Высокие ставки (ЛП) - Рейн Пайпер

Пока я точно представляю, что бы я с ней сделал, если бы мы были одни и она не была бы на десять лет моложе и не была бы вожатой моей дочери, я сжимаю головку своего члена и стону.

Я прижимаю её к дереву, и то, как у неё перехватывает дыхание, говорит мне, что она хочет этого так же сильно, как и я. Когда я приближаюсь к ней на несколько дюймов, её кожа покрывается мурашками, а грудь вздымается, как будто она не может вдохнуть достаточно воздуха.

— Мистер… Кент, — она пытается использовать тот самый деловой тон, который всегда говорит со мной, но вместо этого выходит хриплый и жаждущий. Мне практически хочется сделать с ней то, что я хочу, контролировать и её действия, и её реакции, а для такого человека, как я, нет ничего более возбуждающего, чем это.

Я продолжаю надрачивать свой твёрдый член, а другой рукой обхватываю яйца и сжимаю их, вызывая ещё один низкий стон из моего горла.

— Зови меня Маркусом, — говорю я ей. Я смотрю на веревку от бикини, свисающую с её шеи, и накручиваю её вокруг пальца, давая ей понять, что собираюсь дать ей именно то, что она хочет. В конце концов.

Я нахожу момент, чтобы позволить ей почувствовать свою потребность во мне. Притормаживаю, наслаждаюсь ее видом, извивающейся и сжимающей бёдра, старающаяся ослабить давление, нарастающее в её центре, с взглядом полным похоти.

Ее груди поднимаются и опускаются вместе с тяжелым дыханием, жесткие, твердые соски требуют к себе внимания.

Теперь не осталось никаких грубостей. Никакого профессионального барьера, разделяющего нас двоих.

— Ты ведь помнишь меня, не так ли? — спрашиваю я, и она прикусывает зубами пухлую нижнюю губу. Она кивает, признавая правду без слов — Ты хочешь, чтобы я потянул за эту верёвочку, Катерина? — Мой голос низкий и соблазнительный.

Она резко вдыхает.

— Да, — практически шепчет она.

Я дёргаю за веревку, и лиф немного ослабевает.

— Пожалуйста, — умоляет она.

Мой кулак сжимается вокруг моего члена, и я двигаю им как поршнем, выкручивая ладонь у головки так, как мне нравится.

— Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, Катерина? — спрашиваю я.

Её голова опирается о дерево, а глаза закрываются. Я провожу рукой вниз по изгибу её талии, пока она не приземляется на её бедро. Мой большой палец ныряет под край её трусиков, и она делает ещё один глубокий вдох, её живот втягивается. Я хочу знать, какой у неё вкус, и заставить её умолять об освобождении под моим языком.

Моя рука упирается в кафельную стену душа, голова опадает вниз, вода льётся мне в спину, а кулак сжимается сильнее.

— Я хочу тебя, Маркус, — практически стонет она, и я облизываю её шею, когда мой палец снова дёргает за веревку. Награда за то, что она назвала меня по имени.

Ткань спадает с её груди, и она обнажается передо мной. У меня слюни бегут при мысли о том, чтобы взять в рот её соски и выяснить, что мне нужно сделать, чтобы она начала задыхаться.

— Давай зайдём в хижину.

Я просовываю руку под её задницу и поднимаю её. Она обхватывает ногами мое туловище, и, клянусь, я чувствую тепло между её ног, когда она прижимается ко мне. Оказавшись в хижине, я кладу её на первый попавшийся стол, раздвигая её ноги.

— Я заставлю тебя кончить с помощью своего языка, — говорю я. Она выгибает спину, как будто одна эта мысль заставляет её извиваться. — А потом я кончу, когда испробую твоё удовольствие.

Сжав пальцы на её ягодицах, я провожу руками вниз по её ногам, разводя их шире. Её голубые глаза встречаются с моими, когда я хватаю её за бедра и тащу её задницу к краю стола, а затем падаю на колени.

— Пожалуйста, сейчас.

Моя голова прижимается между её ногами, и я расстегиваю и стягиваю брюки, вытаскиваю и сжимаю свой член, наслаждаясь первым вкусом Катерины Санторы. Она невероятно милая. Я мог бы оставаться здесь часами, особенно если она продолжит стонать с такими охрененными звуками.

Я всасываю её клитор в рот и сжимаю свой член сильнее и быстрее. Попеременно трахая её своим языком и сосанием её клитора, прошло всего несколько минут, прежде чем она превратилась в задыхающуюся и нуждающуюся.

Она пытается сжать бедра вместе, и я понимаю, что она близко. Её отзывчивость делает мой член ещё тверже, до такой степени, что становится почти болезненно.

Я приковываю к ней взгляд и качаю головой между её ног, слегка царапая зубами её клитор. Она принимает меня так, как было задумано, и позволяет своим ногам раздвинуться шире в сторону.

Я бы убрал руку со своего члена и заставил бы её оставаться открытой для меня, но давление в моём члене достигает такой высоты, что я даже не уверен, что смогу это выдержать.

Её пальцы сжимают мои волосы, и она притягивает мою голову ближе к своей сладкой киске. Её вкус и запах опьяняют меня, и когда её ногти тянут мои волосы, а её бедра отрываются от стола, я понимаю, что никогда не смогу насытиться ею.

— Маркус, — вздыхает она, — я уже почти.

И этого было достаточно. Из моего члена вырывается горячая струя спермы.

Киска Катерины несколько раз пульсирует у моего рта, прежде чем её рука исчезает с моей головы, а её бедра падают на стол.

Горячая вода стала чуть тёплой, и я снова принимаю душ. Осознание того, что всё это было лишь воображением, оставило меня разочарованным и слегка возбуждённым.

Нет, она уже не восемнадцатилетняя девушка — она женщина. Тем не менее, Кэт — это сложности, а я стремился дать Лили безопасную, стабильную, свободную от драм жизнь, потому что в какой-то момент, когда она узнает о своей матери, ей они понадобятся чтобы стать новым фундаментом, поддерживающим её.

В любом случае, сама мысль о Кэт что-то делает со мной, даже если этого и не должно быть. Даже если я одержим желанием остановить это, мне начинает казаться, что я не имею права голоса в этом вопросе.

Глава 8

Маркус

Я вхожу в «Брейкерс» через двадцать пять минут после того, как кончил в руку от мысли не о той женщине, с которой собираюсь ужинать. Я так не кончал несколько месяцев, а, может, и лет.

Проклятье. Катерина Сантора — последняя женщина, о ком мне следовало представлять разложенной на столе в лагере моей дочери, с раскрытыми губами, в ожидании меня. Если бы её отец, Билл, когда-нибудь узнал, что у меня была хоть одна мысль, связанная с сексом с его дочерью, он бы сделал куда больше, чем просто отобрал у меня бизнес. Похоже, он из тех людей, у которых есть итальянские связи, которые он поддерживает для людей, которые действительно его подставляют. Летний перепихон с его младшей дочерью был бы первым в списке способов его разозлить. Я в этом уверен.

Брейкерс находится на воде рядом с пристанью. Он оформлен как типичный ресторан с морепродуктами: пойманная рыба подвешена к потолку в рыбацких сетях. Это место стало популярным благодаря его меню. Что было поймано в тот день, то и подают. Есть и другая рыба, которую они получают от поставщиков, но каждый день можно найти хотя бы одно свежевыловленное блюдо в ограниченном количестве.

— Привет, Маркус, — приветствует меня хозяйка Тамми. Она не удосужилась взять с собой мелки и детское меню, а это значит, что Дейн уже здесь.

Конечно, он меня опередил: я ехал по жилым комплексам Климакс-Коув в поисках красной спортивной машины. Почему? Я до сих пор не знаю. Не то чтобы я собирался подняться и позвонить в дверь дьяволице в синем бикини.

Тамми улыбнулась, убирая с плеч свои рыжие волосы. Она дочь владельца и милая женщина, но её отец угрожает кастрировать любого мужчину, который попытается с ней что-нибудь сделать своим тесаком. Мне не нужна такая драма в жизни, это точно.

В любом случае, она не в моем вкусе. Да, она привлекательна, но когда она рассказывает историю, то постоянно повторяет слово «нравится». Мы не в Лос-Анджелесе и не в восьмидесятых, в эпоху девушек из Долины.