Ранчо страстных признаний - Сэйдж Лайла

– Мой ответ тебе лучше не слышать.

Я откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди и чувствуя, как начинает сводить челюсти.

– Ну ты и засранец, – фыркнула она.

Я ткнул в ее сторону пальцем:

– В дальнейшем, будь добра, следи за языком при Райли.

– Ты сам на прошлой неделе назвал Брукса – цитирую – «самым тупорылым ослом на этой гребаной планете». И Райли была рядом.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты не очень-то хорошо ладишь с людьми?

– А тебе когда-нибудь говорили, что пора заткнуться?

– Да, и, как правило, это был ты, – она снова закатила глаза.

– Вот и заткнись.

– Видишь? – ухмыльнулась Тедди, но не со злом, а как будто это ее забавляло.

Пора было заканчивать этот цирк.

– Пять сотен в неделю, с понедельника по среду, и никаких «засранцев» при моей дочери. Идет?

– А без нее можно? – уточнила Тедди.

– Можно, если ребенок не слышит.

Тедди протянула руку через стол:

– Договорились.

Я пожал ее ладонь. Она оказалась неожиданно мягкой.

Из коридора донесся голосок Райли.

– Пап? – позвала она.

Она была невероятно мила в своей голубой пижаме с лошадками (подарок Эмми), с плюшевой лошадкой в руках (тоже подарок Эмми) и взъерошенными, торчащими в разные стороны кудряшками.

– Привет, солнышко! Доброе утро!

Райли подбежала и забралась ко мне на колени. Заметив Тедди, она просияла и помахала рукой.

Тедди подмигнула в ответ, вызвав у Райли тихое хихиканье. Как бы мне ни хотелось это отрицать, но дочь действительно обожала Тедди, находя ее невероятно забавной.

– Хорошо спалось? – спросила Тедди.

Райли молча кивнула. По утрам она была тихой и задумчивой, вихрь энергии просыпался в ней не раньше десяти.

– Сегодня Тедди побудет с тобой, солнышко, – сказал я.

Накануне вечером мы обсудили, что Тедди будет приходить пару раз в неделю, пока я на работе. К моему огорчению, дочь пришла в полный восторг от этой идеи.

Часы на стене показывали начало восьмого.

– Мне пора идти.

Я поцеловал Райли в макушку, она прильнула ко мне, как сонный котенок. Повернувшись к Тедди, я начал объяснять:

– Завтрак – на плите, кофе – в чайнике, а здесь, – я показал на блокнот на столе, – расписание Райли и прочие важные вещи. Обычно я возвращаюсь около шести.

Поднявшись с Райли на руках, я снова услышал ее хихиканье. Чуть покачав дочку, поцеловал ее в щеку, обошел стол и передал девочку Тедди. В этом простом жесте было что-то настолько… естественное, что я в который раз за утро почувствовал себя очень странно.

У выхода я обернулся. Райли положила голову Тедди на плечо, та нежно покачивалась. Они так уютно устроились, что я почти поверил: пригласить Тедди была хорошая идея.

Но уже в дверях я услышал:

– Когда тебя в последний раз арестовывала полиция?

– Никогда, – ответила Райли.

– Что ж, завтра на этот вопрос ты ответишь: «Вчера». Нам повезло, что твоя мама юрист.

Господи, что же я наделал?

10. Тедди

– Как вы там справляетесь? – спросила Эмми.

Я мыла тарелки после завтрака и, зажав телефон плечом, болтала с подругой. Утро у нас с Райли началось лениво: немного повалялись на диване, потом позавтракали блинчиками и беконом, которые оставил Густ. Интересно, он собирался каждый день готовить завтрак? Я бы не возражала. Кулинарный талант он явно унаследовал у отца, а готовка Амоса мне очень нравилась.

– Прошло всего два часа, так что пока все отлично, – ответила я.

– Как в доме, порядок? – поинтересовалась Эмми.

В прошлый раз, когда я привезла Райли с футбольной тренировки, в доме Густа царил хаос. Это было так на него непохоже, что даже вызывало сочувствие. Густ был педантом, и обычно его жилище выглядело безукоризненно. Пледы на диванах сложены как по линейке, идеальный порядок везде, за исключением разве что комнаты Райли.

При этом интерьер был простым и уютным. Детские рисунки на стенах делали его живым, а не стерильным. Все здесь отражало характер Густа.

– Выглядит гораздо лучше. Похоже, критика от тебя, королевы хаоса, его задела, – рассмеялась я.

Я сама не была помешана на чистоте, но Эмми – вообще отдельная история. Она раскидывала вещи хаотичными кучами в самых неожиданных местах и каким-то чудом всегда точно знала, где что лежит. Например, под носками за тумбочкой у кровати. В общем, полная противоположность брату.

Я уже успела заглянуть в холодильник и кладовую и теперь раздумывала, что будет, если случайно сломать его машинку для печати этикеток. Наверняка его хватит удар. Надо запомнить, вдруг пригодится, если захочу от него избавиться.

– Он купил продукты?

– Да, – ответила я. – Полный холодильник. Слушай, а не податься ли тебе в следователи?

– Да иди ты, я просто волнуюсь за брата.

– С ним все будет хорошо, Эм. Утром он был абсолютно собран, в чистой рубашке и почти не реагировал на мои подколки.

Эмми вздохнула:

– Может, хватит уже друг друга цеплять? Самой не надоело?

– Не-а, – ответила я.

В кухню зашла Райли. Она нарядилась в потрясающее платье принцессы и ковбойские сапоги. Я включила громкую связь в телефоне.

– Эмми, поздоровайся с Райли.

– Привет, солнышко! – подруга мгновенно растеряла всю строгость.

– Привет, тетушка!

Райли помахала рукой, хотя, конечно, Эмми этого не видела.

– Ты уже показала Тедди ее комнату? – спросила Эмми.

Точно, я ведь собиралась ночевать в доме Густа. Я постоянно об этом забывала, хотя мы не раз обсудили все детали. Эмми была права: тратить время на дорогу неразумно, но я никак не могла перестать волноваться об отце.

Обычно, когда я уезжала больше чем на пару часов, все было заранее продумано. Я не фанат строгих графиков и люблю действовать по ситуации, но когда речь шла о папе, без плана никак. Состыковать сиделок, попросить Амоса заглянуть по дороге – голова кругом.

Когда Эмми огорошила меня предложением оставаться у Густа, а я с какого-то перепугу взяла и согласилась, я ничего толком не успела организовать. Хотя папа, услышав о моей новой работе, даже не расстроился. Только пробормотал: «Похоже, лето будет жарким», – и уткнулся обратно в кроссворд.

Как же мне не хотелось оставлять его одного! Вечный страх – вдруг что-то случится, пока меня нет рядом. Я попыталась отогнать тревожные мысли и сосредоточиться на разговоре с подругой.

– Еще не успела, – ответила Райли на вопрос о комнате.

– Надо показать, – сказала Эмми. – Ты же знаешь, что Тедди – моя самая лучшая подруга? Так что присмотри за ней, ладно?

– Обещаю, – важно сказала Райли.

– Отлично. Мне пора бежать, солнышко. Твой папа со Скаутом уже здесь. Целую!

Мы с Райли чмокнули ее в трубку.

Взяв малышку за руку, я немного покружила ее.

– Какое же красивое платье! – искренне восхитилась я. – Ну что, ваше высочество, какие планы на сегодня?

Райли захихикала:

– Пойдем, покажу тебе комнату.

Не выпуская моей руки, она потащила меня в холл.

– Там, наверху, моя комната и папин спортзал. – Она показала на лестницу.

Я, конечно, знала, где что находится. Знала, что в ее спальне целая армия плюшевых игрушек – больше, чем на любой ярмарке, – и розовая кровать. Но разве можно было испортить такой важный момент?

– А в зал мне нельзя, – она прикрыла рот ладошкой и перешла на шепот: – Я там как-то уронила гантель на ногу. Было так больно!

Мы прошли мимо ванной, Райли не сочла ее достойной внимания. Дверь слева вела в мою новую комнату, а в конце коридора справа располагалась спальня Густа.

Пожалуй, слишком близко к хозяину дома. Но что поделаешь.

Малышка с видом экскурсовода втянула меня в распахнутую дверь. Как и во всем доме, полы были деревянными, но поверх лежал мягкий ковер. Кремовые стены и широкое окно, из которого открывался вид на горы, делали комнату светлой и уютной.