Эш прошла мимо меня, задев мой бок, будто удостоверялась, что я вдохну сладкий аромат ее парфюма. Она остановилась лишь возле картины на моей стене.
– И сколько ты готов выложить, старина?
– Достаточно.
– Можешь отшлепать меня бесплатно, если придешь сегодня поужинать в квартиру шлюхи.
– Мне не нужны подачки, девчонка. Я могу себе это позволить.
Эш оглянулась на меня через плечо, бросив дразнящий, но застенчивый взгляд.
– И за сколько ты приедешь ко мне в квартиру?
– Последний раз, когда я проверял, это была моя квартира. Ты там просто живешь, а я плачу арендную плату.
– Пока ты не позволишь мне и Креветке вернуться к тебе?
– Ты тянешь время, – я ослабил галстук, пожирая взглядом ее задницу и обнаженную кожу бедер. – Назови свои условия.
– Мы должны это обсудить. Так поступают нормальные люди, – отозвалась она, проводя пальцем по краю рамки, а потом имела наглость посмотреть нет ли там пыли.
– Думал, мы уже установили, что далеки от нормы.
– Определенно странная пара, это уж точно.
Эш рассмеялась, когда я издевательски передразнил ее «пару».
Подобно мотыльку, порхавшему к самому горячему пламени, я подкрался к Эш, жаждая еще раз обжечься. Еще лишь раз. Я схватил ее за конский хвост, дразнивший меня с тех пор, как она ворвалась в мой кабинет так, будто он принадлежал ей. Эш вскрикнула, когда я намотал локоны на кулак и дернул. Ее ухо оказалось прямо напротив моих губ. Прижавшись к ней всем телом, я вдавил Эш в шкафчики под моим настенным сейфом.
– Ты чересчур болтлива для той, кто братается с врагом. Думаю, твое высокомерие приведет к неприятностям, – я провел губами вдоль ушной раковины, с наслаждением ощутив, как Эш задрожала всем телом. – Зачем ты меня провоцируешь?
– Значит, ты заметил.
– Ты сущий ребенок, – издал я резкий смешок.
– А ты растлитель малолетних, – бросила Эш в ответ. – Я хочу, чтобы ты меня отшлепал, Уин. Хочу, чтобы выпустил весь свой гнев. Чтобы ты пришел ко мне, и мы могли поговорить.
Огладив ладонью ее задницу, я с силой сжал ягодицу через ткань.
– Твои желания больше не имеют значения.
– Уин...
– Что ты делала для Лео Морелли?
Эш попыталась вырваться из моих объятий, но я был куда выше, сильнее и крупнее.
– Да чтоб тебя, придурок.
У этой женщины точно были яйца.
– Говори, – прорычал я, прижимаясь к ней сзади своим твердым членом. – Скажи прежде, чем я узнаю сам.
– Он хотел узнать секреты. Спрашивал про Париж. Почему я провела день в спа с твоей мамой. И почему в действительности ты так одержим Бэлтридж Плазой, – ее грудь яростно вздымалась. – Лео просил посмотреть твою электронную почту и файлы.
Гнев поднял внутри меня свою уродливую голову. Я убью этого проклятого Лео Морелли.
– Но я этого не делала. Никогда бы не посмела дать ему желаемое, – пробормотала Эш. – Я лгала и уклонялась от ответов. Пыталась придумать, как справиться с ним, Уин. Прости меня.
В кабинете воцарилась тишина, если не считать рваного дыхания Эш и колотящего в моей груди сердца – оно буквально молило меня прислушаться к ее словам и поверить. Чтобы мы могли вернуться к тому, что было еще лишь вчера. До того, как эта бомба взорвалась у нас перед носом. Снова есть мармеладных мишек, слушать крикливую птицу, использовать книжку с купонами. Чтобы эта нахальная горничная снова занимала мой дом и все мои мысли.
Из-за нее я становился слабым.
И как бы сильно она ни нравилась тому мужчине, которого каким-то образом выманила из меня за последние пару недель, реальность напомнила мне, что я не обычный влюбленный бойфренд, сходивший с ума по болтливой девчонке с обалденным телом и острым умом.
Я Уинстон, мать его, Константин.
Жестокий. Холодный. Не испытывающий эмоций.
– Никакого ужина в квартире шлюхи, – прохрипел я, прикусив мочку ее уха. – Ты изменила правила игры. Отныне вступают в силу другие. И они намного, намного более суровые.
Эш застонала, когда я потерся об нее членом. Черт бы меня побрал, но это почти перечеркнуло всю мою решимость.
– И какие теперь правила? – шепнула она.
– Никаких свиданий. Никаких ужинов. Никаких ночевок.
– Скучно, – буркнула Эш.
– Это все, что я могу предложить.
– Тогда что мы будем делать?
– Только играть. В игры, приносящие боль.
– Значит, ты все еще собираешься меня отшлепать?
– Но не бесплатно. Больше ничего не будет бесплатным. Я хочу платить за каждую твою прекрасную улыбку, черт возьми. Каждое прикосновение. Каждое, твою мать. Ты будешь моей, потому что я буду за это платить. И делать, что я говорю, потому что у меня есть на это деньги. Много денег. Это ведь как раз то, что тебе нужно.
– Для протокола, – шепнула Эш, – я бы вернула тебе все деньги, включая те, что в фонде на колледж, машину и яхту только ради того, чтобы ты пришел ко мне на ужин.
Отступив, я залюбовался ее великолепной задницей, прежде чем шлепнуть по ней.
– Я же сказал, Золушка. Я тебе не по карману. Больше нет. Сладкие слова отныне слишком для тебе дороги.
– Ладно, – она резко повернулась ко мне, и ее волосы подпрыгнули следом. На лице Эш застыло яростное выражение.– Значит, теперь это просто сделка?
– И до нее, наконец, дошло.
– Тогда тебе будет совершенно все равно, что сегодня я обедаю со своим бывшим парнем, – она мило улыбнулась. – Верно?
«Мне плевать».
Совершенно.
Но какого хрена Эш собралась с ним обедать?
Не найдя, что ответить, я схватил Эш за плечи и оттащил от сейфа. Отстранив картину, добрался до дверцы, ввел код и открыл тяжелую створку, за которой хранились пачки банкнот.
– Бери, сколько нужно, а потом я тебя отшлепаю.
– Рукой или ремнем?
– Рукой.
Эш взяла две огромные стопки.
– Влезут ли они в мою сумочку?
Лукавый блеск ее глаз сказал мне, что она просто издевалась надо мной.
