Слишком близко к тебе - Сакру Ана

Короче, я проникся. Ей идет.

И наконец-то на мать не похожа.

Хотя это тоже может быть игра. Ради какого-то Юры или как там его....

После стычки с Малиной я поехал за сестрами. Привез их поздно, почти в десять, но " новой сестренки" еще дома не было. В принципе неудивительно с такой матерью, что она шляется с каким-то хмырем по ночам, и никто ей ничего не говорит, но почему это не беспокоит отца?! Какой пример эта кусачая пигалица показывает той же Диане?

С трудом сдерживая раздражение, я поинтересовался у папы, в курсе ли он вообще, кто такой этот Юра. На что отец спокойно выдал, что это ее парень, и Вика уверяет, что беспокоиться не о чем – он очень положительный.

Парень…У сучки- ягодки есть парень.

Еще и положительный… Это вообще как? В плане любит эту стерву где-нибудь положить?!

Интересно, как он выглядит. Что вообще за черт? Нет, мне плевать, пусть гоняет с кем хочет, но…Блин…

Верчу в руках телефон, покусывая щеку изнутри. И сдаюсь.

Открываю соцсети и забиваю в поиске "Малина Янкова". Шансов, что найду ее не так уж и много на самом деле, но я не могу не попробовать.

Везет. Натыкаюсь на ее профиль практически сразу. Он открыт и на нем достаточно много подписчиков. С аватарки на меня смотрит та Малина, которую я встретил сегодня днем в ее комнате, а не та, что была в нашей столовой при первом знакомстве. Дурацкие двойные стрелки, фиолетовые пряди в черных волосах. Нахально подмигивает, улыбаясь и показывая прикушенный кончик языка.

Невольно улыбаюсь в ответ. Позерка.

Быстро пролистываю фотки вниз, ощущая, как все глубже и глубже становится разрыв в моей голове между первым впечатлением, которое она на меня произвела, и, похоже, ее реальностью.

Здесь нет кадров в купальнике, с букетами цветов и дорогими тачками. Вообще нет ничего хоть немного пафосного, чтобы натолкнуло на мысль, что ее образ жизни такой же, как у матери. Нет. Тут гитара, концерты, какие-то тусовки неформальные, парки, велики, уличные коты, учебники и друзья. Размытые фото с претензией на художественность и стихи. Все такое… Я даже не знаю.

Я окончательно сбит с толку. Нет, она меня все так же бесит, как и прежде, но возможно насчет продажности я был немного не прав.

Малину сложно назвать похожей на мать при всем желании. Наоборот они будто из разных миров. Это даже немного странно.

Листаю обратно вверх. И залипаю на последних постах. Потому что они сделаны пару часов назад. Малина с каким-то блондинистым длинноволосым очкариком, обнявшись, смеется в камеру, потом фото набережной в вечерних огнях, еще большая компания – все с гитарами, прыгают, зависая в воздухе, орут. Опять этот очкарик. Целует Малину в щеку, а она жмурится от удовольствия.

Меня передергивает. Цепко всматриваюсь в этого несчастного. Какой-то прыщавый урод! Но, согласен, что с таким дрыщом ей действительно бояться нечего – не удивлюсь, если у него еще в принципе не встает. Внутри что-то злое скребет. Неприятное. Снова листаю фото вниз в поисках этого Юрика. Парень, бл…

И улавливаю звук шагов в коридоре. Затем приглушенный хлопок закрывающейся соседней двери.

Ты смотри ка, пришла.

Листаю соцсеть "сестренки" дальше, но концентрация резко падает, потому что весь обращаюсь в слух. К сожалению стены у нас не настолько тонкие, чтобы я мог расслышать все, что она делает в комнате. До меня не доносится ни звука. Но я ведь точно знаю, что колючка там. Нализалась со своим дохлым Юриком и явилась в двенадцатом часу.

Поддавшись порыву, я поднимаюсь с кровати и выхожу на балкон. Свет в комнате Малины горит, но окна плотно зашторены. Из приоткрытой балконной двери доносятся звуки какого-то включенного фильма.

Щелкаю зажигалкой и раскуриваю, гипнотизируя взглядом эту самую балконную дверь. Ну, ягодка, покажись… Поболтаем.

Но сигарета уже тлеет до фильтра, а моя соседка так и не показывается. Не придумав ничего лучше, нахожу мелкий камешек и пуляю в стекло. Дзынь. Жду пару секунд и кидаю второй. За шторами появляется тень, а затем сквозь щель между ними показывается тонкая рука и рывком захлопывает балконную дверь.

Ясно. Болтать не будем. А жаль.

Размазываю по пепельнице окурок и ухожу к себе.

13. Малина

Три недели спустя.

Стоя перед зеркалом в гардеробной, я в последний раз окидываю себя долгим придирчивым взглядом. В целом остаюсь удовлетворенной – распущенные волосы, сдержанный макияж, делающий акцент только на глазах, блузка с забавным кружевным воротником, серый дырявый свитшот и коротенькая плиссированная юбка сильно выше колен, на которых заканчиваются черные тонкие гольфы. Чувствую себя школьницей из аниме – и это мультяшное ощущение хоть чуть-чуть спасает от излишней тревожности.

Сегодня первое сентября, а значит мой первый день как студентки первого курса в моем университете.

Я жутко волнуюсь.

Ведь возможно именно этот день определит мою дальнейшую жизнь на ближайшие шесть лет. Я легко переживу, если не стану всеобщей любимицей – я в этом не нуждаюсь. Но все же хочется встретить хоть парочку людей, близких себе по духу. Друзей…

Дробно выдыхаю, подмигнув своему отражению, и выхожу из комнаты. В универ меня обещала отвезти мама – она ждет в столовой. Сейчас время совместного завтрака, который я, тщательно наряжаясь, уже практически пропустила.

Вообще, честно сказать, меня невероятно бесят все эти совместные завтраки и ужины, но Назар Егорович – не тот человек, с которым отважишься спорить по поводу заведенных им порядков. Если только это не вопрос жизни и смерти для тебя.

В остальном же прошедшие три недели в доме Караевых пролетели, как бы невероятно это не звучало, далеко не так уж ужасно, как я представляла, когда мы сюда переезжали.

Назар Егорович при более близком знакомстве оказался гораздо менее суровым человеком, чем я решила сначала. У него было несколько пунктов, выполнения которых он требовал неукоснительно (в них как раз входили общие трапезы), в остальном же Караев -старший всегда был готов выслушать и, если доводы его устраивали, уступить.

Да и с его дочерьми мы потихоньку начали находить общий язык. Мою мать они по-прежнему демонстративно ненавидели и чурались, особенно старшая, Диана, но на меня это, слава Богу, не сильно распространялось.

Сначала я начала общаться с Лилей, младшей. Это вышло случайно. Как-то я увидела, как она разучивает пьесу, играя на том самом безобразно дорогом рояле в гостиной. У Лили не получалось, и она чуть не плакала, зло и невпопад лупя по клавишам. Ее состояние было мне настолько знакомым, что сочувствие мгновенно перевесило все остальное, и я решила к ней подойти.

– Привет, – я улыбнулась, опираясь на рояль, – Вообще классно у тебя выходит… Сколько лет занимаешься?

– Не подлизывайся, уходи, – буркнула Лиля, посмотрев на меня исподлобья затравленным волчонком.

– Я и не думала подлизываться.

– Ну да, – с сарказмом хмыкнула девчонка, очень напомнив в этот момент ее брата.

– Да, и у тебя этот момент не получается, потому что ты пальцы не так ставишь, – я кивнула на ее руку.

– Все правильно я ставлю!

– Нет, здесь вот так надо, – я наклонилась к ней и показала переход, – Так, где кусок? – сощурилась, смотря в ноты, – А вот, вижу…

И закончила отрывок.

Лиля, поджав губы, уставилась на клавиши, будто не желая смотреть мне в глаза. Помолчала секунду.

– А ты что? Тоже ходишь в музыкалку? – все-таки скосила на меня настороженный взгляд.

– Ходила. Уже закончила, тоже по классу фортепиано. Сейчас гитарой занимаюсь, но это так. Для себя. А раньше даже мечтала в училище поступить.

– Правда? – Лиля тут же восторженно округлила глаза, и я невольно засмотрелась на ее детское, очень красивое лицо.

Она была как картинка, будто ненастоящая. И на брата похожа сильно. Тьфу, ну почему опять в голову влез он?! Тряхнула волосами, прогоняя из мыслей непрошенного самовлюбленного придурка.