Триумф - Веснина Елена

— Что?! — подскочил Сергей.

— Все очень просто. Маргарита случайно узнаёт о твоих махинациях и решает тебя проучить. В один из романтических вечеров она подливает тебе клофелинчику в бокал. И пока ты мирно спишь, уносит все твои денежки, заработанные нечестным трудом. Проснувшись, ты мигом летишь к ней, а она только разводит руками и указывает тебе на дверь. Что будешь делать?

— Да я… — растерялся Сергей.

— Ты мигом находишь боксерскую грушу, которую при свидетелях подарил Доминике, и заявляешься к Калашниковой, — веселился следователь. — Она снова повторяет, что никаких денег тебе не вернет, и вот тут-то начинается самое интересное. Как ты там сказал… Я хочу вернуть свои деньги и дать по голове этой твари? У?

— Чтоб ты сдох! — прошипел скеозь зубы Сергей.

— А вот это уже угроза должностному лицу. Я запомню, — засмеялся НикНик.

Сергей выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью.

Вернувшись в сторожку, Васька обнаружил на столе записку: «Я уехал. Ритке ничего обо мне не говори. Крокодил».

— Вот ведь жучила, — пробормотал Васька. — Так и не раскололся, откуда он знает Ритку. Странно, а почему ж она к нему послала Анжелку? Здесь что-то нечисто. По-моему, Василий Иванович, они тебя за нос водят. Хм, и кто тут у нас экстрасенс — я или они? Ну, ничего, Василь Иваныч не таких раскалывал и ставил к стенке. Именем революционного трибунала — вж-ж-жик!

Совершенно расстроенная Анна Вадимовна рыдала на плече у Виктории Павловны.

— Анюта, не плачь. Успокойся. Расскажи мне внятно, что произошло.

— Пална, все кончено. Какая же я дура? Я поверила, что могу стать счастливой. Как ты была права, как в воду глядела. В этой семейке все такие.

— Сделай вдох. А теперь спокойно и по порядку.

Анна Вадимовна никак не могла успокоиться:

— Нет в этом никакого порядка. Я приехала к нему, а она там… Представляешь, даже дверь не закрыли.

— Ничего не понимаю. Кто там? Какую дверь не закрыли? — Виктория Павловна не любила истерик.

— Господи, Пална, какая ты мудрая женщина. Ведь ты сама мне говорила, что у них все семейство такое. А я не хотела тебе верить, решила поддержать его, — причитала Анна. — Представляешь, захожу я в квартиру…

— …без стука?

— Без. Они дверь никогда не закрывают. Мне об этом еще Дианка говорила. Юра… Шевчук, когда работает, не любит, чтоб его дергали.

Директрисе это не понравилось:

— Это ж так и воры могут зайти.

— В общем, захожу я, а он стоит посреди комнаты и страстно ее обнимает. Видно, на поцелуи я немножечко опоздала.

— Прям аргентинский сериал какой! — ахнула Виктория Павловна.

— Мне не до смеха. Смотрю, на столе — две чашки с кофе… интим.

— А тебе не показалось? Может, это родственница была…

— Так родственники не обнимаются, — снова зарыдала Анна.

— И что ты после этого будешь говорить? Это надо же!

— Я развернулась и вышла. Хорошо, твой Самвел еще не уехал, он меня до маршрутки и подбросил.

— А что Шевчук?

— Выскочил из подъезда. А меня и след простыл.

— Значит, видел, что ты уехала на машине под номерами «САМВЕЛ». Вдвоем с мужчиной. Мд-а-а-а, Анюта, теперь непросто вам будет найти общий язык.

Анна громко зарыдала.

Не успел Самвел открыть дверь подвала, как Доминика бросилась к нему:

— Где ты был? Я думала — так и умру у тебя в подвале. Здесь очень сыро.

— Ну, знаешь ли, не сырее, чем в камере, — обиделся Самвел. — Или ты со мной не согласна?

— Я себя неважно чувствую. У меня голова кружится, — пожаловалась Доминика.

— Это нормально. Так всегда после переливания бывает. Держи, это ты должна выпить и съесть. И не ломайся. Я у доктора консультировался. Это поможет восстановить силы и обновить кровь. Здесь — гранатовый сок, полусырая печенка и гематоген. Не отравлю, не бойся.

— Спасибо Я сегодня ездил в Радужное, — сообщил Самвел.

— Зачем?

— У меня там есть подшефный детдом. Помогаю детишкам Кстати, директриса тебя знает. Правда, она думает, что ты — бандитка, что у вас все семейство преступное.

— Она все-таки думает, что я убийца? И мать Дианы так считает?

— Уже нет. Я их разубедил. Объяснил, что ты на это не способна.

— Они поверили? — с надеждой спросила Доминика. Самвел кивнул.

— Спасибо. Скажи, Самвел, почему ты мне помогаешь? Только потому, что я нашла тебе выгодного поставщика? Что я помогу заработать тебе деньги?

— Деньги здесь ни при чем. Я тебя уважаю, Никитина. Ты толковая и сильная. Может, конечно, ты какие дела и творила, но не со зла. Мы с тобой похожи в этом. Вот скажи, ты счастлива?

— Не знаю, — задумалась Доминика.

— Вот и я не знаю. У меня ведь, по сути, все есть — деньги лопатой греби, власть. Знаешь, как меня люди на рынке называют? Сам. Большой Сам. Потому, что сам всего добился. Конечно, водятся за мной грешки, но никогда, запомни, никогда я никого не убивал и не обижал слабых. А счастлив ли? Вот сколько тебе? Еще нет тридцатника?

— Нет.

— Молодая, может, и не поймешь, — продолжал Самвел. — Счастье не в том, что у тебя есть, счастье в том, кто у тебя есть. Я так мечтаю прийти домой, а навстречу чтобы дети выбежали, выскочила любимая собака, жена вышла с улыбкой… Крепкая семья — вот что такое счастье?

— Сентиментальный ты, вот уж не подумала бы, — хмыкнула Доминика.

— Я сам себя не узнаю. Ну да ладно?

— А может, ты влюбился?

— Еще чего? И вообще, это дело мое, личное. Тебе этого не понять. Ты вон вся только и настроена, что на свой бизнес. Отомстить, вернуть фирму. Снова стать СуперНикой.

Доминика покачала головой:

— Нет, Самвел, я тоже хочу иметь семью. Только этого уже никогда не будет. Но ты не ответил на мой вопрос — почему ты мне помогаешь?

— Потому, что я много грешил, а на тот свет хочу уйти с чистой совестью. Такой ответ тебя устраивает?

Доминика кивнула.

Диана приехала к Ритке.

— Рит, ты спишь? — тихо спросила она.

— Уже нет. Ты слышала, что больных на голову нельзя тревожить? Заходи, — буркнула Ритка.

— Как ты? Я перед больницей в офис забежала. Все девчонки тебе приветы передают. Соскучились. Смотри, что я тебе принесла. Это эскизы твоих новых нарядов. Я тебе тут такого понапридумывала, твои тетки из дамского клуба хором повесятся. Смотри, классно?

Ритка скользнула взглядом по эскизам, отвернулась. По щеке скатилась слеза.

— Рит, ты чего? Не нравится, да? — заволновалась Диана.

— Эскизы хорошие, Диана. Ты молодец? Только они мне больше не пригодятся. Я на фирму не вернусь.

— Ты что, с дуба упала? — обомлела Диана.

— Нет, меня по башке шибанули боксерской грушей, чтобы не высовывалась. Я теперь и не высунусь. Только я тебя прошу, Дианка, никому об этом ни слова. Я приняла окончательное решение, но не хочу, чтоб убийца радовался. Пусть думает, что Ритка его не боится.

Диана ничего не понимала.

В палату зашел Борюсик и сразу заметил, что Ритка плакала.

— А у меня хорошие новости, — бодро сообщил он. — Врач сказал, что гематома почти рассосалась. Значит, все будет хорошо. Не грусти. Вот выпишут тебя, я пришью к пиджаку большой карман, посажу тебя туда и больше никуда не отпущу. Будешь у меня в кармане жить.

Ритка грустно улыбнулась:

— Как Зямчик у Анжелы?

— Лучше, Зямушка ты моя. — Борюсик взял Ритку за руку и поцеловал. — У нас все будет хорошо. Хочешь, я тебе будущее предскажу? У нас будет большая дружная семья.

Борюсик начал загибать пальцы на Риткиной руке, приговаривая:

— Вот смотри. Мама Ритка, папа Боря. Доченька. И еще одна доченька. Смотри, а что это за лишний пальчик остался? А ну, Маргарита, признавайся, кто это такой?

Ритка неожиданно расплакалась:

— Лучше бы я умерла.

Борюсик вздохнул:

— Маргарита, ответь мне всего-навсего на один вопрос. Всего один, обещаю. Ты меня любишь?