Мой любимый преступник (СИ) - Савицкая Элла

Мужчина поднимает руку и зажимает большим пальцем динамик на телефоне.

- У тебя есть ноутбук?

- Да, на работе, – отвечаю почти шепотом, не отрывая глаз от его сурового лица.

- Два часа твоей напарнице хватит?

Я непонимающе смотрю в его устрашающие зрачки и неуверенно передергиваю плечами. Он убирает палец от динамика и кивает на телефон.

- Юль, тебе хватит два часа? – повторяю вопрос знакомой, не понимая, что послужило катализатором для изменения категорического мнения.

- Боже, да, - почти визжит счастливо Юлька, и я готова поклясться, что будь она рядом, зацеловала бы сейчас. – Ты не представляешь, как я тебе благодарна. С меня твои любимые ириски.

Не замечаю, как тоже начинаю улыбаться от её заразительной радости.

- Не выдумывай, ничего не надо.

- Надо-надо. Ты так меня выручаешь. В одиннадцать сможешь приехать?

Я тут же смотрю на Диму, и он одобрительно кивает.

- Да. Буду.

- Ура. Спасибо. Я тебя зацелую! – все-таки верещит Юлька и сбрасывает звонок. Я снова улыбаюсь и поднимаю голову, чтобы поблагодарить Диму, но натыкаюсь на его странный взгляд. Он смотрит на мою улыбку, которая тут же сползает с лица, как только я узнаю этот взгляд. Напряженный и наполненный чем-то магнетическим.

- Спасибо, - стараюсь отвлечь его и отхожу к окну, прячась за сложенными на груди руками. – Ты поступил правильно. Юля будет благодарна тебе. Хоть она этого никогда и не узнает.

- Я сделал это не для Юли, а потому что мне нужен твой ноутбук, – безжалостно в дребезги разбивает ту крошечную надежду на то, что я в нем ошиблась, и уходит в зал. Мне неприятно печет в груди. Меня только что использовали в своих целях, и от этого как-то гадко. Но... В любом случае даже если так, Юля сможет написать свое заявление, и это того стоило.

Глава 10

Аня

Многие боятся жить самостоятельно, ссылаясь на мнимых призраков и в целом на страх оставаться одним. Я же души не чаю в своей съемной маленькой квартирке на отшибе города. Мне нравится, что рядом не шныряют студенты с их глупыми подколами и подкатываниями, которых натерпелась в доску за те четыре года учебы в медицинском. Нет, я не ханжа или серая мышь, с обрушившимся на нее негативом всей группы. Общаюсь со всеми понемногу. Есть, конечно, девчонки, с кем дружу теснее. Ира, Даша и Катя, с ними мы сдружились еще на вступительных. Все вместе тряслись около кабинета, лелея надежду получать бесплатное образование. Двоим из нас это удалось, кроме Иры и меня.

Мы не дотянули всего несколько баллов, и теперь родителям приходится каждые полгода отсчитывать приличную сумму за дочерей, мечтающих учиться именно на терапевта. Нельзя сказать, что наша четверка прям одинакова во всем и неразлучна, скорее наоборот. После занятий я нечасто вместе с ними посещаю разного рода сборища, потому что стараюсь каждую лишнюю минуту посвящать зубрежке материала, не опасаясь того, что могу вылететь из университета, а скорее потому что действительно хочу стать достойным врачом. Халатников у нас и так пруд пруди, а тех, кто занимает должности «лекарей» лишь бы набить карманы еще больше. Хотя девчонки очень стараются вытаскивать меня время от времени из своей скорлупы и знакомить с окружающим миром.

Так один раз они вывезли меня в бар буквально силой, потому что я приболела и отказывалась ехать с ними, но Дашка сама вытащила первое попавшееся платье из моего шкафа, и тройной силой я была наряжена в него, выведена из подъезда и усажена в машину. Они как одна твердят, что сидя дома я пропускаю жизнь мимо. Может, в чем-то они и правы, ведь именно в тот вечер я познакомилась со своим первым серьезным парнем здесь в столице. Это был Кирилл. Мечта всех девчонок нашего потока. Он и сам был в курсе, как все представительницы слабого пола в универе вздыхают и грезят по его Высочеству. Добивался он меня долго и красиво. Наверное, именно поэтому я оттаяла и согласилась с ним встречаться. Из-за его упрямства. Пробыли мы вместе год, а потом начались его поползновения в сторону других девчонок, и было принято решение расстаться.

Терпеть измен я не стала. Кир недолго горевал, цеплял всех и каждую, а я с тех пор решила – хватит. Столько времени на него потратила, даже в учебе на короткое время отставать стала, потому что негоже девушке сидеть дома, если парень хочет в кино или клуб. Подружки только поддержали мое решение уйти. И с тех пор я снова одна. В моем тихом, спокойном убежище, которое посмел потревожить этот невыносимый гад, занявший на ночь раскладное кресло.

Полночи я не могла уснуть, прислушиваясь к каждому его движению. Расслабиться в присутствии бандита нелегко. Когда он поворачивался, сердце замирало. Ночь –  магическое время суток. Когда темнота отбирает у дня правление, чувства обостряются, мысли кажутся глубже, а решения правильнее. Дождавшись минуты, когда Дима задышал ровно, я смогла выдохнуть и впервые за день обо всем ясно подумать. Хотя картина оставалась смазанной.

С одной стороны – он преступник. Грубый, хамоватый и сильный, а с другой – тот факт, что он заплатил за меня в магазине, не давал покоя. Какой без пяти минут уголовник, взяв заложницу, будет оплачивать продукты? Если посудить – ему и самому деньги позарез нужны, ведь еще неизвестно, сколько придется прятаться. Потом его поведение весь день. Я хоть до вчерашнего дня и не была знакома со злоумышленниками, но мне всегда казалось, что они должны быть другими. У них заложено природой быть животными. Унижать, причинять боль и подавлять. А этот…  Я его не понимала и как не старалась пока понять не могла. Уснула я почти под утро, все так же раскладывая по полочкам весь прошедший день, но, не придя ни к одному рациональному решению, свалилась в сон, даже не подумав о том, чтобы воспользоваться сейчас его слабостью и сбежать из квартиры.

Проснулась от доносящегося из кухни шипения. Медленно открыла глаза, в сонной дымке забыв о том, в какой ситуации нахожусь, и потянулась. Пряный аромат кофе ворвался в легкие и заставил резко вынырнуть из дремы. Воспоминания снежным комом обрушились на голову. Протираю лицо и, наспех переодевшись в домашние свободные штаны и футболку, отправляюсь на кухню. Дима в одних бриджах стоит спиной ко мне и, судя по всему, дожаривает яичницу. На столе две чашки кофе и нарезанный крупными кусками хлеб. Разворачиваюсь и ухожу в ванну. Умываюсь, чищу зубы и, расчесавшись, по привычке завязываю высокий хвост. Когда выхожу, Дима уже сидит за столом и с жадностью поглощает завтрак.

- Доброе утро, - тихо говорю я, стараясь игнорировать его голый торс, но не могу не заметить редких жестких черных волосков, покрывающих грудь. Смущенно отвожу глаза.

- Угу, - он кивает, не останавливаясь жевать.

- Это мне? – интересуюсь, не до конца понимая, почему на столе две тарелки.

- А ты думаешь, я устроил себе шведский стол? – делая большой глоток из чашки, саркастически спрашивает он. – Поем немного из одной тарелки, потом из второй?

- Не знаю, - честно отвечаю я, усаживаясь на стул напротив и подобрав под себя колено. – Просто это...  странно.

- Что странно?

- Завтрак.

Широкая черная бровь вопросительно выгибается. Кажется, он даже не понимает, что приготовил завтрак заложнице. И вообще, это действительно странно. Ни мой отец, ни Кир никогда не готовили завтраки. Папа будит маму, Кирилл расталкивал меня со словами «Вставай детка, у меня желудок сейчас завоет». Так почему Дима это делает? Задабривает, пытаясь показать, какой он воспитанный, чтобы сегодня, когда мы окажемся в городе, не сдала его кому-то из знакомых? Нет, это вряд ли. Этот точно не из тех, кто будет задабривать. Он скорее схватит и пригрозит, так как делал вчера.

- Не придумывай того, чего нет, Аня. Я проголодался, ты еще спала. Пошел и приготовил себе завтрак, а заодно и тебе. Какие-то проблемы?

- Нет. Никаких, - качнула головой я и уткнулась в тарелку с немного пережаренной яичницей с помидорами. Посредине стола заметила миску со спагетти, которую Дима подтолкнул мне.