Всё равно будешь моей (СИ) - Лэнг Лили

— Стоять! — рявкает он. — Говори, что задумал!

Кратко излагаю ситуацию. Степа опять матерится, а Таня, покраснев, отворачивается. Да, не надо было на громком с ним говорить. Он у нас выражения не выбирает.

— Нельзя так просто вламываться в чужие дома и забирать детей. Тем более он отец, имеет право провести праздники с ребенком. Побои зафиксировать и писать заявление, что ребенка забрали без согласия с матерью. А там уже решать через закон.

— Ты давай не лечи. Я его сейчас в фарш превращу, ребёнка заберу и потом буду решать по закону. Пацану четыре года, ему мать нужна! — рявкаю, разозлившись на почти брата.

— Как же вы меня все... Кинь адрес, приеду, — рычит Степан.

Хмыкнув, отключаюсь. Быстро отправляю локацию и бросаю взгляд на женщину.

— Ты сделаешь только хуже, — шепчет, смаргивая слёзы. — Даже если сейчас у тебя получится забрать Марка, он не оставит нас в покое.

— Слушай, Зеленоглазка. Ты хочешь быть с сыном? — спрашиваю. Кивает. — Вопрос закрыт. Остальное решим.

Таня ничего больше не говорит. Только смотрит на мой профиль. Я чувствую её блуждающий потухший взгляд. Стараюсь не отвлекаться от дороги.

Канун Нового года. Город в пробках. Народ гуляет, фейерверки взрывает. Смех, веселье, выкрики долетают сквозь какофонию автомобильного гула.

До нужного района добираемся за час. Антипов живёт в элитном поселке с охраной и пропускным контролем. Особняк отгрохал для себя любимого.

Останавливаю машину в паре метров от ворот. Глушу мотор и поглядываю через кованый забор на участок. Во дворе светло, как днём. Фонари и прожекторы освещают очень хорошо. Охрана по периметру ходит. В доме шумно, слышен звон бокалов, смех гостей. Живой оркестр заунывно бренчит какую-то классику. Аристократы, тоже мне.

— Матвей, — зовёт тихо Таня, — ты все испортишь. Сиюминутным подвигом тут не поможешь, пойми. Они... Они будут судиться. Отнимут у меня все.

— Ничего не отнимут. Доверься мне.

Молчит, пыхтит, но больше не спорит. Выхожу из машины, когда Стёпа подъезжает. И не один. На пассажирском сиденье наш бухгалтер сидит. Во взгляде вселенская злость, губы поджаты. Явно дама недовольна, что не полетела в тёплые края.

Стёпа выпрыгивает из своего внедорожника и вместо приветствия бьет кулаком в живот. Охнув, сгибаюсь, не ожидал, что он при моей женщине втащит.

— Ты мне отпуск будешь должен, Гризли, — рычит и поворачивается к сидящей в машине испуганной Тане.

— Здравствуйте, — лепечет моя ведьма, выползая из авто и кутаясь в куртку. Только со мной она жестокая и холодная. А со всеми остальными — белая и пушистая.

— Привет, как сына зовут? — переходит сразу к делу Стёпа.

— Марк.

— Пошли.

Степа подходит к будке с охраной и без разговоров прижимает к стеклу свою ксиву. Ворота бесшумно отъезжают в стороны.

— Надо было в органы идти, — хмыкаю я.

— Мозгами не дорос, — фыркает друг.

— Кто б тут умничал. Сам-то давно академиком стал?

— Завали, — коротко бросает и, перепрыгивая ступеньки, поднимается по крыльцу.

Дверь у хозяев дома открыта, заходим мы беспрепятственно. Осматриваемся. В холле пусто, только официанты снуют. Стёпа перехватывает за локоть, не даёт пройти дальше.

— Время одиннадцатый час. Ребенок, скорее всего, спит, — говорит тихо, смотря на Зеленоглазку. Та кивает. — Знаешь, где его комната?

— Да, на втором этаже, — показывает она.

— Иди и забери его, — приказывает. — А ты стой здесь и даже не пытайся двигать конечностями.

Татьяна шустро бежит наверх и пропадает в коридорах. Я злюсь. Потому что совершенно не планировал уходить отсюда без хорошенького мордобития одного мужа.

Из шумного зала выходит женщина с бокалом игристого. Осматривает нас высокомерно и хмурится.

— Кто вас пустил? Это закрытое мероприятие.

— Вечер добрый. Сейчас уйдём, — вежливо соглашается Стёпа, продолжая держать меня за шкирку.

Дама поворачивается назад и кричит в сторону:

— Лёша, подойди, пожалуйста!

В холл выходит Антипов-старший. Раскрасневшийся, весёлый.

— Степан? — удивляется он. — Какими судьбами и без охраны?

— Добрый вечер, Алексей Романович. Да вот ребенка у матери похитили. Приехал узнать кто, а тут вы... Нехорошо получается.

— Ерунда какая-то. Мы внука на праздники забрали, Славка вроде бы договорился и помирился с женой. Лен, позови Славу, — обращается к той самой женщине.

Муж появляется как раз тогда, когда Таня к лестнице со спящим на руках ребёнком выходит. Отпихнув Стёпу, быстро преодолеваю расстояние и забираю пацана. Таня шапку надевает и курткой укрывает.

— Таня! — кричит будущий мертвец и идёт прямо к моим рукам.

— Так, подержи, — передаю Марка Стёпе и, шагнув, хватаю муженька за грудки.

— Гризли? — ошарашенно уточняет.

— Гризли, Гризли. Любишь, значит, бои смотреть, — усмехаюсь я. — Ну, я тебе и втащу хорошенько. И сил не пожалею. Хотя нет, пожалею. Ещё убью ненароком, и не увидишь, как твой сын и жена счастливо заживут без тебя.

Удар по челюсти получается слабенький совсем. Даже Степа цокает с укором. Но Антипов падает к ногам моей зеленоглазой. Танюша вскрикивает, пальцы к губам прижимает. Вторая дама, та, что постарше, вовсе вой поднимает и требует, чтобы Антипов-старший принять меры.

Таня вокруг носится, лепечет что-то. Будущий губернатор охрану зовёт, баба его воет. Не слышу ни хера. И не вижу. Я цель свою нашёл и, пока дух из него не выбью, не остановлюсь.

Изрыгающий угрозы Слава всё же встаёт. Замахивается. Перехватив руку, ломаю с хрустом. Удерживаю за неё же, чтоб не сбежал раньше времени. Ещё пару ударов по фейсу наношу. Для закрепления эффекта.

Стёпа не вовремя встревает. Я только во вкус вошёл. Дёргает в сторону от лежащего бездыханным трупиком муженька. Ребенка вручает.

— Хватит, Гризли! — рявкает, встряхивая. — Забирай их и вали. Я тут разберусь.

Подхватываю удобнее проснувшегося, но пока дезориентированного малыша, сжимаю ладонь женщины и буксирую к машине. Нет, все же хорошо, что я Стёпу выцепил. Один бы тупо избил этого паршивца до кровавой лужи.

Устроив мать с ребенком на заднем сиденье, резво стартую. Они там обнимаются. Таня плачет, Марк, уткнувшись в живот, хнычет. В общем, так себе воссоединение.

Пока они милуются, набираю доставку. Ужин заказываю по своему адресу и топлю педаль газа в пол.

— А где это мы? — спрашивает Марк, когда заезжаю на залитую светом парковку.

— Дома. Выходите. Познакомлю тебя с Тайсоном, — машу.

— А это кто? — прищуривается Таня, осматривая двор и обувая сына в ботиночки.

— Мам, это боксёр, ты чего! — пыхтит Марк, помогая родительнице.

— Это в Штатах он боксер. А здесь он кот! — менторски замечаю я и выхожу первым.

— У тебя есть кот? — удивляется Зеленоглазка, принимая ладонь помощи.

— Да. Норвежский лесной кот. Тайсон.

— Точно, Викинг, — бормочет себе под нос и лицо потирает.

— Чего?

— Ничего, это я так, — отмахивается и отворачивается к сыну. — Спасибо вам, Матвей. Мы, наверное, домой поедем. Не хочу вас стеснять.

— Чего началось, Зеленоглазая? Я ж еще не все твои желания выполнил. Топай давай, ужинать будем, подарки дарить, Деда Мороза встречать. Или мы в этого дядьку не верим? — спрашиваю и подталкиваю семейство в сторону своего подъезда.

— Верим, — отвечает Марк с широкой улыбкой.

— Какие желания? — продолжает бормотать женщина.

— Ты ж поцелуй просила, — чуть склонившись, понижаю голос: — Вот и поцелую. Давай, шевели булками. Есть охота.

Таня обреченно вздыхает и заходит в подъезд.

Поднимаемся на этаж. Марк уже весь сон свой разогнал и теперь активно вертит головой. Тыкает по кнопкам в лифте, катает нас, в общем, от души. Распахнув дверь своей жилплощади, пропускаю мать с ребёнком.

Тайсон встречать меня не выходит, морда шерстяная. Марк же стеснительностью не страдает. Быстро скидывает обувь вместе с верхней одеждой и бежит искать животину. Я помогаю его матери избавиться от куртки. Тоже разуваюсь.