Развод и запах свежего хлеба - Ильская Юлия

– Сюда! Сюда! – машу я ей.

Макс мгновенно бледнеет, а Карина останавливается, словно ударившись о невидимую стену.

– Не бойтесь! Подойдите! Здесь никто не кусается! – подбадриваю я ее и на осторожно приближается.

– Добрый день, – лепечет она, – я не понимаю…

Ее глаза бегают от Макса к Виктору Григорьевичу.

– У нас тут встреча семьями? – улыбаюсь я. – А вы же член нашей семьи, столько времени проводите с моим мужем в одной постели.

– Ника, что ты несёшь? – резко бросает Макс.

– Максим прав, вы что-то путаете, – Карина пытается выглядеть оскорбленной, но получается жалко.

– Правда? – я подзываю официанта и прошу включить мою флешку на телевизоре, который как раз висит на ближайшей к нам стене.

Появляются кадры: Макс и Карина за столиком в кафе, Макс ласково прикасается к ней, она смеется, Макс жарко целует ее в губы, а она обхватила его за плечи.

Виктор Григорьевич потрясенно смотрит на Карину. Анфиса Александровна прижимает ладонь к губам в немом удивлении.

– Максим! Да вы просто… урод! – сердито восклицает Анфиса Александровна.

– А еще он вам врет, что я не могу иметь детей! – ябедничаю я, – я абсолютно здорова, это он не хочет!

– Виктор Григорьевич, это просто… недоразумение, – лепечет Макс.

– Не стоит, я сам все понял, – останавливает его начальник.

Я пристально смотрю на мужа и упиваюсь его унижением. Он разом потерял все, чем так дорожил. Как и я…

Теперь я могу спокойно уйти.

– Что ж, – говорю я спокойно, хотя сердце бешено стучит от адреналина, – прошу прощения, что испортила ваш вечер.

Поднимаюсь, беру сумочку и направляюсь к выходу.

Слышу за спиной тихое: «Ника, подожди!»

Оборачиваюсь.

– Сочувствую тебе, – ко мне подходит Анфиса Александровна, – я подозревала, что он скользкий, но что вот так…

– Спасибо, – нахожу в себе силы улыбнуться и выше поднять голову, – я справлюсь.

– Ну ты конечно крутая! Размазала их просто! – улыбается она в ответ, – не переживай, я прослежу, чтобы в кампании их больше не было.

Я киваю и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью. Все! Я свободна!

Вызываю такси и еду к Юльке. Свои вещи я отвезла ей еще утром. Больше меня ничего в той квартире не держит. Все равно она принадлежит Максу.

Глава 8

Мы сидим с Юлей на её маленькой уютной кухне. Круглый деревянный стол, старенькие, но такие удобные стулья. Юля любит “бабушкин” стиль, как я называю новомодный винтаж.

Часы показывают за полночь, но сна нет ни в одном глазу. Я прижимаю горячую чашку с ромашковым чаем, смотрю в темноту за окном и пытаюсь унять дрожь в пальцах.

Чай обжигает руки, но я не чувствую боли, наоборот, это помогает оставаться в реальности.

Мы молчим уже несколько минут. Юля не торопит. Она знает, что если нужно, я сама заговорю. Так всегда было.

– Значит, ты действительно всё провернула прямо при начальнике и его жене? – наконец не выдерживает она и накрывает мою руку своей, теплой и ободряющей. – Эй, ты кто такая и что сделала с моей подругой!? Мне прямо не верится, что ты могла такое устроить!

Я нервно усмехаюсь и делаю глоток чая.

– Знаешь, Юль, я ведь даже не знала до последнего момента, что решусь. Это было как в тумане. Он сидел там, такой довольный, самоуверенный… Карина эта явилась растерянная, глупая… Меня словно накрыло волной. Я просто поняла: либо сейчас, либо никогда.

Юля качает головой и задумчиво смотрит куда-то мимо меня:

– И как теперь? Что делать будешь?

– Сначала сниму квартиру, – отвечаю я уверенно, хотя голос немного дрожит. – Уже утром займусь этим. У меня есть хорошая работа, стабильный доход. На улице точно не окажусь.

– А с Максом? Совсем конец? Или ещё будешь думать?

– Думать? – повторяю я чуть резче, чем хотелось бы. – Юль, он меня предал. Унизил. Я всё ещё люблю его, и от этого ещё больнее, но жить с ним после такого я не смогу. Такое не прощают!

Юля понимающе кивает, а я вижу в её глазах грусть и сожаление. Ей казалось, что мы с Максом идеальная пара. Как и всем вокруг. Но они не знали его настоящего, каким он стал в последнее время, каким его знала я.

– Развод, Юль. Только развод. Пусть теперь живет, как хочет и с кем хочет. С меня хватит!

– Ты молодец, – тихо и искренне говорит Юля. – Сильная ты, Ника. Я бы, наверное, так не смогла.

Я вздыхаю, и в горле снова встает комок. Юля замечает это и ласково гладит мою руку.

– Не плачь, – нежно просит она. – Ты же знаешь, я рядом. Всегда.

Я не успеваю ничего ответить. Неожиданно раздается резкий, требовательный звонок в дверь. Мы обе вздрагиваем и переглядываемся.

– Кто это в такое время? – тревожно спрашивает Юля, вставая со стула.

– Кто угодно, только не Макс, – уверенно отвечаю я, хотя сердце уже неприятно ёкнуло. – После такого он точно не рискнет заявляться сюда.

Но звонок повторяется снова и снова – нервный, настойчивый, раздражающий.

Юля подходит к двери и осторожно смотрит в глазок. Она резко оборачивается, её лицо напряжено. Глаза как два блюдца.

– Ника, это Макс, – произносит она почти шёпотом.

Я чувствую, как кровь приливает к лицу, как бешено начинает стучать сердце. Я не готова сейчас к выяснениям отношений.

– Не открывай! – говорю я резко, вскакивая со стула и отставляя чашку. – Пусть уходит. Не хочу его видеть сейчас!

Но Макс, будто услышав мои слова, громко стучит в дверь:

– Вероника, я знаю, ты здесь! Открой дверь, нам нужно поговорить!

Юля смотрит на меня вопросительно, явно растерявшись.

– Ладно, открывай, – вздыхаю я, понимая, что бежать некуда. Я не стану прятаться. – Сейчас поговорим и закроем эту историю.

– Я возьму скалку, на всякий…– Юля бежит в кухню и хватает тяжелую скалку.

– Да, Юль, он дурак, но не настолько, – успокаиваю я, – он же знает, что я засужу его.

Юля нехотя поворачивает ключ в замке, и дверь резко открывается. На пороге стоит Макс взъерошенный, бледный, в мятом костюме. Он смотрит на меня глазами, полными ярости и боли одновременно.

– Ты с ума сошла? Что ты устроила сегодня? – начинает он с порога.

Глава 9

– Что устроила я? – спрашиваю я с вызовом, чувствуя, как меня захлёстывает волна негодования. – А ты? Ты вообще соображал, что делаешь?

Мы застыли друг перед другом в крошечной прихожей Юлькиной квартиры, воздух между нами словно искрит от напряжения. Макс тихо выдыхает и плечи его опускаются.

– Ника, ты же умная женщина, – тихо начинает он, делая осторожный шаг навстречу. – Зачем нам этот цирк, этот скандал? Мы ведь взрослые люди, мы можем поговорить, всё исправить. Поверь, ещё ничего не поздно.

– Исправить? – переспрашиваю я негромко. – Что именно ты собрался исправлять, Макс? Как ты исправишь свою измену?

Он проводит ладонью по лицу и вздыхает, словно перед ним глупый ребёнок, которому в сотый раз объясняют одно и то же.

– Ну подумай сама, мы можем представить всё это как нелепое недоразумение, шутку, розыгрыш, неудачную месть… да как угодно! Я поговорю с Виктором Григорьевичем, объясню ситуацию. Уверен, он поймет, войдёт в положение. Ника, у нас столько лет за плечами, неужели ты хочешь всё это перечеркнуть?

Я едва сдерживаю себя, чтобы не броситься на него и не вцепиться ногтями в эту самодовольную рожу. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони до боли.

– Всё это? – хрипло повторяю я. – Ты изменял мне, лгал мне в лицо, унизил меня, а теперь хочешь, чтобы я помогла тебе выкрутиться? Ты в своём уме? Да ты даже подарки ей дороже делаешь, чем мне – твоей жене!

– С чего ты взяла? – так искренне изумляется он, что если бы своими глазами не видела чек, поверила бы.

– Кольцо! Ты подарил ей кольцо, а мне браслет дешевый!

– Никуля, солнышко, я куплю тебе сотни колец. – он умоляюще складывает руки, – я на все согласен!