Бетонные стены воздушного города - "Торговец деревом"

Дышим одним воздухом, отбирая друг у друга. И если мое дыхание сбивчивое в унисон колотящемуся сердцу, то его ровное и размеренное. Не понимаю, что он задумал, не могу прочесть по выражению лица, потому что перед глазами все смазывается и расплывается, словно мы застряли в сауне, и градус неумолимо продолжает ползти вверх. Кожей о кожу. Не шевелюсь. И он не рискует начать первым, наслаждаясь тактильным контактом, так и продолжает влипать своими губами в уголок моих. И прежде чем я успеваю сделать глубокий вдох в попытке что-то сказать, заменяет губы своими зубами, сдавливая кожу, входит в нее, словно ключ в пластилиновую массу, делая слепок. Жмурюсь от боли, хватаясь руками за его плечи, стискиваю пальцами кофту. И хоть сейчас я не просил об этом, а значит, подсознательно не был готов к причиненной боли, даже рефлекторно не отталкиваю его в желании прижаться чем-то холодным к очагу распространения жара. Потому что охватывает все тело. Ставит не на медленный огонь, постепенно подогревая. А с разбега бросает в кипящую воду. И так же быстро вынимает из нее. Его язык касается «слепка», оглаживает неглубокие контуры и ныряет прямо в открытый рот, сладко целуя. Вкус кофе и ментоловой конфеты, которую он демонстративно катал от щеки к щеке, когда мы ввалились в кабинку, смешивается со слюной. И прежде чем окончательно утонуть в нем, забирая и отдавая, наслаждаясь и принося наслаждение, отстранившись, смотря прямо в глаза, спрашиваю:

- Почему на большинство вопросов в твоем присутствии нет смысла озвучивать ответ?

И вместо ожидаемого «я и так прекрасно знаю его» звучит:

- Слова разрушают истинный смысл. Моя работа – задавать вопросы и слушать ответы. Мое истинное желание – читать невербальные знаки, потому что они выражают куда больше, чем ты сможешь сформулировать словесно.

И ведь не поспоришь.

И этого становится достаточно, чтобы воздух пропитался легкой негой, подкупающей разум, завладевающей им и добровольно заковывающим в невидимые кандалы. Провожу влажным языком по губам, успевшим стать сухими, как наждачная бумага. И едва собираюсь вновь примкнуть к нему, под стать пиявке, как громкий хлопок входной двери заставляет вздрогнуть.

Секунда и я уже стою обеими ногами на белоснежном ободке, едва не соскальзывая, успеваю схватиться за плечи Ларса, что, кажется, озадачен не меньше меня, вмиг посерьезнев, прислушивается к шагам.

- Ларс, - раздается знакомый голос, а возле кабинки останавливается тень – если бы нас не разделяла тонкая высокая перегородка, ситуация была бы не такой комичной, как сейчас.

Одними губами, смотря Эвансу в глаза, говорю «ответь», и бесшумно (насколько это возможно) опускаюсь на корточки, разводя ноги в стороны.

- Мм, чего тебе, Холлинг?

- Говорил же тебе, не хлестать столько кофе за раз, - насмешливый тон. – На самом деле зашел сказать, что из офиса все потихоньку растекаются, мы с Кэсси закончили работу.

- Я планирую сейчас тем же заняться. Заберу ноутбук домой – доделаю в другой обстановке позже.

Тень, получив ответ, не спешит двигаться в какую-либо сторону.

- Еще хотел сказать, что Кори не так давно вышел из кабинета Пак и уже навострил ласты из «Massword», если хочешь догнать, думаю, стоит поторопиться.

«Какой заботливый», - проносится в голове. Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос, стискивая ладонью рот, посматриваю на человека стоящего передо мной, взгляд упирается в торс, скользит ниже, напарываясь, как на преграду, на ширинку. И мысль о минете вновь провоцирующе закрадывается в голову. Интересно, какая бы была у Ларса реакция, дерни я за молнию и залезь рукой или сразу ртом к нему в трусы? В конце, безусловно, - довольная. Но в начале, определенно, заставила бы подавиться воздухом, матеря меня последними словами. Да и сомневаюсь, что соберись я воплотить задуманное в реальность, не подавился бы своим же смехом раньше, чем успел приступить к делу.

- Знаю, он обещал внизу подождать, - отвечает Ларс, а я смотрю как тень под его ногами ускользает, скрываясь в соседней кабинке.

Подталкиваю легонько к двери, одними губами добавляя «иди, встретимся внизу». Наблюдаю, как с минуту сомневается, стоит ли оставлять меня одного тут, надежно ли? Когда Трой направится к выходу, запалить меня будет, как не фиг делать. Решаясь, все же выходит, а я осторожно задвигаю щеколду обратно.

Вот так встряли…

И смешно и грустно…

***

Домой не рискнули ехать порознь – я оставил свою машину на парковке «Massword». Ответом на вопрос: «И какие же ты планы построил?» Послужило вкрадчивое: «Собирался воспользоваться твоим предложением и остаться у тебя на ночь». Никто не возражал. По той же причине не стал себя насиловать мыслью о необходимости заглянуть в расписание наземного транспорта – Кори обещал утром подкинуть до работы. Вваливаться в мое логово, чтобы разнести все в клочья, переворачивая полдома вверх дном, не спешили: Уаилда посетила идея отужинать в ресторане. «Не хочу снова собирать коробки по полу, в прошлый раз я едва не угодил носом в грязный контейнер, когда ты решил нагнуть меня посреди комнаты». Пререкания и рассуждения на тему «кто, как и что решил» я разумно задвинул, удостаивая Кори взглядом а-ля «кто бы говорил».

По дороге от ресторана до дома, сам собой завязался разговор, и я был его инициатором. Не знаю, что меня подтолкнуло, но отсрочивать его не стал. Однако, если бы Кори отказался поддержать – не рискнул бы настаивать. Но он не отказался.

- Как часто думаешь обо всем, что случилось? Не тянет на откровения?

- Хочешь побыть свободными ушами?

За рулем жемчужного мерса сидел я – Уаилд не отказался пригубить бокал вина за ужином, поэтому пришлось благоразумно уступить. Конечно, можно было бы воспользоваться услугами такси, но разве оно того стоило? Пить не хотелось, превращать обыкновенный вечер в марш пьяного веселья никто не собирался. В последнее время и без него хватало огня - мы не противились волне, что неожиданно накрыла и никак не хотела отпускать. Волне, которая без устали вращала и прокручивала тело в толще, не давая вынырнуть, чтобы сделать отрезвляющий спасительный глоток кислорода.

- Что-то вроде того… Не держи в себе, если надо выговориться.

- Мне казалось, ты и так знаешь все. В каком бы состоянии я ни был, ты всегда оказывался рядом.

Кори наблюдал за бегающим отражением улицы в лобовом стекле: огни квартир и фосфорический свет, неоновые подсветки вывесок и горящие рекламные объявления на больших экранах.

- Я и сейчас здесь, - искоса бросив взгляд, завороженный его безмятежным видом, я хотел было опустить ладонь на его колено, без всякого пошлого контекста, или взять за руку, переплетая пальцы, но вовремя одумался: разговор сулил быть серьезным. В любом случае, у меня еще будет шанс провернуть желанное, поэтому можно и подождать. - Задумывался насчет бабушки?

- Мимоходом.

- Смогла задеть тебя словами о Вивиан?

- Нет. На конференции я не солгал, ожидал что-то похожее, не надеялся, что она еще жива…

- Думаешь, оно к лучшему?

- Скорее да, чем нет. Каждый день ее болезни – самоедство. Насколько я знаю, церковь не рассматривает этот случай, как самоубийство, потому что человек находился долгое время не в своем уме. Мученик и жертва своей искалеченной души, - Кори поджал губы. - Знаешь, при всем при этом нет желания наведаться на кладбище, возложить цветы на могилу и толкнуть душещипательную раскаявшуюся речь. Почему-то хочется просто забыть и жить дальше…

Машина притормозила на светофоре, пропуская вереницу пешеходов. В салоне тихо играла совершенно непринужденная музыка. Я не удержался, ухватывая Кори за локоть, потянул на себя, укладывая голову на плечо, накрыл ладонью глаза. Очередной порыв души – не более.

- Так забудь и живи! – и уже про себя «если хочешь, даже со мной».

- Не будешь осуждать? Не станешь отговаривать, называя мой поступок бессовестным? Не потащишь против воли мириться с прошлым? – Уаилд дышал размерено, ресницы едва подрагивали, ощутимо щекоча ладонь.