Нерушимое доверие (СИ) - Устюгова Вера

Для встречи я выбрала трикотажное обтягивающее платье молочного оттенка, сапожки в тон и все то же красное пальто. В нем, несмотря на вызывающий цвет, я чувствовала себя сильнее и увереннее во сто крат.

Только вот переплюнуть Глеба мне не удалось. Он все также чертовски красив, уверен в себе и обаятелен. Официантки свернули шеи, наблюдая за ним. Женщины за соседними столиками забросили свои блюда и внимательно следили за этим мерзавцем. Я же испытывала скорее раздражение вперемешку со страхом. Этот человек слишком непредсказуемый. Вчера он оставил мне дом, а сегодня может передумать.

— Добрый день, Нина.

Глеб тут же встал со своего места, помог снять пальто и отодвинул стул для меня. Удивительно, но он проделал все это так естественно, как будто каждый день ухаживал за дамами.

— Добрый день, Глеб.

— Я тебя внимательно слушаю, — мужчина жестом что-то показал официанту и полностью сосредоточился на мне, — Хорошо выглядишь. Арест Игоря тебе на пользу.

Дыши, Нина.

— А тебе?

— Конечно, приятно, что невыносимый старший братец попал в такую передрягу, но я не монстр, чтобы желать человеку тюрьму. Если только он не виноват, — последнее предложение Глеб нарочно выделил.

— Он не виноват, и его скоро выпустят.

— Да, Регина мне передала последние новости. Братец сознался в связи с жертвой, и теперь они вместе с адвокатом строят линию защиты вокруг этого, — мужчине, казалось, доставляет удовольствие давить на больное, — Игорь предстанет перед обществом скорбящим мужчиной, который потерял свою любимую женщину.

— Давай перейдем к делу, — скорее увожу разговор в другое русло, чтобы не показывать, насколько сильно меня ранит решение мужа играть на публику любовника в трауре.

— Я тебя слушаю.

Глеб тут же берет меню и начинает внимательно его разглядывать, вызывая у меня желание взять чашку с горячим кофе, который только что принес официант, и плеснуть мерзавцу в лицо. Чтобы не отвлекался.

— Я изучила документы, которые ты вчера принес.

— И как тебе? — не отрываясь от меню, интересуется он.

— Да, Игорь должен много денег, но по договору он выплачивает тебе эту сумму частями. Ты не можешь выгнать нас вот так.

Глеб, наконец, прекращает разглядывать красивые картинки блюд и переводит все внимание на меня.

— Что ты еще не знаешь о своем муже, Нина? — спрашивает с издевкой, — По договору Игорь должен ежемесячно выплачивать мне определенную сумму средств, но он не делает это уже почти полгода.

Знаете, в такой ситуации тебе нечего ответить. Как тут спорить? Как отстаивать и защищать свою семью, когда ты оказываешься «в дураках»?

— Игорь вернется, мы продадим дом и перечислим тебе деньги за все просроченные платежи, — все, что я могу пообещать сейчас.

— Как Яна? — теперь уже Глеб резко переводит тему, неожиданно вспоминая о моей дочери.

— Она в порядке.

— Я ее сильно напугал? — странно, но спрашивает он это вполне искренне. В голосе, во взгляде отчетливо видно беспокойство.

— Почему тебя это волнует? — вместо того, чтобы воспользоваться моментом слабости Глеба и разжалобить его еще сильнее, я совершаю глупую ошибку, о которой жалею уже в следующую секунду.

— Потому что Яна не виновата, что у нее такие родители, — припечатывает меня мужчина.

— Какие такие? — неконтролируемо повышаю голос, чем вызываю еще более повышенный интерес к нашему столику у других посетителей.

— Завравшийся отец, который сидит в тюрьме по обвинению в убийстве любовницы. И мать… — тут он делает неприятную паузу, — Которая показывает ей худший пример того, какой должна быть женщина.

Глава 9

Реальность

Правая, левая, вдох. Правая, левая, вдох…

Раньше плавание было моим спасением от тяжелых мыслей и стресса, сейчас же я еле справляюсь с собой.

«Худший пример того, какой должна быть женщина»…

Глеб прав? Я даже не стала спорить с ним вчера и как-то защищать себя. Схватила пальто и позорно сбежала в слезах.

А сегодня, прокручивая вновь и вновь его слова в голове, вспоминая его насмешливый взгляд, корила себя за эту детскую слабость.

Надо было ответить, хотя бы еще раз выплеснуть на него горячий кофе, чтобы ожог на груди дольше не заживал и напоминал обо мне.

Но я струсила, не нашла аргументы, как ему возразить… Потому что подсознательно понимаю, что он отчасти прав.

Кто я без Игоря? Без работы, без собственных денег, без жилья, которое никто не отберет? Если Глеб все же решит выгнать нас, я не смогу снять нам с Яной квартиру. Средства из семейного бюджета стремительно заканчиваются, и новые там еще не скоро появятся.

Что в итоге? Муж в тюрьме, дочка на пороге серьезной детской травмы, и я, которая все ждет помощи от кого-то. За годы жизни с Игорем я просто привыкла, что за меня все сделают, решат все проблемы, за меня меня же и защитят.

А теперь моему мужчине самому требуется защита, но я даже адвоката толкового не смогла оперативно найти. Все сделала Регина, и обижаться на ее слова глупо. Мне действительно пора поумнеть.

Когда в глазах начинает темнеть, а в груди — нестерпимо жечь, я все же заставляю себя остановиться. Ложусь в воде на спину в позе «звездочки» и жадно глотаю спасительный воздух. Переживания настолько сильно захватили мой разум, что я забывала вовремя делать вдох во время кроля.

Рано утром в бассейне никого нет. Только я, вода и тишина. И если бы не школа Яны, я бы лежала так часами, ведь стоит выбраться из чаши и выйти из здания, меня снова накроет страх неопределенности.

— Эй, дамочка, — раздается ворчливый голос где-то над ухом.

От неожиданности вздрагиваю и начинаю тонуть, но чья-то крепкая рука тут же вытаскивает меня на поверхность.

Оказывается, я настолько увлеклась самокопанием, что упустила время. Вот-вот начнется занятие по плаванию для пенсионеров. И ворчливый голос принадлежит одной из пожилых пловчих.

— Девушка, вы тут не единственная, — продолжает меня отчитывать бабуля, — Разлеглись.

— Да, извините. Ухожу.

Подплываю к лесенке и скорее выбираюсь из воды под цепкими взглядами других пенсионеров. Не уверена, но кажется, они сопровождают меня вплоть до раздевалки. И думаю, их интерес связан не с моим «потрясающим» телом в купальнике. Они точно узнали меня, и теперь все занятие будут перешептываться, восклицая, что мой муж — убийца.

Ну и пусть!

Сегодня у Яны всего два урока из-за эпидемиологической ситуации в городе, и начинаются они ближе к обеду. Поэтому я неспешно собираюсь, складываю мокрые вещи в отдельный пакет, подхожу к большому зеркалу с фенами и замечаю, что все это время в раздевалке была не одна.

У дальнего шкафчика переодевается еще одна пожилая женщина, явно опаздывая на свое занятие.

— Ненавижу это плавание, — неожиданно говорит эта дама. По-другому у меня просто язык не поворачивается ее назвать. Очень ухоженная, в модном цветочном купальнике и с ярким красным педикюром.

Откладываю фен и поворачиваюсь к своей неожиданной собеседнице.

— Тогда зачем ходите?

— Муж заставляет. Говорит, что с моим уровнем сахара в крови надо больше двигаться. Много эти мужчины понимают?

— Иногда мне кажется, что да.

— Это все глупости! — отмахивается женщина, — Они просто умеют внушить, что без них мы не справимся, но это не так.

— У меня пока не получается, — откровенно признаюсь ей.

— Нина, поверьте моему опыту. Женщины всегда справляются с дерьмом, которое устраивают мужчины. И вы сможете.

Я нисколько не удивлена, что и она знает мое имя. Однако договорить нам не дают. В раздевалку вбегают еще две бабушки, тоже спешащие на занятие. Они затягивают в свои обсуждения мою собеседницу, а я принимаюсь сушить волосы.

Впервые за много дней светит неприлично яркое солнце. Вроде на дворе ноябрь, но до сих пор на коже ощущается тепло от лучей. До ареста Игоря я бы обязательно сделала крюк, подольше погуляла, чтобы не упускать ни минуты хорошей погоды. Сейчас же поплотнее натягиваю капюшон худи и иду домой. Чем меньше соседей встречу, тем меньше будет порция осуждающих взглядов.