Заложница миллиардера (СИ) - Лав Агата

Странно. Никогда бы не подумала, что он будет осторожничать с кипятком.

— Он уже остыл, — подсказываю.

— Это ты к чему? — его голос вновь натягивается как струна.

— Что… Ни к чему, просто.

— Марина что-то говорила обо мне?

— Только то, что вы ее младший брат.

Я отпускаю ручку чашки, оставляя ее в ладонях Хозяина. Насчет Марины я боюсь сболтнуть лишнего, чтобы ей не досталось от резкого характера брата, я возвращаюсь к кофе и затихаю на пару минут. С ним по-другому никак, это не разговор, а минное поле. Мне точно придется повесить красные флажки на опасные темы.

— У меня тоже есть младший брат. Его зовут Кирилл, он перебрался в Москву в прошлом году. Бросил институт из-за мотогонок, нашел спонсора для выступлений и, мне кажется, чаще ночует в гаражах, чем дома.

— Замолчи.

…

…

Мои мысли даже не формулируются в слова из-за удивления. Я застываю на месте с поднесенной к губам чашкой и пытаюсь убедить себя, что ослышалась. Но эхо короткого грубого слова стоит между нами, как вспышка той самой разорвавшейся мины, на которую я все-таки набрела и не осознала, как именно.

— Не надо со мной, как с идиотом, — роняет Хозяин. — Не надо ни жалости, ни этой бредовой психологии для прокаженных.

Он рывком поднимается на ноги, а я инстинктивно пячусь от него.

— Что ты хотела увидеть? — он отшвыривает чашку в сторону и выдыхает с разочарованием. — Что еще придумала Марина?

Хозяин что-то цедит со злостью, я едва разбираю, но кажется он повторяет слово “мотогонки” и добавляет мата. Он дергает правый рукав рубашки и отрывает пуговицу, расслабляя манжет. Потом подхватывает мою ладонь и с силой наталкивает на свою плоть.

Боже… На нем нет живого места.

— Полегчало? — спрашивает он, опаляя воздух, которым я дышу. — Или нужно раздеться и показать всё под прожектором? А потом что? Скажешь, что пустяк?

Я мотаю головой.

— Что круче татуировок? — он издевается, поймав больной раж.

— Скажу, что вы продержались пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут мне не было страшно наедине с вами.

Я выхожу из спальни, оставляя Хозяина наедине с собой. Он может думать, что угодно, это он завелся из-за какого-то неосторожного слова, а я не имела в виду никакой потайной смысл. Марина слова мне лишнего не сказала, зря он решил, что я знаю больше положенного, его сестра удивительно честный и порядочный человек. Она пообещала ему молчать и будет мучиться, но ничего не расскажет.

А что говорить ей? В плюс или в минус записать последнюю встречу с ее братом?

Я спускаюсь на первый этаж и первым делом поворачиваю в ванную комнату. Привожу себя в порядок: мысли — холодной водой, а тело — теплой. Хотя выбросить из головы последние фразы, которые звучали в черной комнате, не так просто. А труднее всего отрешиться от его прикосновения. От того, что скрывается под плотной рубашкой со специальной подкладкой.

Он пережил что-то страшное. Это не просто шрам или… черт, я даже не знаю, с чем сравнить. У меня нет маяков, я каждый момент знакомлюсь с чем-то невозможным и диковинным в этом доме. Как новый мир или отдельная реальность, в нее погружаешься, как в кроличью нору, и только и надеешься, что если это сказка, то она должна быть со счастливым концом.

— Ты же справишься? — спрашиваю свое отражение, завязывая высокий хвост. — Хотя ты уже совершила главную ошибку и привязалась к Марине. Так держать.

Сарказм не помогает.

Я иду в столовую, где Марина разговаривает с врачом. Тот бросает на меня внимательный взгляд, как короткий осмотр проводит, и кажется ждет недобрых слов.

— Не помешала? — спрашиваю у Марины, останавливаясь на пороге.

— Нет, — она качает головой и мягко проводит по локтю доктора, прося того чуть подождать. — Всё плохо, да?

— Почему ты так решила?

— Ты не переоделась, — замечает Марина, делая шаг в сторону высокого шкафа. — Наверное, и не поела толком.

— Да, мне пришлось уйти. Но всё не так ужасно, я успела прошмыгнуть до бури.

Улыбаюсь, чтобы Марина не беспокоилась. Она достает из шкафа несколько футболок и спортивных костюмов, черных, мужских, и недолго перебирает их, ища самый маленький размер.

— Твой пиджак я забрала с улицы. Ночью был дождь, так что я отнесла его в стирку. Вечером принесу.

Я уже не спорю, она такой человек — привыкла заботиться о других, о доме, и, кажется, специально нагружает себя делами, чтобы поменьше думать о плохом.

— Спасибо, — произношу, когда Марина протягивает мне комплект. — Я переоденусь и помогу тебе на кухне, хорошо?

Марина кивает. Тогда я оставляю ее с врачом, с которым она явно не договорила, и возвращаюсь в ванную на пару минут. Одежда, конечно, оказывается велика, но она чистая и из приятной мягкой ткани. Наверное, держут для охраны. В доме много мужчин, я вчера заметила и отдельный домик, напоминающий пост, и пару новых лиц.

Я закатываю рукава, сшитые не для обладательниц скромного роста, и выхожу в холл. Точно под нос тому, кому этот костюм пришелся бы впору.

— Черт, — цедит Когсворт, замечая меня. — Я сейчас уйду, не паникуй.

Он держит слово и тут же разворачивается к другой двери, а я замечаю ссадину на его правой щеке. Свежую и чертовски паршиво выглядящую.

— Хотя, нет, — он резко ловит шаг и оборачивается ко мне с шумным выдохом. — Я перегнул, признаю. Я не думал, что у тебя будет истерика.

Ох.

— С девушками такое случается, когда их пугает огромный мужик.

— Да, я забыл, — он с трудом гасит усмешку, которая рвется из него. — Ладно, проехали… У меня вообще другой текст заготовлен. Я прошу прощение и клянусь, что пальцем тебя не трону.

— Кто писал текст?

— Марина с утра мозги промыла.

— Ударила тоже она? — я указываю подбородком на его щеку, по которой точно проехался мужской кулак.

— Нет, это я упал.

Он проводит ладонью по легкой куртке, вспомнив о чем-то, и переступает с ноги на ногу. Словно хотел сделать шаг ко мне, но в последний момент передумал.

— У меня твой телефон, сказали, вернуть.

Когсворт вытаскивает сотовый из кармана и зависает на месте. Его холодный взгляд проходит по моим ладоням, но потом он отворачивается к столику у окна.

— Я сюда положу, а то опять занервничаешь.

— Когсворт, не передергивай.

— А я зол, Александра, уж оставь мне такую мелочь. Меня наняли защищать его, а не за трепетными барышнями ухаживать. Которые к тому же любопытные не по рангу.

Он бросает мой телефон на столик и постукивает костяшками по стеклянной плоскости.

— Но это лирика, — добавляет Когсворт. — Меня уже здесь нет. Прощение попросил, телефон отдал — можно ехать.

— Тебя отсылают?

— Увольняют.

Он подмигивает мне на прощание, уже не сдерживая усмешку, и поворачивает к двери.

— Тебе идет кстати, — замечает Когсворт на пороге, намекая на мой спортивный костюм. — Попроси еще оружие выдать, и тогда можно всю охрану отослать к черту. Вы с Мариной отлично справитесь.



Глава 11

Когсворт уходит, а я кручу в ладони телефон, который неожиданно вернулся ко мне. Так просто… Я как раз собиралась заговорить о нем, чтобы сделать звонок брату. И сеть ловит, всё те же две полоски оператора, но есть же.

Я решаю не откладывать звонки и набираю брата, который тут же отвечает и звучит взволнованно. Я переоценила его пофигизм, он, оказывается, уже отпросился со спортивной базы и собрался выезжать в сторону Владимира.

Брат шипит на меня, когда я наспех придумываю легенду с севшей батарейкой и ночевкой у подруги, которую он не знает. Но он верит мне, что неудивительно, я никогда не попадала в плохие истории, я тот человек, с которым вообще ничего не происходит. Потом я звоню подруге и говорю, что немного задержусь. Что обязательно напишу завтра и мы решим, когда я поеду на встречу с хозяином квартиры.

— Врач ушел, — сообщает Марина, когда замечает меня на пороге кухни.