Я не спешила проверять прогноз Миланы. Вместо этого аккуратно уточнила:
– Что с того?
– Мне важно знать.
Таинственный вид Алисы сложно было игнорировать. Она напустила тумана, не хотела говорить прямо. Мне это не нравилось.
– Боишься, что замерзнешь завтра или что?
Мы вышли на улицу. Алиса хмурилась и не спешила отвечать. Пришлось продолжать догадываться.
– Это из-за встречи с отцом?
Я попала с первого раза.
– Да. Я хотела надеть платье, но теперь не уверена, что это будет уместно.
– Надень, что хочешь. Мы доедем на такси, а гулять будем в помещении. Хочешь дойти до парка или на качели покататься?
Я пыталась отвлечь ее, но не тут-то было. Алиса упёрлась.
– Нет. Я хочу пойти домой. И чтобы ты посмотрела прогноз.
– Мы можем посмотреть и тут.
– Нет, я хочу дома, чтобы подобрать одежду.
Я сдержала стон раздражения, повела ребёнка домой. Сама виновата, конечно. Алиска с младенчества была по уши в шмотках. Я все время что-то шила, подгибала, потом отрисовывала, разрабатывала выкройки и наряжала невест с подружками. Вместо новостей я смотрела модные показы, отслеживала тренды.
Дочь все это видела и впитывала. Я никогда не объясняла ей правила. Она сама выбирала одежду в магазине буквально с двух лет.
Меня это не беспокоило до сегодняшнего дня.
С другой стороны – это не худший способ справиться с нервами. Мне, например, хотелось кого-нибудь придушить или орать в подушку каждые полчаса.
Дома Алиса убедилась, что возможен дождь, и всерьез собирала образ под резиновые сапоги.
Я еле уговорила ее на кроссовки и поклялась, что такси подъедет прямо к подъезду.
Кроссовки Алиса собралась сочетать с пышной юбкой и футболкой в пайетках.
– Не слишком шикарно? спросила я и тут же пожалела.
– Слишком? Почему? – весьма агрессивно проговорила Алиса. – Разве это некрасиво?
Я скорее согласилась.
– Красиво. Но не очень уместно для музея, мне кажется. Ты так ходила на день рождения к Маше.
– Ну и что. Какая разница?
Каждое слово было брошено мне в лицо вызовом, но я не спасовала.
– День рождения – это праздник. Есть повод одеться нарядно.
– А познакомиться с папой – это не праздник по-твоему? Плохой повод?
Она смотрела на меня, задрав нос .
Для меня встреча с ее отцом была наказанием, а никаким не праздником. Но я этого не сказала Алисе, конечно.
– Это важный день для меня, – продолжала моя дочь со всей серьёзностью. – Я хочу быть нарядной и шикарной. Хочу понравиться ему.
На последнем слове ее голос сорвался. Я присела на колени и скорее обняла дочку.
– Алиса, милая, ты понравишься ему даже в лохмотьях, – заверила я мою ранимую малышку.
– Почему? – она шмыгнула носом.
– Потому что ты его дочь и потрясающий человек.
Алиса мне не верила.
– Папа Нади не живет с ними, хотя она потрясающий человек. Он не приходит к ней, не дает ее маме денег.
У меня сжалось сердце. Сколько же в нашем мире брошенных детей. Я не имела права надеяться на порядочность Матвея. Однажды он разбил мне сердце. Это было больно, но я пережила. Если он поступит также с Алисой, второго шанса я точно не дам.
– Уверена, что одежда точно не причина для Надиного папы, – выдохнула я, вытирая Алискины слезы. – Иногда так бывает.
Я не успокоила дочь. Могла бы наврать ей, обнадежить, но мне пока тоже не верилось в чистые помыслы Матвея.
Врать Алисе я не стала. Хватит с нас лжи и пустых обещаний.
– Я не против платья. Если тебе хочется, то надевай! Это действительно важный день.
Алиса засияла.
Мы еще немного пообнимались, и я пошла греть ужин.
Алиса хорошо поела, а мне кусок не лез в горло. Дочь на удивление быстро заснула, но всю ночь вскакивала. Ей казалось, что мы проспали.
Стоит ли говорить, что я почти не спала.
Когда зазвонил будильник, Алиса вскочила с кровати как ошпаренная. Она носилась по квартире со скоростью света.
– Вот бы ты так в сад собиралась, – ворчала я, пока она прыгала со щеткой во рту и в одном носке, надевая второй.
Через пару минут уже Алиса ругала меня за неспешность. Она продолжала ходить туда-сюда, потому что не хотела сидеть и мять юбку.
Я молилась, чтобы ее не накрыло истерикой по этому поводу в такси, но все обошлось.
Алиса ёрзала, глазела в окно, теребила юбку, каждую минуту требовала свериться с маршрутом и временем.
Мы прибыли вовремя, но Матвея не было у входа. Мою девочку сразу накрыло.
Я стала звонить ее неспешному отцу.
Матвей не взял трубку, но быстро перезвонил.
– Прости, я далеко припарковался. Бегу к вам.
Он действительно бежал. Я увидела Дербенева издалека и показала Алисе.
Она вздрогнула.
Я отпустила ее руку и готовилась смотреть сцену из фильма, где мой ребёнок мчится к потерянному отцу, падает в его объятия, и они долго рыдают от счастья.
Реальная жизнь отличается от кинематографа. Алиса никуда не побежала. Она переминалась с ноги на ногу, ждала, пока Матвей сам подойдёт. Дербенев тоже сбавил скорость, но все равно быстро приближался к нам широкими шагами.
– Он такой высокий, – заметила Алиска.
– Да, – брякнула я растерянно. – Всегда такой был.
– Привет. Простите, я опоздал, – проговорил Матвей, встав перед Алисой.
Он не сводил с нее глаз. Алиска замерла и не моргала даже. Я потерла ее плечо, и Алиса очнулась.
Она протянула Матвею руку и неожиданно официально представилась:
– Здравствуйте. Меня зовут Алиса.
Матвей вздернул брови, но подыграл серьезной девочке. Он мягко пожал ее руку.
– Здравствуй, Алиса. Я Матвей.
