Внутри - Корр Катрин

– При том, что она с самого детства считает себя лишней, когда речь заходит о тебе, – отвечает мама, опустив голову. – Мы столько раз приезжали к тебе в Нью-Йорк, а потом та незабываемая поездка в Таиланд! – улыбается мама. – Рим, Барселона, зимние каникулы в горах Швейцарии! Адель должна была быть с нами в каждом нашем путешествии, но всегда что-то случалось. То ангина, то отравление, то предстоящие экзамены.

– Она же ездила с вами в Китай, – вспоминаю.

– Да, а ещё в Турцию и Египет. Она ездила только туда, где не было тебя, Аверьян.

Я только сейчас начинаю осознавать, что каждый раз, когда мы с родителями планировали совместный отдых, они приезжали без девочки, имя которой я даже и не старался запомнить. Мы всегда отдыхали большой компанией друзей и родственников, и мне просто не было дела до ребенка, за которого родители взяли ответственность. Есть и есть. Когда вырастет – вылетит из гнезда, чтобы строить свою жизнь.

– Ты не помнишь этого, – читает мама мои мысли. – Но каждый раз за день или два до отъезда, с Адель что-то случалось. Появлялась весомая причина, которая позволяла ей пропустить поездку. С ней оставались Зоя или Лера с Андреем, если, конечно, они не уезжали вместе с нами.

– И ты считаешь, что она так поступала, потому что считала себя лишней?

– Я так не считаю, Аверьян. Я это знаю, – уверенно говорит мама. – Потому что, когда мы собирались в Таиланд, мы до последнего не сообщали ей, что там будешь ты. Мы с отцом сказали, что будем там только с Лерой и Андреем, но я очень боялась, что Адель обидится на нас или, того хуже, что ей станет плохо… В общем, за несколько часов до вылета я сказала, что у меня есть отличная новость: ты смог вырваться из плотных трудовых будней и составишь нам компанию. Через несколько минут у нее заболел живот и поднялась температура. Поэтому, зная всё это, я испытывала некоторое беспокойство относительно вашей первой встречи, которая состоялась вчера.

Чешу нос. Первая наша встреча состоялась не вчера, к чему мы оба оказались не готовы.

– Утром я заехала к ней на работу. Адель казалась очень уверенной и спокойной, она заверила меня, что рада твоему возвращению, потому что от этого счастливы мы с папой. А вечером её всё нет и нет. Наконец приезжает и говорит, что стаканчик с кофе случайно на нее опрокинулся.

– И ты решила, что она это сделала нарочно, чтобы не приезжать?

– Нет, – улыбается мама, – ведь в ином случае Адель бы вчера вовсе не появилась. Но когда мне пришлось задействовать фокус с вопросами, тут я уже немного напряглась. Она нервничала. Правда, когда мы все вместе сели за один стол, я успокоилась. Она ни капельки не волновалась и выглядела так же, как и всегда. Настоящие качели!

– Фокус с вопросами? – поднимаю бровь.

Такое чувство, что каждое новое слово, сказанное мамой, утягивает меня в неизвестность всё дальше и глубже.

– Психологический прием, который позволяет очень быстро остановить стремительно разыгрывающуюся тревогу. Когда Адель была маленькой, мы это часто проделывали, но по мере взросления всё реже и реже.

– Гипноз какой-то, что ли?

– Не совсем. В детстве Адель часто погружалась в тревожные состояния, и чтобы избавить её от них, психолог посоветовала переключать её внимание с помощью вопросов. Простые, но связанные друг с другом одной темой. Хватает трех-четырех, чтобы перезагрузить нервную систему.

– Ты серьезно? – смотрю на нее, с трудом сдерживая смех. – Хочешь сказать, что я оказываю какое-то негативное воздействие на её нервную систему?

– Как я уже сказала, Адель с детства считает себя лишней, – совершенно серьезно говорит мама. – Не хочу углубляться в эту… достаточно неприятную тему, но я считаю, что эта мысль вновь проснулась в её голове, когда она узнала о твоем возвращении. И стаканчик с кофе, как и вино, она опрокинула на себя нарочно. Она знает, как мы с папой ждали тебя, как радовались твоему приезду, и, наверное, ей не хотелось мешать нам… В общем, такие дела.

Зачем я слушаю всё это?

Зачем мне столько знать о ней?

Пф. Ещё и больше половины банки рассола выпил, который через несколько минут вылезет обратно.

«Они вели себя с ней просто по-ублюдски, когда рядом не было ваших родителей. Да что уж там: Вероника с Кириллом до сих пор не знают, сколько всего пришлось вынести их дочери, пока все вокруг пили, развлекались и вели непринужденные беседы! Её нежелание признавать в тебе брата оправданно. Ты знал, что все эти люди, а в особенности твои подружки, считали виноватой именно её в том, что ты не хотел больше приезжать сюда. Из-за этого ей приходилось молча стряхивать с себя всё то дерьмо, которым её поливали», – отчеканивает каждое слово голос Дарины.

Тошнит. В ближайшем будущем никакого алкоголя.

– Про стаканчик с кофе ничего не знаю, – говорю, спешно отодвинув стул. – Но вино на нее выплеснул я. Случайно! – поднимаю вверх ладони. – Так что она, наверное, просто захотела проснуться в постели со своим парнем, а не… Всего хорошего, мам! – кричу, спеша в туалет.

6

Зоя. Моя спасительница. Сколько раз она вот так заботилась обо мне, принося спасительный куриный бульон и минеральную воду в мою комнату?

– Как в старые и добрые времена, – озвучивает она мои мысли, поставив деревянный поднос на прикроватную тумбочку. – Ничего не изменилось. Разве что теперь у тебя большие разрисованные руки, как у какого-то байкера.

– Не люблю мотоциклы, – бормочу, перевернувшись на спину. – Я не понял, тебе не нравятся мои руки?

Стукнув меня по пятке, Зоя подходит к двум чемоданам, которые я ещё не разобрал.

– У тебя же вся одежда помнется!

– И ладно. – Сажусь на постели и ставлю поднос на ноги. – Возьму утюг и поглажу.

– Если бы позволил, я бы уже давно со всем разделалась!

– Нет, нет! Я всё сделаю сам.

– Когда? В следующем году? – Зоя ставит руки в боки и смотрит на меня с опасным прищуром. – Или ты не собираешься разбирать вещи, потому что их всё равно скоро собирать?

– Когда бы я успел сделать это? И не включай маму, – говорю и пробую бульон. – Божественно.

– Конечно, божественно! Я ведь приготовила. А что с мамой? Ты хоть представляешь, как она скучала по тебе? Как все мы скучали!

– Я скучал не меньше.

– Тогда почему тебя так долго не было? Что ты забыл в этой своей безнравственной Америке? – спрашивает Зоя с откровенным пренебрежением.

Добрая и забавная пампушка. Она совсем не изменилась с тех пор, когда я последний раз просыпался в этом доме.

– Жизнь закрутила, – отвечаю, быстро орудуя ложкой. – Одно знакомство привело к другому, возникли идеи, которым не было конца, и вот миновало четырнадцать лет. Такой ответ тебя устроит?

Поджав губки-бантики, Зоя неопределенно качает головой.

– Да и вам тут некогда было скучать, – говорю, наклонив к себе тарелку. – Своих забот было достаточно.

– Это каких же? Тебя-то, проказник, не было, чтобы заботы эти подбрасывать!

Поднимаю тарелку и заливаю в себя остатки бульона.

– У вас была Адель, – отвечаю, наблюдая за Зоей.

Взгляд моей самой преданной и любящей подруги меняется. За считанные секунды радость в нем сменяется доброй грустью и обратно.

– Тебе она нравится, – комментирую, наливая газировку в стакан. – Нянчилась с ней так же, как и со мной?

– Ну вот ещё! В отличие от тебя, Адель всегда вела себя как подобает умной и воспитанной девушке. Мне не приходилось скрывать от ваших родителей её регулярные ночные вылазки к друзьям и возвращение под утро в пьяном состоянии, потому что их не было вовсе! И она не приводила сюда кучу парней, как это делал ты.

– Я кучу парней не приводил! – смотрю на нее с деланным осуждением. – Что за гадости, Зоя?

– Я имела в виду, что Адель слишком разборчива в этом плане. А вот ты тащил сюда всякий сброд в коротких юбках!

Прыскаю со смеху, да так, что газировка умудряется вылететь из носа.