Взрываться - Мейсон Луна

Девушка, стоящая рядом с Грейсоном, выглядит как модель. На ней платье с глубоким декольте, из которого почти вываливаются искусственные сиськи, и она нежно проводит рукой по его мощному бицепсу. Я же не могу оторвать взгляд от Грейсона, который выглядит просто великолепно в своем черном, сшитом на заказ костюме. Дорогая ткань обтягивает его тело, демонстрируя рельефные мышцы, а белоснежная рубашка оттеняет загорелую кожу и короткие песочные волосы. Я пытаюсь отвести глаза, но не могу.

Как завороженная, я наблюдаю за тем, как Грейсон наклоняется и шепчет что-то на ухо своей спутнице, а потом поднимает голову и смотрит прямо на меня. Я закатываю глаза, но он лишь улыбается в ответ, и этой улыбки достаточно, чтобы мои трусики намокли.

Не желая доставлять ему удовольствия от осознания того, что я пускаю по нему слюни, я отворачиваюсь и обращаюсь к матери. К черту его самого и его глупую, притягательную улыбку! Я тянусь к меню, открываю его, пытаясь скрыть смущение, и понимаю, что в данный момент мне не под силу с ним справиться.

Я слышу позади тяжелые шаги и раздражающий смех, от которого мне кажется, что из ушей вот-вот пойдет кровь. Чем ближе Грейсон подходит к нашему столику, тем больше электрических разрядов пробегает по моему телу. Как бы случайно я вытягиваю ногу из-под стола, и Грейсон, споткнувшись о нее, чуть не падает на стол. От силы удара его ладоней о столешницу столовые приборы взлетают в воздух.

– Что происходит? – обеспокоенно восклицает мама, а я изо всех сил стараюсь сдержать смех.

Я все еще прячу лицо за меню, но мне не нужно смотреть на Грейсона, чтобы понять: он хочет меня убить.

– О, простите, сэр, я не знаю, обо что вы споткнулись. С вами все в порядке? – в недоумении спрашивает официантка.

Медленно опуская меню, я оказываюсь лицом к лицу со своим заклятым сногсшибательно красивым врагом.

Его челюсть слегка подергивается, когда он смотрит на меня, приподняв бровь.

– Ну здравствуй, солнышко, – говорит он, растягивая слова.

– Грейсон, – приветствую его я, стараясь сохранять нейтральный тон.

Я ожидаю, что он рассердится, но вместо этого замечаю его голодный взгляд, блуждающий по моему телу. Грейсон наклоняется вперед, и, когда его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего, я чувствую, что не могу дышать, а сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот вырвется из груди. Грейсон нежно касается губами моей щеки, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не застонать. Наконец он выпрямляется, и я с облегчением выдыхаю, когда он покидает мое личное пространство.

– Прошу прощения за свою неловкость. Я не знаю, что случилось, и не хочу мешать вам ужинать, – говорит он с улыбкой, обращаясь к моим родителям.

Облокотившись на стол и подперев подбородок рукой, я одариваю его очаровательной невинной улыбкой, однако внутри меня бушует гнев, и я едва сдерживаю желание наброситься на него и стереть эту ухмылку с его лица.

Грейсон удаляется вместе с девушкой, которая не отходит от него ни на шаг, а взволнованная официантка принимает у нас заказ. Я выбираю стейк с картошкой и различными гарнирами, время от времени украдкой бросая взгляд на Грейсона.

– Если ты и дальше будешь встречаться с такими мужчинами, то никогда не найдешь того, кто с тобой останется. Сколько уже было свиданий, и все безрезультатно! Мне стыдно за тебя. – Мать усмехается, нарушая мой ступор. У меня нет сил возражать ей, я слишком занята тем, чтобы не расплакаться, а она не выносит слез.

– Прошу прощения, мне нужно в туалет.

Это означает, что придется пройти мимо флиртующего Грейсона. Вот бы этот человек не имел для меня никакого значения, а его поцелуй не был лучшим в моей жизни!

Когда я встаю, папа сжимает мою руку, и этого жеста достаточно, чтобы в уголках глаз начали скапливаться слезы. Несмотря на то что мы уже много лет живем отдельно, мама по-прежнему знает, как причинить мне боль. И я позволяю ей это делать, потому что отчаянно хочу показать, какая я особенная. Я опускаю голову и быстро прохожу мимо столика Грейсона. Не знаю, сколько еще смогу сдерживать свои чувства, но я больше не могу отрицать, что ревную. Мне завидно, что он трахается с кем угодно, только не со мной.

Оказавшись в безопасности уборной, я закрываюсь в кабинке и с облегчением выдыхаю. Мне так нужна минутка покоя перед тем, как мама начнет готовить новое испытание.

Этот вечер за ужином в кругу семьи дается мне с большим трудом. А тут еще и Грейсон со своими манящими, притягательными губами. Его усмешка, когда он флиртует с женщиной, которая является моей полной противоположностью, вызывает у меня раздражение. Неужели она ему нравится? Эта новость не должна была меня ранить, но что есть, то есть.

Шум открывающихся и закрывающихся дверей отвлекает от размышлений, и я прижимаюсь спиной к дверце кабинки.

– Солнышко, ты здесь? – спрашивает Грейсон, и от его глубокого голоса по моему телу бегут мурашки.

Я не могу позволить ему увидеть меня в таком состоянии, и лучше бы он не приходил сюда, чтобы посмеяться. Прежде чем показаться перед ним, я надеваю привычную маску стервы и медленно открываю дверь. Это единственный способ защитить свое сердце.

– Чего ты хочешь, Грейсон? – спрашиваю я, выходя из кабинки, и тут же сталкиваюсь с его широкой грудью.

Для женщины я довольно высокого роста, но Грейсон по сравнению со мной кажется настоящим великаном. Его рост составляет около шести футов четырех дюймов, и он возвышается над большинством людей, излучая силу и властность. Я отстраняюсь и поднимаю подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза, и, к своему удивлению, замечаю в них беспокойство.

– Когда ты выходила из-за стола, мне показалось, что ты вот-вот расплачешься. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. – Он поднимает руки в знак капитуляции. – Пожалуйста, не кричи на меня, я и так смущен, после того как ты подставила мне подножку перед моей дамой, – ухмыляется он.

Боже, ну и придурок. Но какой красивый! Когда он улыбается, у меня внутри все переворачивается, а трусики намокают. Я сжимаю бедра, неловко переминаясь с ноги на ногу. Вот как он действует на меня, когда входит в мое личное пространство. Его пряный аромат будоражит все мои чувства, а желание разливается по венам, вступая в опасный симбиоз с гневом и ревностью.

– Это была случайность, – пожимаю я плечами, стараясь отвести взгляд, но Грейсон, не дав мне этого сделать, прижимает указательный палец к моему подбородку и наклоняется так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

В его глазах я замечаю вспыхнувший голод, и с каждым мгновением, пока он наклоняет свою голову к моей, мое дыхание становится все более тяжелым.

Нет, Мэдди, он встречается с другой женщиной.

Я закрываю глаза и отворачиваюсь от него, но Грейсон делает глубокий вдох и касается губами моего уха, нежно лаская чувствительную кожу.

– Я не думаю, что это была случайность. Скорее всего, ты просто немного ревнуешь.

Он прав.

Мозг кричит, чтобы я убежала, послала его ко всем чертям и забыла, но в памяти до сих пор звучат слова моей мамы о «милом парне».

Я снова поворачиваюсь к нему, и наши губы оказываются всего в одном дюйме друг от друга.

– А если и так? – спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу.

– Я всегда думал, что ты бы не стала со мной спать, даже если бы я был последним мужчиной на планете. Я отчетливо помню, как ты произнесла эти слова за обеденным столом в прошлое Рождество, перед тем как пригрозить ударить меня ножом, если я еще раз к тебе прикоснусь, – с усмешкой говорит он.

– Верно, – говорю я, но понимаю, что мой ответ звучит не слишком убедительно, потому что голос прерывается на полуслове.

– Тогда почему ты покраснела? Я настолько тебя разозлил или ты просто хочешь меня?

– И то и другое, – честно отвечаю я, и его брови удивленно приподнимаются.

Я никогда не была честна с собой, если дело касалось моих чувств. Весь прошедший год я старательно отталкивала его, надеясь, что Грейсон оставит меня в покое и мои чувства сойдут на нет. Но этого не происходило.