Райская лагуна (ЛП) - Пекхам Кэролайн

— Так кем же это делает меня, если я возник из ничего? — спросил он, его голос был пустым и безнадежным, а его хватка на моей талии усилилась до боли, словно он думал, что будет падать вечно, если совершит ошибку и отпустит меня.

— Моим, — просто ответила я. — Ты мой, Рик. И я не отпущу тебя, как бы сильно тебе ни хотелось сбежать.

С его губ сорвался стон, настолько животный, что заставил мою спину выгнуться, как у кошки, когда я чуть приподнялась, чтобы получше рассмотреть его, прижатого ко мне.

Он был так чертовски красив, этот татуированный бог был в моей власти и распростерт под моим телом, как будто я была тем единственным в этом мире, чего он желал больше всего на свете. Единственным, ради чего он преклонил бы колени, сломался, умер.

— Громкие слова для напуганной маленькой девочки, — прорычал он, сжимая в кулаках слишком большую футболку, которая все еще была на мне надета, и заставляя мое сердце гулко биться от брошенного им вызова.

— Да? — спросила я, встретившись с ним взглядом, и желание зажгло его темные глаза и прожгло меня до глубины души.

Моя киска была скользкой и пульсирующей, а мои соски были такими твердыми, что я была шокирована тем, что они еще не пробили дырки футболке, и вместо ядовитых слов Шона в моих ушах, я могла слышать только грохот своего пульса и пьянящую гребаную потребность, которую я чувствовала к этому мужчине.

— Ну же, дикарка, покажи мне, что я принадлежу тебе, если ты думаешь, что это действительно так.

— Принадлежишь, — заверила я его, и моя хватка на его горле усилилась.

— Я не уверен. Я все еще зол на тебя за то, что ты сбежала от меня, — сказал он низким голосом, и гнев вспыхнул в его взгляде, чтобы подкрепить его точку зрения.

— А я все еще злюсь на тебя за то, что ты показал Фоксу то секс-видео, — прорычала я в ответ, сжимая его горло и испытывая острое возбуждение от этого действия. В этом была какая-то сила, которая разжигала во мне плотское желание к этому мужчине, в том как я возвышалась над ним и получала полную власть над ним. И да, может, он и позволял мне это делать, но в этом все равно была сила, потому что Маверик никогда никому не позволял доминировать над собой, и все же я была здесь, прижимая его к себе и впиваясь ногтями в его кожу, утверждая свою право.

— Я бы сделал это снова, — подстрекал он, и я оскалила на него зубы.

— Пошел ты.

— Это то, на что я надеюсь, — ответил он, и все мое тело загудело от вызова, прозвучавшего в его словах, но моя хватка все равно ослабла, потому что реальность этого вызова заставила меня вспомнить причины, по которым я сдерживалась.

Рик увидел это, и с его губ сорвалось рычание, а затем он приподнялся на локтях, заставляя меня откинуться назад, когда он сел и посмотрел мне в глаза,

— Он у тебя в голове, да? — спросил он, но это был не вопрос, а факт.

— Да, — выдохнула я, моя рука соскользнула с его шеи и опустилась на его грудь, а затем начала отстраняться.

— Расскажи мне, — приказал он, вызывающе вздернув подбородок.

— Ничего страшного, — пробормотала я. — Мне просто нужно немного времени, чтобы…

— Нет, — огрызнулся Маверик, схватив меня за бедра, когда я сделала движение, чтобы слезть с него, и с силой усадил к себе на колени. — К черту это. Роуг Истон никогда не нуждалась во времени, чтобы разобраться в своем дерьме. К тому же, даже если оно тебе и нужно было, ты уже получила его. Ты вернулась к нам неделю назад, так что прекращай нести чушь и расскажи мне, что такого он тебе сказал или сделал, чтобы ты начала думать, что не можешь трахаться со мной, Чейзом или Джонни Джеймсом, когда захочешь.

Я прикусила губу, борясь с желанием спрятаться и прислушиваясь к его словам. Потому что он был прав. Я ни от чего не пряталась. Никогда не пряталась.

— Ну же, красавица. Что бы сделал Зеленый Могучий Рейнджер? — Рик поддразнил меня, и я рассмеялась.

— Он встретился бы лицом к лицу со своими гребаными демонами, — сказала я.

— Ну, тогда давай. Не смущайся меня. Выкладывай.

Я резко втянула воздух от этого подразумеваемого оскорбления, затем выдохнула его и просто, блядь, сказала это.

— Он заставил меня почувствовать, что моя ценность для вас заключается только в том, чтобы вы получили полный доступ к моему телу, — призналась я, одергивая свободную футболку и позволяя материалу снова коснуться моей кожи, пока он смотрел на меня. — Все вы лгали мне, что-то скрывали от меня, пытались убрать меня с дороги, когда приходилось иметь дело с чем-то опасным…

— Он заставил тебя поверить, что ты для нас просто какая-то подстилка? Тело, которое можно трахать, использовать и забыть, как только наши члены будут удовлетворены? — спросил он меня с явным отвращением, написанным на его лице.

Я пожала плечами, чувствуя в этих словах ложь, даже когда произносила их вслух, потому что это было не то, что я чувствовала, когда была с моими мальчиками, и я знала это.

— Я больше не знаю, Рик. Он сказал мне, что вы все лгали мне и заставляли верить в то, во что я хотела, чтобы я продолжала быть вашей маленькой шлюшкой, и я знаю, что это хуйня, но я не могу не думать, что у нас вообще не было тех проблем, которые есть сейчас, если бы я не начала спать со всеми вами и…

— Когда это я тебе лгал, красавица? — потребовал он, его взгляд похолодел от гнева при этом обвинении, и я покачала головой, ненавидя то, как это прозвучало.

— Рик, я…

— Нет, — рявкнул он. — Больше никакого лошадиного дерьма. Я, блядь, не желаю этого слышать. Ты не наша гребаная шлюха, и ты это знаешь. Ты наша девушка. И когда мы с тобой, мы не просто трахаем какую-то первоклассную киску ради быстрого удовольствия. Мы поклоняемся нашей гребаной богине. Ты думаешь, я стал бы делить какую-то случайную девушку со своими братьями так, как делю тебя? Я делаю это не потому, что мне так чертовски нравится смотреть, как тебя трахают другие, красавица, а потому, что я знаю, что ты заслуживаешь того, чтобы все мы тебе поклонялись. Нужны мы все, чтобы хотя бы приблизиться к тому, чтобы стать тем мужчиной, который был бы достоин тебя.

На моих щеках выступил румянец от силы его слов, их грубая правда проникла мне под кожу и зажгла меня изнутри, когда последние следы ядовитого влияния Шона на мои чувства к моим мальчикам были вытеснены из меня и выброшены в гребаную канаву, где им и место.

— Скажи это снова, — прорычала я, выдерживая его темный взгляд, пока моя грудь тяжело вздымалась и опускалась.

— Ты наша девушка, — сказал он, и его глаза вспыхнули от этих слов, а его пальцы сжали мои бедра. — И ты владеешь мной во всех смыслах, которыми только можно обладать мужчиной. Так покажи мне, что я принадлежу тебе, Роуг. Напомни мне, почему я поклоняюсь тебе.

Я прикусила губу, глядя на него, на демона, облаченного в кожу человека, который обещал мне всего себя, с уверенностью всех звезд на небе и всей воды в океане. Он был моим, а я — его, и я была чертовой дурой, что когда-либо сомневалась в этом.

Я пыталась вернуть что-то с этими мужчинами, не вмешивая секс, но теперь, когда я смотрела на него сверху вниз, пока он дразнил меня чистым искушением своего тела, я начинала понимать, что была гребаной идиоткой, думая, что смогу это сделать.

Я не могла исключить секс из уравнения отношений с ними. Все мое существо горело для них, мое тело дрожало от желания при одном их виде, и в осознании этой потребности и моей собственной сексуальности не было ничего постыдного. Я не была их шлюхой. Я была их девочкой. А они были моими гребаными мальчиками. Это означало, что я могла заявлять на них права так часто и таким количеством способов, как мне заблагорассудится, и единственное, что я должна была при этом испытывать, — гордость.

Я вздернула подбородок и запустила пальцы в подол футболки, которая прикрывала меня, прежде чем медленно стянуть ее со своего тела и снова открыться ему. Я отбросила ее в сторону и вместо того, чтобы сосредоточиться на плотском голоде, который рос в его взгляде, пока он упивался видом меня, обнаженной перед ним, я купалась в поклонении, которое лилось из его глаз, в его гребаной потребности принадлежать мне так же, как мне нужно было принадлежать ему.