Измена. Простить, отпустить, отомстить? (СИ) - Шевцова Каролина

- Настя, я полюбил другую женщину.

- Я в курсе, мне уже звонили, - вспомнился какой-то старый анекдот.

- Я не смогу отказаться от связи с ней.

- Тебе и не нужно, просто отпусти меня.

Он тяжело вздохнул, будто тащил на себе груз вины всего человечества. И в сотый раз, как маленькой, объяснил:

- Перестань. Мы могли развести раньше, но сейчас это просто невозможно. Наши семьи плотно повязаны друг с другом, у них открывается проект, который тянет за собой миллионы, если не миллиарды денег. Огромная частная клиника с такими врачами как мой отец и мой тесть. Слишком много повязано на этом союзе, так что мы должны доиграть нашу роль. Тебя задело, что у меня есть любовница? Так заведи себе любовника и сравняй счет. А для всех остальных мы останемся безупречной парой, у которой все хорошо. Вряд ли ты сможешь родить еще раз, ну… тогда купим собаку, в знак примирения и красивой картинки в социальных сетях.

- Так просто?

- Это всегда было просто.

Никита сменил репертуар и запел балладу о любви. О такой любви, которой у меня не будет. Мне нравился голос сына, его песни доставали до самых глубин моей души, но сейчас они разрывали сердце на части. Снова непонимание между мной и мужем. Снова Никита играет на гитаре, чтобы заглушить наши голоса.

- Кеш, зачем ты женился на мне, - Я непонимающе моргнула и вытерла пальцами уголки глаз. Странно, но они были сухими. Слез больше не осталось.

- ты забыла? Я сделал так, как хотела моя мама.

- Какой хороший сын. И хреновый муж.

- Насть, это выгодный для всех союз. Ты отличный друг, специалист, ты хорошая мама и даже вкусно готовишь, хотя могла бы нанять помощницу. Ты идеальная. Никто другой никогда бы не подошел на роль моей жены.

- Слишком много слов, Савранский, - мой голос дрогнул, - достаточно сказать: я тебя не люблю.

- Но я тебя люблю. Как своего партнера. И я думал, что это единственное чувство, которое могу испытывать к женщине, а потом встретил Женю.

- Боже, избавь меня от подробностей, - простонала я и отвернулась к окну.

На улице шел дождь вперемешку с ледяной крошкой. Маленькие холодные стекляшки лупили по кустам, по машинам, по редким людям, которые вжав головы в плечи, спешили домой. Паршивая картинка если сравнивать с ничем, и просто райский сад, если сравнить с тем, что у меня в душе.

Я почти готова сдаться. Хрен с ними, с династическими браками, пуская не разведемся. Пускай дадим семье время, чтобы раскрутить их бизнес. Пускай поставим этот вопрос на паузу, я ненадолго забуду что меня предали, Кеше придется вернуть на полку пузырек с Виагрой и закончить встречи со своей святой блядью. Переждем. Я слишком устала, чтобы снова спорить. Мне просто хочется тишины: дома, в голове, в сердце.

Но прежде чем повернуться к мужу, я задала последний вопрос.

- А ты меня когда-нибудь любил?

- Насть… - в голосе Кеши искренняя боль за близкого человека. И даже сочувствие. И еще что-то, что угодно, но только не любовь.

- Так любил? Не сейчас, ладно, сейчас у тебя есть Женя. Но в принципе? Когда-нибудь? Когда все только началось?

- Настя, я не думаю, что это надо вспоминать сейчас.

- И все же, вспомни. Ты не такой старый, чтобы страдать провалами в памяти, - я вцепилась руками в подоконник, пытаясь найти опору. – Так что, ты любил меня или нет? Хотя раз, Савранский? Было такое, что ты смотрел мне в глаза и ноги подгибались от счастья? Потому что у меня было, я знаю, о чем говорю.

За спиной тишина. Но не та, которую я ждала, нет. Так тихо бывает на войне перед последним и самым страшным боем. В лесу, перед тем как с неба хлынет стена проливного дождя и сама природа замирает в ужасе перед стихией. В операционной. За секунду до того, как хирург констатирует время смерти.

- Ты… мне нравилась, - еле давит из себя Савранский и на меня обрушивается все сразу. И пушечный залп, и гром с молнией, и одна прямая линия вместо ровного биения сердца.

Я опускаю голову и стучусь лбом о стекло. Оно приятно холодит кожу, и эта прохлада успокаивает, заставляет дышать глубже.

К черту тебя, Савранский. К Черту. И ваши династические браки и договоренности семьи и даже деньги!

- Кеша, тебе придется уехать, пока мы не утрясем все бумажные дела. Жить с тобой я разумеется не буду. Ты можешь выбрать, возьмешь с собой Тамару или нет, но о своем решении дочери скажешь сам. Заодно, объяснишь ей, почему мы расходимся.

Я стараюсь говорить ровно, не выдавая эмоций и сама в шоке от того, как безжизненно звучит мой голос. Наверное, Кеша и правда меня убил.

- Насть, ты забываешься.

- Отчего же, я все помню: это дом твоих родителей. Они подарили нам его на рождение Томы, да так и не дошли до юриста, чтобы оформить подарок. Кеш, мне есть, где жить, в случае чего.

- И где же? В квартире бабушки Сары?

- Зачем так радикально? – Я поворачиваюсь и смотрю Савранскому прямо в лицо. Любимое и ненавистное одновременно. Каждое слово произношу медленно, твердо, так, чтобы меня расслышал не только муж, чтобы и я сама поверила во все сказанное: - Я могу взять детей и поехать в изумительную квартиру в Сити. Три комнаты, панорамные окна, джакузи. Я всегда мечтала о джакузи, так что с радостью поменяю загородную жизнь на эту роскошь.

Савранский бледнеет. Глаза напряженно бегают по мебели, в попытках зацепиться за что-твердое.

- Ты думал, Женечка не рассказала? О нет, милый, она почти сразу наплела всем про то, какую квартирку ей снял ее жених. Я думала такие траты по плечу детям депутатов, а оказывается и заведующий рядовой клиники может позволить себе немного буржуазного шика. Буду жить там с детьми, родить еще я и правда не смогу, но, как ты советовал, заведу собаку. Для красивой картинки в социальных сетях.

- Ты ничего не знаешь, - зло прошипел Кеша, и вытер пятерней мокрый от пота лоб.

- Конечно. Но ты был слишком влюблен и слишком плохо шифровался. Такой умный, продуманный врач и такой тупой мужик.

Я отстранилась от подоконника, и медленно, плавно покачивая бедрами, подошла к столу, за которым сидел мой муж. Он напряженно сглотнул, кадык дернулся вниз и исчез за воротом белой рубашки.

- Это просто аренда.

- Допустим, - я наклонилась и опустила лицо на сложенные перед собой ладони, так, что наши с Савранским взгляды схлестнулись. Комнату наполнил лязг металла и железистый вкус крови.

Гитара за стеной играла все громче, а сын пел так надрывно, что можно было оглохнуть.

- Я могу поверить, что это просто аренда. И что ты реально заработал, отложил, сэкономил, нализал на квартиру, машину и дорогие шмотки своей любовницы. Но вот знаешь что, не помню, чтобы твой отец отличался такой доверчивостью как я и тягой к всепрощению.

- Ты не сделаешь…

- В эту игру можно играть вдвоем, милый. Вряд ли твоей семье понравится, какой скандал я могу учинить с разоблачением тайных счетов одного очень хорошего заведующего и прилежного сына. Договоренности, инвесторы, неутихающий скандал… Папочка давно шлепал тебя по попке?

- Замолчи, - прорычал он прямо мне в лицо.

Он злился, но этого было недостаточно. Мне нужен был последний выстрел, сорвать этот нарыв, чтобы весь гной вышел наружу и ничего больше не осталось. Ни чувств, ни надежд, ни мучений.

Я цокнула языком и добавила в голос еще больше меда:

- Сегодня мне звонила твоя мама, звала на ужин. Как думаешь, стоит обсудить с ней этот досадный инцидент при личной встрече или к черту условности, потрындим по телефону как лисички-сестрички? Сколько денег вложили Савранские в эту клинику? А время? А силы? А репутацию? Ты знаешь своего отца, он ни за что не оставит все как есть. Да, пострадает репутация моей семьи, но твою это коснется в той же мере. Или даже чуть больше.

- Заткнись, Настя!

- И не подумаю. Так что уеб*вай к своей Женечке. Любитесь, женитесь, вот только от меня отстаньте.

- Просто закрой рот, - Савранский вскочил с места, схватил меня за ворот растянутой майки и встряхнул, так что у меня откинулась назад голова, а перед глазами замелькали черные мушки. Страх и эйфория одновременно пронзили все тело – я победила, но я не знаю, какая будет плата за эту победу.