Высокие ставки (ЛП) - Рейн Пайпер

— Спасибо, что подняли этот вопрос, мисс Сантора. Я обязательно с ним разберусь, — доброжелательно говорю я, улыбаясь одной из проходящих мимо матерей.

Катерина быстро берёт себя в руки и кивает.

— Спасибо, мистер Кент.

Я продолжаю идти по пути за дочерью, понимая, что Кэт такая же упрямая и темпераментная, как и много лет назад. Единственная разница в том, что теперь эти качества вызывают у меня желание притянуть её ближе, а не оттолкнуть.

Глава 6

Катерина

Он настоящий мудак.

Придурок с большой грёбанной буквы «П».

Долбанный придурок.

С большими заглавными буквами «ДП».

«Может быть, вам стоит придерживаться палочек от мороженого и блёсток, мисс Сантора». Он и не знает, что у меня есть пять предложений от нью-йоркских галерей, которые интересуются моими работами. Пять. Мистер «Я-Разберусь-Сам» считает, что я хуже него, но чему я удивляюсь? Это в его духе.

— Кэт? — голос отрывает меня от грубых оскорблений в сторону напыщенного Маркуса Кента, в моих мыслях.

Я поднимаю глаза от сегодняшних дел и обнаруживаю своих соседок по комнате, Аву и Чарли, ожидающих у двери хижины. Мы ездим вместе на машине, и мой взгляд скользит по настенным часам.

— Ой, простите, девочки. — Я поспешила закончить все оставшиеся дела, чтобы мы смогли отправиться домой.

— Мы поможем. — Чарли тут же приступает к работе, помогая мне раскладывать мелки по корзинкам, а Ава закрывает бутылочки с клеем и ставит их возле раковины.

— Спасибо. Нас задержало купание. — Я выбрасываю Маркуса Кента из головы, но Чарли, как обычно, почти ничего не упускает.

— Так кто тот придурок? — спрашивает она, беря в руки корзинки с мелками и вставая с Авой у стола.

— Что? — Я говорила двум другим помощникам, чтобы они не давали пользоваться ножницами, и вот я собираю маленькие листочки бумаги, которые какой-то пятилетний ребенок находил развлечением, разрезая их в течении десяти минут.

— Ты бормотала о каком-то придурке, — говорит Ава и плюхается на стол.

— Ух, просто тут есть один папа, который думает, что знает всё на свете, а я маленькая девочка, которой он может помыкать.

Они обе застыли, Чарли остановилась на полпути и посмотрела на меня.

Я могла быть честной со своими соседками. Рассказать им о том, что произошло шесть лет назад, но я знаю их всего неделю, и мне неловко рассказывать им о самой унизительной вещи, которая когда-либо случалась со мной. Момент, который я даже никогда не описывала в своём дневнике на случай, если моя старшая сестра Талия когда-нибудь решит проявить любопытство. Плюс ко всему, всё было так, будто ничего и не было. Но на мой взгляд, это вовсе не так.

— Почему вы, девчонки, так смотрите на меня? — спрашиваю их.

Чарли смотрит на Аву, и в уголках её губ медленно появляется улыбка.

— Ты просто выглядишь взволнованно.

Они вдвоем снова начали убрать вещи.

— Ты тоже разозлишься, если какой-нибудь папаша скажет тебе придерживаться своих палочек от мороженого и блёсток.

Ава рассмеялась, но Чарли толкает её локтем под рёбра.

— Он сказал, что? — спрашивает Ава. — Кто это был?

Я качаю головой.

— Неа. Я не скажу. Вы знаете слишком много людей в этом городе.

Она засмеялась.

— Ты понимаешь, что большинство отдыхающих приехали со всего Орегона и Калифорнии, а не только из Бухты Предела. К тому же я проводила здесь только лето с отцом и редко бывала в самом городе. — Мы заканчиваем, поэтому она садится за один из низких столиков и с отвращением рассматривает какую-то верёвку, которую держит в руке.

«Лагерь Высоких сосен» принадлежит отцу Авы, но для них обеих это летнее занятие. Виктор только что переехал в Бухту после того, как Ава поступила в колледж, поэтому теперь она здесь появляется редко.

— Кстати говоря. Я, наверное, назову его имя, а потом кто-нибудь из вас расскажет мне что-нибудь о нём.

— И что мы скажем, что тебя напугает? — спрашивает Чарли.

Меня больше всего беспокоит то, что она точно скажет, поскольку она выросла в Бухте.

— Что-то приятное, что заставит меня передумать о том, что я его ненавижу, и мне понадобится вся моя энергия, чтобы продолжить ненавидеть этого человека.

Ава роняет то, что у неё было в руке, и мои глаза расширяются. Я спешу к ней, чтобы убедиться, что это действительно то, что я думаю.

Браслет Лили. Дерьмо. Она оставила его.

Если бы я была такой же глупой, какой считает меня Маркус Кент, я бы не поняла, насколько важен этот браслет. Лили время от времени потирала его, в основном, когда она в чём-то не уверена или нервничает. Я кладу его в карман.

— Ты любишь старые браслеты? — Идеально изогнутые брови Авы сдвинулись вместе.

— Он принадлежит одной из девочек из моей группы.

Ава спрыгивает со стола.

— Ну, кто-то должен будет сделать ей новый и всё. На этой штуке, наверное, больше микробов, чем на полу в ванной комнате.

Она качает головой.

— Думаю, для неё он очень важен, — говорю я.

За то короткое время, что я прожила с ней, я поняла одну вещь: она очень прямолинейна.

— Ну, продезинфицируй руки, прежде чем войти в дом. Я не собираюсь подхватить какую-то отвратительную болезнь. — Её глаза закатываются на затылок, и она дрожит всем телом.

— Это не ты положила его в карман.

— Да, расслабься, гермафоб. — В дело вступает Чарли, ещё одна девушка, которая не боится делиться своим мнением. По правде говоря, это одна из вещей, которые мне в них нравится больше всего.

Ава высовывает язык, как Чарли, и смеётся.

— В любом случае. Он не может быть таким плохим, как некоторые отцы из моей группы. — Она нахмурилась на секунду, прежде чем продолжить. — Сегодня днём один из них снял с себя футболку и спросил, не хочу ли я пойти с ним искупаться.

Я смеюсь, а Чарли смотрит на неё так, будто у неё появилось три головы.

— Серьезно? — спрашивает Чарли.

Ава кивает.

— Ага.

— Что ты сказала? — спрашиваю я, выключая свет в хижине и закрывая дверь.

— Я сказала, что правила лагеря запрещают мне оставаться наедине с маленькими мальчиками. — Она обмахивается. — Но у него был отличный пресс. У него была та самая «V» на мышцах внизу.

Мы втроем издали мучительный стон в унисон, потому что, здравствуйте, буква «V». Каждая девушка знает, что буква «V» плавит ваши трусики. И она заставляет умных девушек совершать глупости.

— И потом он ушёл? — спрашивает Чарли.

Она смотрит на меня, не мигая.

— Нет. Он играл со своим сыном и его друзьями. Потом, когда я собрала всех мальчиков, он попытался пробраться внутрь в качестве туриста. — Она качает головой и закатывает глаза, пока мы втроём продолжаем идти по тропинке через лес. — Мне жаль его сына. Я не думаю, что у него есть мозги в его мускулистом, твёрдом теле. — Она толкает меня бедром. — Но хватит о моём надоедливом папочке-одиночке. Кто твой?

— Не имеет особого значения. Мой гнев уже угасает. — Я пожимаю плечами.

— Интересно, — говорит Чарли и двигает бровями.

Удивительно, но они обе забросили эту тему, и мы все садимся в джип Чарли. Он салатового цвета и немного даже едок, но для нас троих более удобен, чем моя машина.

Она выезжает с парковки, и Ава хватается за ремень безопасности.

— Сколько раз я вам говорила, это не Инди! Снизь скорость! — она кричит на неё, но Чарли пожимает плечами.

Во время десятиминутной поездки от лагеря «Высоких сосен» до Бухты Предела, Маркус Кент захватывает все мои мысли. Как бы он меня ни разозлил сегодня, кажется, я не могу его не желать. Когда он был всего в нескольких дюймах от моего тела, я чувствовала, как его дыхание щекочет мою шею, и запах кедра, доносившийся от него от его одежды, ранее в тот же день. Я хотела, чтобы его руки прижали меня к дереву, его пальцы коснулись моей шеи и потянули за верёвку моего верха от бикини, чтобы я оказалась обнажённой перед ним.