Кажется, я родилась в рубашке. Потому что он, игнорируя мои крики, каким-то невероятным образом вытаскивает меня на берег, где нас ждет Тема.
Теплая куртка, накинутая на плечи поверх моей, приятно греет. И пахнет вкусно… А крепкие объятия Кирилла и вовсе распускают жар по телу. Лишь ноги мерзнут и дрожат. Но сказать об этом я почему-то не решаюсь.
Он так растерян случившимся, что никак не может отстраниться и продолжает растирать мою спину ладонями. Будто огонь из меня добыть собирается. А ведь в груди итак уже печет…
Повинуясь немыслимому порыву, обвиваю руками его шею. Пальцами касаюсь затылка и еле сдерживаюсь, чтобы не зарыться в волосы.
— На этот раз ты точно получишь взбучку, — грозится он, утыкаясь носом мне в шею.
Понимаю, почему он злится. По моей вине мог пострадать его сын. И он будет абсолютно прав, если после этого уволит меня. И компенсацию даже не попросишь… Даже руки с его плеч убрать пытаюсь, но он не позволяет.
— Простите, — тихо сиплю, не зная, что еще можно сказать.
Кирилл немного отстраняется и с удивлением заглядывает в лицо.
— Все-таки не успел… — заметив мою растерянность, он поясняет: — И память пострадала, выкаешь тут мне.
Уголки моих губ дергаются в улыбке.
И почему я улыбаюсь? Еще минуту назад была готова разрыдаться, прощаясь с жизнью, а теперь еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. И из объятий теплых не хочу.
Взгляд Кирилла плавно опускается ниже, а затем он и сам склоняется к моему лицу.
Улыбка стынет на губах. Взбунтовавшееся сердце снова дает о себе знать. То оголтело тарабанит по ребрам, то замирает в ожидании. Такими темпами мне скоро потребуется помощь кардиолога…
Трясутся уже не только ноги, но и все тело пробивает дрожью. Зуб на зуб не попадает. Если сейчас он поцелует меня, а тянется он так, что это кажется вполне вероятным, то боюсь, что могу случайно прикусить ему язык.
Теплые губы касаются моей щеки, обжигая кожу. Будто вскользь мажут по виску, и поцелуй приходится куда-то в лоб.
— Напугала, — выдыхает хрипло. — Температура вроде в норме. Пойдем в машину, там Тема нас ждет.
21
Глава 9
Не делаю никаких выводов, даже не пытаюсь анализировать ситуацию на озере. Не собираюсь думать, почему не сдержала свои шаловливые ручки, когда обнимала и крепко прижималась к Кириллу.
Я же чуть Богу душу не отдала! Могу себе позволить побыть немного безответственной эгоисткой?
Голова болит от пережитого шока, и я сильнее кутаюсь в одеяло. Ноги до сих пор не согрелись, а ночные позывы в туалет меня изрядно замучили.
Заснуть удается лишь под утро, а будит меня ничто иное, как вновь наполнившийся мочевой. Как бы цистит не заработать.
Встаю с кровати, но глаза упрямо не разлепляются. Иду спросонья на ощупь, захожу в ванную и сажусь на унитаз. Какое облегчение… Только рези в животе неприятные, однако.
Витаю в своих мыслях, думая о том, что надо бы ноги попарить и таблетки выпить. Широко зеваю и совсем не замечаю, как открывается дверь.
Сердце на секунду замирает, когда высокая фигура с голым торсом заходит в ванную и подходит к умывальнику, как бы ненароком стрельнув на меня взглядом.
Шок сменяет осознание, глаза предательски распахиваются, и рот, как назло, не закрывается в тот самый момент, когда Кирилл поворачивается и с не менее ошарашенным лицом смотрит на меня, как на привидение.
— А-а-а! — вскрикиваю я, прикрываясь руками.
Кирилл кричит в ответ, на автомате кидая в меня лежащее у него в руках полотенце, и выбегает из ванной.
Блин, блин, блин, ну как же так?!
Натягиваю белье и замираю в дверях, прислушиваясь к шагам снаружи. Хоть бы ушел! Господи, какая же стыдоба-а-а!
Можно мне, пожалуйста, исчезнуть? Я не выдержу этого позора-а-а! Хочется сейчас быть на месте туалетной бумаги и смыться в унитаз! Завидую тебе, квинтэссенция отходов! Ты сейчас удачливее меня раз в сто!
Бьюсь головой о стену, негодуя, как могла забыть запереть дверь?! И сколько мне времени тут сидеть? И почему Кирилл не пошёл в ванную в своей комнате?!
Стойко решив не трусить, открываю дверь. Оглядываюсь, словно героиня дешевого боевика, и уже хочу по-тихому забежать в свою комнату, как вижу…
Маленького шкодливого ребенка! Да и не просто ребенка, а вооруженного с ног до головы моими… лифчиками!
— Стой! — кричу пакостнику, пока он, хохоча, уносится в свою комнату.
Нагоняю до того, как успевает замкнуть дверь. Просунув ногу в проем, протискиваюсь внутрь с решительным настроем отвоевать свою кружевную собственность.
— Живо сюда, — хватаю свое нижнее белье, но малой держит его так, как голодная собака последнюю кость, и хохочет.
— Эвка, я твоих насисьников таких ещё и папе повесил, вот он смеяться будет, — выдает Артем, и я резко выпускаю из рук почти отвоеванную бретельку.
Твою ж…
Я думала хуже уже быть не может, но он просто феномен с большой буквы. Как довести человека до бешенства за одну минуту? Вот так!
Подрываюсь с места и бегу в комнату Кирилла. Открываю на щеколду, заглядываю и, когда понимаю, что комната пуста, захожу и вижу… черт возьми!
На комоде, на часах, на кровати, на картине, на двери… Господи, да везде разбросаны мои бюстгальтеры!
Шум льющейся воды из душа успокаивает. Кирилл все же решил воспользоваться своей ванной. А значит, у меня есть время все собрать.
Быстро прохожусь по комнате, сметая свои вещи, словно электровеник. И когда поворачиваюсь, чтобы сбежать, дверь ванной открывается, и в комнату входит Кирилл. В одном лишь полотенце…
22
Слава Богу, хватило мозгов спрятать вещи за спиной. Тяжело сглатываю и стараюсь смотреть ему в лицо, а не на то, что ниже.
— Эва, доброе утро. Тебе уже лучше? Вчера ты меня очень напугала, — стремительно подходит ко мне, делая вид, что утреннего казуса и не было, и сейчас я не стою в его комнате!
— Все хорошо. Благодаря тебе, — закусываю губу, потому что это правда.
Что бы я делала, если бы он не успел вовремя? А что было бы с Артемом? Травма на всю жизнь.
— Ты что-то хотела попросить? — спрашивает серьезно.
Даже непривычно общаться в таком формате.
— Я, эм…
— Ты можешь сказать мне о чем угодно. Я сделаю для тебя это.
— Ты же завтра улетаешь…
— Может не стоит?
— Нет, — пугаюсь я, что это из-за меня он теперь вынужден отказаться от работы. — Я просто хотела, чтобы хотя бы этот день вы с Артемом провели вместе.
Его внимательное выражение лица меняется по мере по моих слов. Кирилл приближается, заставляя меня отступить на несколько шагов и вжаться в стену своими лифчиками.
— Если хотела, значит проведу.
Он протягивает ладонь и скользит кончиками пальцев по моей руке, начиная от локтя и выше. Поддевает тонкое плечико ночнушки, что бесстыдно спустилось, и возвращает его на плечо, намеренно задевая кожу.
Не дышу, закрыв глаза, и он, словно мысли мои прочитав, шепчет на ухо:
— Дыши, Эва…
Вздрагиваю, распахнув ресницы, и вижу ухмыляющееся лицо Кирилла.
Ну и… даже слов подобрать не могу!
Пулей вылетаю из его комнаты, мысленно давая взбучку маленькому шкоде. Ну сколько можно надо мной издеваться?!
Снова захожу в комнату в Теме.
— Так, верни мне все мое белье, и давай разговаривать!
— Не хочу! — прыгает на кровати малой в такт моему подрагивающему веку.
— Значит и в снежки с папой играть не хочешь? — Иду ва-банк.
Глаза Артема загораются надеждой. Он спрыгивает с кровати и несется на меня.
— Хочу! Вот, забирай! Я к папе хочу! — протягивает мне мои вещи, и я не могу удержаться от того, чтобы не погладить его по голове.
— Не делай так больше. Ты уже все понимаешь. И брать чужие вещи, особенно нижнее белье — очень некультурно. Ты же не хочешь, чтобы папа стыдился твоих поступков?
Он машет головой в отрицании.
