове и позволил себе насладиться моим прикосновением, а после заскулил. Словно… рассказал, как ему больно.

– Знаю. Нам всем его не хватает.

– Таня? – позади послышался голос подруги.

Я поднялась и развернулась к ней.

– Привет.

– Привет.

Мы остановились на середине пути и обняли друг друга.

Вика прижалась ко мне плотнее, чем в обычных объятиях. Я не возражала. Если это то, что ей было нужно.

– Прости, что нагрянула вот так. Ты не ответила на мой звонок.

Мы отстранились друг от друга и медленно зашагали к дому.

– Меня не было. Оставила телефон. И вот, только недавно вернулась.

– Понимаю.

– Будешь что-нибудь? Вода, компот или чай, может?

– Чай, пожалуйста. Спасибо.

Мы прошли на кухню, и она засуетилась у гарнитура. Его сделал Игорь к двадцатой годовщине свадьбы. Я ей ужасно завидовала. Массив дерева, из которого он создал фасады, до сих пор источал аромат.

Переведя взгляд на подругу, я заметила собранные в пучок волосы, длинную юбку и отсутствие макияжа.

– Ходила в церковь? – спрашиваю, когда она садится напротив меня.

– Да.

– Как ты?

Она поджала губы и повернула голову к окну.

– Не знаю даже. Живу дальше. Привыкаю к тишине в доме.

– Катя скоро приедет?

Ее дочь жила в Анапе, так как там бизнес у ее мужа. Их встречи были редкими. Но каждое лето Вика и Игорь прилетали на юг позагорать, отдохнуть и увидеться с внуками и детьми.

Этим летом никто и не говорил о поездке, когда у Игоря случился инсульт. Катя только уехала обратно, как произошел второй и забрал Игоря.

Она просила Вику поехать с ней. Продать дом. Но подруга не смогла согласиться на этот вариант.

– Говорю, чтобы не тратилась и оставалась с мужем и детьми. Но эта упертая девчонка меня не слушает.

– Вся в тебя, – усмехаюсь очевидному.

Вика неожиданно улыбнулась.

– Ты права. А ты как?

– Ох… я даже не знаю, стоит ли нагружать тебя этим.

– Ты сделаешь мне одолжение.

И, посмотрев в ее глаза, я не смогла промолчать. Не то чтобы Вика не знала обо мне всё. Просто мне не хотелось говорить о своих проблемах, когда она оплакивает любимого человека. Но, возможно, это был ее способ хоть немного отвлечься.

– Ну, два дня назад Федя вернулся с работы, поел и сказал, что ему надоел наш брак и он хочет развод.

Вика смотрит на меня так, будто я сошла с ума.

– Он что, охренел?

Меня в очередной раз пробирает на смех.

– Господи, почему у меня, тебя и Ксюши одна и та же реакция?

– Что? Ты о чем?

– Мы все сказали эту фразу. Я – мужу, а вы обе – в качестве первой реакции.

– Да потому что я сейчас в шоке. Что случилось? Вы поссорились или что?

– Нет. Все было как обычно. Даже не знаю, откуда бы взяться кризису, который бы заставил его сказать эти слова.