Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
– Прости, что из-за меня с тобой постоянно что-то случается, – говорю я.
– Ты не виновата. Это моя вина – и его. Просто он считает тебя своей собственностью, и это меня раздражает. Знаешь, что он мне сказал? Что мне не стоит «связываться с тем, что принадлежит ему». Вот что он говорит, когда тебя нет рядом, Тесса.
Его голос звучит тихо и спокойно, совсем не как у Хардина.
Мне не нравится, что Хардин считает, будто он владеет мной, но когда об этом говорит кто-то другой, это меня раздражает. Хардин не умеет справляться с эмоциями, и у него никогда раньше не было серьезных отношений.
– Просто он по натуре собственник.
– Ты что, защищаешь его?
– Нет, я его не защищаю. Я не знаю, что и думать. Он в тюрьме… в смысле, в камере заключения кампуса, а ты в больнице. Для меня все это уже слишком. Я знаю, что не должна жаловаться, но эти неугасающие страсти мне уже надоели. Как только я чувствую, что могу спокойно вздохнуть, происходит что-то еще. Это меня убивает.
– Он тебя убивает, – поправляет Зед.
Дело не только в Хардине, а во всем, что происходит: этот университет, так называемые друзья, которые меня предали, Хардин, Лэндон, собирающийся уехать, моя мать, Зед…
– Но я сама себя в это втянула.
Зед отвечает с легким раздражением:
– Перестань брать на себя вину за его ошибки. Он делает это, потому что ему наплевать на всех, кроме себя. Если бы ты была ему дорога, он сдержал бы обещание и не подходил ко мне. Он не подвел бы тебя в свой день рождения… Я могу продолжать этот список бесконечно.
– Это ты присылал мне сообщения с его телефона?
– Что? – Упершись рукой в кровать, он двигается ближе ко мне. – Черт! – сквозь зубы ругается он из-за боли.
– Тебе что-нибудь нужно? Может, позвать медсестру? – предлагаю я, сразу забыв о нашем разговоре.
– Нет, я уже скоро поеду домой, сейчас как раз должны заполнить бумаги на выписку. Так что ты говорила про сообщения? – спрашивает он.
– Похоже, Хардин думает, что это ты писал мне с его мобильного на той вечеринке, чтобы я ждала его в гости, когда он об этом даже не знал.
– Он врет. Я бы никогда такого не сделал. Зачем мне это?
– Не знаю, Хардин считает, что ты пытаешься настроить меня против него или что-то вроде того.
Зед слишком пристально смотрит на меня, и мне приходится отвести взгляд.
– Он и сам с этим неплохо справляется, разве не так?
– Нет, не так, – возражаю я.
Как бы сильно я на него ни злилась и как бы ни сбивали меня с толку слова Зеда, я буду на стороне Хардина.
– Он говорит это только для того, чтобы ты стала считать меня каким-то злодеем, хотя я не такой. Я всегда был рядом с тобой, когда он уходил. Он даже не может сдержать обещание. Он ворвался туда и набросился на меня – и еще на преподавателя! Он все повторял, что убьет меня, и я почти был готов ему поверить. Если бы там не оказалось профессора Саттона, этим бы все и закончилось. Он знает, что сумеет побороть меня, потому что у него не раз это получалось. – Зед вздрагивает и поднимается с койки. Берет со стула свою зеленую футболку и поднимает руки, чтобы натянуть ее. – Черт. – Он роняет футболку на пол.
Я вскакиваю, чтобы помочь ему.
– Подними руки насколько сможешь, – говорю ему я.
Он вытягивает руки вперед, и я помогаю ему одеться.
– Спасибо. – Зед снова пытается улыбнуться.
– Что больнее всего, нос? – спрашиваю я, снова глядя на его опухшее лицо.
– Отказ, – робко отвечает он.
Ой. Я опускаю взгляд и начинаю ковырять ногти.
– Да, нос, – предлагает он другой вариант, чтобы сгладить ситуацию. – Особенно когда его вправляли.
– Ты будешь выдвигать обвинения против него? – задаю я наконец вопрос, ради которого пришла.
– Да.
– Не делай этого, пожалуйста, – прошу я, глядя ему в глаза.
– Тесса, так нельзя. Это несправедливо.
– Знаю. Прости, но если ты обратишься в полицию, его посадят в тюрьму – в настоящую тюрьму. – От одной этой мысли я снова начинаю паниковать.
– Он сломал мне нос, и у меня сотрясение мозга. Еще один удар головой об пол – и он бы меня убил.
– Я и не говорю, что это нормально, но я умоляю тебя, Зед! Пожалуйста! Мы все равно скоро уезжаем, я перевожусь в Сиэтл, и Хардина здесь больше не будет.
Зед смотрит на меня с тревогой.
– Он поедет с тобой?
– Нет. То есть да. Он тебя не побеспокоит. Если ты не выдвинешь обвинения, ты его больше не увидишь.
Зед смотрит на меня своими припухшими глазами.
– Ладно, – вздыхает он. – Я не пойду в полицию, но прошу, пообещай мне, что ты серьезно обо всем подумаешь. Обо всем этом: представь, насколько легче станет твоя жизнь без него, Тесса. Он набросился на меня без всякой причины, а улаживать все приходится тебе, как всегда, – крайне раздраженно говорит он.
Но я его за это не виню. Я использую его чувства, чтобы заставить его не заявлять на Хардина в полицию.
– Я подумаю. Большое тебе спасибо, – благодарю его я, и он кивает.
– Жаль, что я влюбился в человека, который не может ответить мне взаимностью, – едва слышно произносит он.
«Влюбился»? Зед любит меня? Я знала, что нравлюсь ему… но любовь? Драка с Хардином, из-за которой Зед оказался в больнице, – это моя вина. Но «влюбился»? У него есть девушка, а я никак не определюсь в отношениях с Хардином. Я смотрю на него в надежде на то, что эти слова – всего лишь побочный эффект обезболивающих.
Глава 121
Хардин
– Увидимся дома, Тесса, – говорит Лэндон, когда мы выходим из машины моего отца и идем к моей.
Я смотрю в его сторону и сквозь зубы бормочу:
– Иди на хрен.
– Отстань от него, – предупреждает меня Тесса и садится ко мне в машину.
Забравшись внутрь, я включаю обогрев и смотрю на нее благодарным взглядом.
– Спасибо, что поехала со мной домой, пусть даже всего на одну ночь.
Тесса лишь кивает и прислоняется щекой к стеклу.
– Ты в порядке? Прости меня за сегодня, я…
Вздохнув, она перебивает меня:
– Я просто устала.
Через два часа Тесса уже крепко спит, обнимая подушку и прижав колени к груди. Она восхитительна даже такая. Мне еще рано ложиться, так что я достаю книгу, которую она мне подарила, – «Гордость и предубеждение». Я не ожидал, что в романе будет столько выделенных ярко-желтым цитат. Снова ложусь рядом с ней и начинаю читать отмеченные отрывки. Один из них сразу привлекает мое внимание:
«Людей, коих я люблю, немного, а еще меньше тех, о ком я думаю хорошо. Чем больше я гляжу вокруг, тем менее довольна я миром, и всякий день подтверждает мою убежденность в непоследовательности любой человеческой натуры и в том, что на кажимость достоинства или же разума вряд ли возможно полагаться. Два примера были явлены мне в последнее время: об одном я не помяну, другой же – замужество Шарлотты. Сие непостижимо! Как ни взгляни, сие непостижимо!» [9]
Это точно про то, что было у нас в самом начале. Я легко могу представить, как она, взволнованная и раздраженная, сидит на своей маленькой кровати в общежитии с маркером и книгой в руках.
Бросаю на нее взгляд и слегка усмехаюсь, представив это. Пролистывая роман, я замечаю определенную связь между цитатами: она меня презирала. Я знал об этом, но сейчас эти воспоминания кажутся мне чертовски странными.
«Несчастливый выбор стоит пред тобою, Элизабет. Отныне ты будешь разлучена с одним из родителей. Твоя мать не желает тебя видеть, если ты не выйдешь за господина Коллинза, а я не желаю тебя видеть, если ты за него выйдешь».
Это ее мать и Ной.
«В гневе люди не всегда сохраняют здравый смысл» [10].
Вот уж действительно…
«Увы, дорогая, я был лишен удовольствия понять смысл ваших слов» [11].
