Взрослые люди (СИ) - Шнайдер Анна

Я жутко довольный вскочил с кресла и посмотрел в большое зеркало, висящее на стене.

Ну? Красавчик! Даже танцевать начал на радостях, болтая своим огурцом из стороны в сторону. Зверь идёт на охоту! Я зарычал и побил себя в грудь, как горилла.

Не представляю, как глупо я выглядел со стороны. Но плевать: всё же свидетелей не имелось, да и радость была неконтролируемая.

Что ж, снова всё чертовски легко получилось! Надо было лишь немного подождать — и вот, вуаля, Ася сообщила, где её можно найти, и в каком-то смысле, сама того не ведая, пригласила меня на встречу.

Готовься, волонтёрша, в этот раз я не буду таким прямолинейным. Попробуй устоять, красавчик Виктор идёт побеждать, подумал я и ещё раз посмотрел на фотографию Аси с кошкой, прикреплённую к посту с благодарностями. Мне вдруг вспомнилась наша встреча, как плохо я контролировал ситуацию, какую чушь нёс. Перевёл взгляд на зеркало и, увидев себя сбоку, тут же нахмурился. Неубедительно втянул живот… Провёл рукой по залысине, бросившейся в глаза.

Танцевать уже не хотелось.

Вгляделся в лицо. Морщин как будто больше стало… И глубокие какие! Вон та, и вот эта…

Да и огурец не такой и огромный. Короткоплодный… Максимум.

Или вовсе корнишон…

Нет! Хватит!

Чёрт! Почему эта женщина даже на расстоянии бьёт по моей уверенности в себе? Ведьма какая-то. Соберись! А то так и заикание вернётся из незапамятных школьных времён.

Я постучал себя в грудь ещё раз, улыбнулся, оскалив зубы, и, якобы довольный собой, пошёл готовиться к встрече с Асей.

13

Ася

— Дело ясное, что дело тёмное, — глубокомысленно изрёк Тёма свою коронную любимую фразочку, когда я позвонила в клинику на следующий день после того, как оставила там Сеньку, и поговорила с лечащим врачом.

Тот факт, что кошку трясло, как в лихорадке, ветеринара настораживал, и он опасался, что наркоза она попросту не выдержит. Рекомендовал оставить Сеньку пока в стационаре, ещё понаблюдать за состоянием. Я согласилась, но поинтересовалась: можно, если что, забрать её из стационара, допустим, через сутки и наблюдать дома? Тем более что наблюдающих у меня навалом, а сутки стационара стоили как крыло от самолёта.

Услышав пересказ всей этой истории, Тёмка и произнёс свою знаменитую фразу, пока Лёшка просто хмурил брови, а Лика энергично высасывала йогурт из бутылки.

— Мам, а они тебя не дурят? — спросил Лёшка, когда я закончила своё повествование. — А то мало ли…

— Чтобы понять, дурят они меня или нет, надо показать Сеньку ещё какому-нибудь врачу, — кивнула я. — Но пусть ещё сутки побудет в стационаре в любом случае. Она и правда сильно головой ушибленная, так что хотя бы доля правды в том, что сказал врач, имеется.

— А деньги есть, мам? — поинтересовался разумный Тёма, и я улыбнулась, а потом потрепала его по коротким светлым волосам.

— Теперь — да.

Я рассказала детям про сбор, показала пост в соцсетях, потом сумму на карточке… Близнецы тут же сделали репост на свои личные страницы, раздуваясь от гордости, что тоже могут помочь. Я посмотрела на их довольные мордашки и подумала — кажется, Сеньке суждено остаться в этом доме. Вряд ли после такого Тёма и Лёшка захотят её отдать.

А вечером того же дня, когда мы все вместе гуляли в парке — суббота же, ещё и погода прекрасная, грех не погулять, — мой мобильный банк начал сходить с ума. Телефон вибрировал и вибрировал — на карточку почти одновременно приходили разные суммы. То пятьсот рублей, то тысяча, то две, то три… Я и оглянуться не успела, как тридцать тысяч превратились сначала в сорок, потом в пятьдесят, шестьдесят… В результате, когда мы с ребятами вернулись домой, на карточке у меня насчитывалось восемьдесят шесть тысяч.

— Фига се! — изумились хором Тёма и Лёшка, увидев это чудо. — Как так-то?

Я тоже не понимала как. Разумеется, я использовала свои авторские связи и попросила нескольких знакомых авторов сделать репосты моей записи и написать от себя пару слов, что это точно не лохотрон, — но не настолько популярными были эти авторы, чтобы за пару часов моя «казна» пополнилась больше чем на полтинник.

Катя тоже была в шоке от подобных результатов и пошутила, что у меня, по-видимому, просто есть тайный поклонник.

Вот тут я и вспомнила про Виктора. Открыла приложение, полюбовалась на имена и фамилии людей, переводивших деньги, — все они были разными — и задумалась: а стал бы он заморачиваться такой фигнёй или скинул бы единой суммой? Тут человек тридцать в списке, если не больше. Просить тридцать знакомых о такой сомнительной услуге — это надо быть трёхнутым на всю голову. Или есть ещё какие-то способы устроить подобный «денежный вброс»? Устраивают же как-то накрутки и атаки ботов на сайты — значит, способы есть.

В общем, я так и не пришла к единому выводу — виноват в моём неожиданном обогащении Виктор или нет. Но сбор закрыла. Почти девяносто тысяч — это, конечно, не миллион, но вполне достаточно. Если что и будет сверху, это я уже покрою за счёт своих денег.

Ещё написала, что завтра буду забирать Сеньку из стационара — пригласила всех желающих проверить, действительно ли мы существуем на этом свете, подъехать к клинике и полюбоваться на нас. Не сомневалась почему-то, что никто не приедет.

Ошиблась.

14

Ася

Лику, Тёму и Лёшку я оставила дома — и впоследствии пожалела об этом. Потому что, если бы мои любимые демонята были со мной, скорее всего, Виктору хватило бы пары минут, чтобы хорошенько осознать — ему это всё не надо от слова «совсем».

Да, конечно, возле клиники меня ждал он. Окликнул, когда я, забрав Сеньку и все её многочисленные бумажки, выходила из здания, и первые несколько мгновений я таращилась на него, как коза на серого волка, не понимая, что делать — бежать или сразу сдаться? Всё равно ведь сожрёт.

Но нет. Сдаваться — не наш метод.

— Вам повезло, — заявила я Виктору, подходя ближе. Он стоял возле своей здоровенной тачки и улыбался улыбкой дьявола-искусителя. — Хотя вы вряд ли оцените насколько.

Судя по дрогнувшей улыбке, я вновь его чем-то удивила. Ожидал, что я буду убегать, махать на него руками и сопротивляться? Ну, я всё же не подросток.

— Почему вы так думаете? Я вообще ценитель прекрасного, — сказал мой настойчивый «поклонник», на мгновение залипнув взглядом на моей груди. Размер у меня стандартный — третий, не маленький, но и не большой, вряд ли такого человека, как Виктор, можно им впечатлить. Так что впечатлился он, скорее всего, рисунком на футболке — забавный монстр, похожий на зубастого смешарика, сидел в чашке, полной кофе (хотя Лёшка утверждал, что это не чашка, а горшок, и вовсе не кофе, а продукты жизнедеятельности монстрика), а над ним и под ним парила надпись: «Страшно красивый».

Вообще я эту футболку Тёмке покупала в онлайн-магазине, но сильно ошиблась с размером. Очень сильно. Пришлось носить самой.

— Прекрасное бывает разное, — глубокомысленно произнесла я и кивнула на машину Виктора. — Собирались предложить подвезти меня до дома? Я согласна. Только не надо, как в прошлый раз, выбирать самый заковыристый путь. Везите нормально.

Он засмеялся и даже слегка порозовел. Ого, мы умеем смущаться? А что, это вполне мило. Стесняющийся Шрек — то ещё зрелище.

Хотя до Шрека Виктор всё же не дотягивал. Не настолько здоровенный, да и не зелёный.

— Расскажете? — поинтересовался мужчина, пока я устраивалась на заднем сиденье и устраивала по соседству безмятежно спящую Сеньку в переноске.

— О чём?

— О прекрасном.

— А! — Я невольно расплылась в улыбке, вспомнив недавние события. Собственно, если бы не они, я вряд ли встретила бы Виктора с той же благодушностью. Ему действительно несказанно повезло. — Мы с Сенькой были записаны в лист ожидания к одному хорошему хирургу, у которого запись минимум за месяц, а то и за два. И как раз когда я забирала документы из стационара, на ресепшен позвонила женщина, отменила свою запись у него. Администратор положила трубку и тут же сообщила мне об этом, спросила, не хочу ли я записать Сеньку. Конечно я хотела! Так что послезавтра пойдём с ней к этому Воронину, послушаем, что скажет теперь уже он. А то другой хирург пока отказывается делать операцию, говорит, рискованно. Но вы, наверное, читали.