Развод. Будьте моим бывшим, доктор (СИ) - Варшевская Анна

— Агния, я же сказал — на кухню! — из-за угла выворачивает хирург в джинсах и футболке.

— Я спать хочу, — отмахиваюсь от него.

— Тебе надо хоть немного поесть, а потом уже спать! Идём! Не заставляй меня тащить тебя силой, — прищуривается этот гад.

На кухне передо мной ставят тарелку с чем-то там… Но глаза у меня закрываются, я так устала, что даже не понимаю, что именно ем. Только осознаю, что в конце концов от падения носом в еду меня удерживают крепкие руки.

— Ну что ты будешь делать, а? — тихий голос. — Давай-ка, милая, иди сюда.

Появляется ощущение, что меня подхватывают на руки, но дальше я ничего не помню.

Просыпаюсь я медленно. С удовольствием, ещё не открыв глаза, потягиваюсь в кровати, и только потом вспоминаю, где я. Резко сажусь, затем встаю и подхожу к окну. В комнате полумрак, но это из-за плотных тёмных штор. Отдёргиваю их и вижу, что на улице сумерки. Значит, я проспала целый день.

Прислушиваюсь, но услышать ничего не получается. Видимо, хорошая здесь звукоизоляция. Ну и ладно. Пожав плечами, решаю пойти умыться.

А вот когда уже выхожу из ванной, до меня доносятся звуки с кухни. Тихонько иду вперёд и замираю у последнего поворота. Чёрт знает почему, но мне страшно сделать последний шаг.

Глава 8

Не успеваю я всё-таки шагнуть вперёд, как раздаётся отчётливый звук вибрации мобильного. Тут же тихое ругательство, и Игнатьев отвечает на звонок.

— Я ведь просил тебя не звонить!

Ноги у меня просто прирастают к полу, я вся превращаюсь в одно большое ухо. С кем он разговаривает?

— Мы всё выяснили, — голос у него спокойный, но с нотками недовольства. — Нет. Нет. Давай решать рабочие моменты на работе, а не вечером моего выходного дня!

Снова пауза.

— Это совершенно не твоё дело, Инна! — но раздражение в его голосе быстро сменяется на успокаивающий тон. — Перестань, пожалуйста.

Я отмираю и тихонько пячусь назад. В солнечном сплетении появляется какое-то противное ощущение. Почему-то в моём воображении эта Инна выглядит точь-в-точь как та улыбавшаяся хирургу девица. Может даже, это она и есть… Только вот почему это меня так напрягает?

Возвращаюсь в комнату, где спала. Включаю свет, задумчиво рассматриваю постель. Всё очень аккуратно заправлено, за исключением одеяла, которое я перекрутила во сне. Поправляю и его тоже. Интересно, а кто поддерживает здесь порядок? У Даниила есть домработница?

Замечаю на кресле рядом с кроватью стопку одежды. Это же моя! Вот только… я всё это забыла в ванной! Значит, Игнатьев принёс… Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесёшь меня… м-да. Лезет же всякая дичь в голову! Слава всем богам, хоть белье я не бросила как попало, а свернула и аккуратно запихнула между футболкой и брюками. Надеюсь, он ничего не рассматривал.

Господи, Агния, ну уж совсем его в извращенца не надо превращать! Вот ему заняться больше нечем!

Удручённо перебираю шмотки — надеть это я просто физически не смогу, всё грязное и пропахшее моей не самой ароматной работой — и вздрагиваю от стука.

— Агния, к тебе можно? — раздаётся голос за дверью.

— Заходи, — отвечаю, помедлив.

— Я увидел свет в комнате, — Игнатьев полностью спокоен, слегка улыбается. — Как ты? Выспалась?

— Да, спасибо, — киваю, отводя взгляд.

— Голодная? Пойдём, поешь что-нибудь, — он усмехается. — Предыдущую тарелку я у тебя прямо из-под носа выдернул, а то бы ты туда свалилась.

— Я же говорила, что хочу не есть, а спать, — пожимаю плечами. — Да и сейчас не особенно голодная.

Между нами повисает пауза.

— Агния, в чём дело? — Даниил останавливается прямо напротив меня, суёт руки в карманы.

— Ни в чём.

Я и сама не понимаю, что со мной происходит. Сажусь в кресло, натягиваю футболку на колени. Какая-то неловкость, недосказанность и ещё куча таких же «не»…

Игнатьев вдруг делает шаг вперёд и присаживается напротив меня на корточки.

— Слушай, ягнёночек, — сжимает мои колени руками, я вздрагиваю от этого движения, но он никак не давит и не пытается идти выше, просто держит, — я понимаю, тебе тяжело и сложно. Сталкиваться с предательством вообще всегда хреново, а когда предаёт человек, которого любишь — втройне хреново. Ты сейчас справляешься изо всех сил, и справишься, конечно. Ты сильная, всегда была сильной, я же столько лет тебя знаю, — улыбается мне тепло, без своей привычной насмешки, и губы у меня сами собой складываются в ответную улыбку. — Но знаешь, что ещё? Иногда и слабой побыть можно. Это нормально и не стыдно. И помощь принимать — не стыдно. Особенно от… — запинается, но продолжает: — …старого друга.

— А ты, значит… старый друг? — неловкость уходит куда-то, мне становится легко.

— Если сейчас снова напомнишь про таблеточки, я обижусь, — он закатывает глаза, и я невольно смеюсь.

Мужчина сжимает мои колени напоследок и встаёт.

— Пойдём, ягнёночек, поужинаем.

И протягивает мне руку, глядя прямо в глаза.

Помедлив, вкладываю свои пальцы в его. Даниил помогает мне подняться. На минуту накатывает странное ощущение, словно я… решилась на что-то, переступила какой-то рубеж, но тут мужчина отпускает мою руку и оно быстро исчезает.

— Тебе идёт эта футболка, — кинув на меня уже весёлый взгляд, сообщает Игнатьев.

Фыркаю в ответ, но тут же вздыхаю.

— Ну и из-за чего такое вселенское страдание? Идём на кухню, — хирург открывает мне дверь комнаты, выпуская, сам идёт следом. — Одна из трёх вечных проблем?

— Каких проблем? — не сразу соображаю, затормозив.

— Ну как же, — мужчина хмыкает, огибая меня, — основная. «Мне опять нечего надеть».

— Тебе смешно, а у меня ведь даже белья запасного нет, — мстительно сообщаю ему. — Оставил меня в буквальном смысле без трусов!

Игнатьев от неожиданности не вписывается в поворот и врезается плечом в дверной косяк.

— Что такое? — говорю сладким голосом. — Проблемы с вестибуляркой?

— Нет, — хирург даже не шутит в ответ, а просто ускоряется и влетает на кухню.

Когда я туда вхожу, он уже что-то вытаскивает из холодильника.

— Предлагаю решить проблему твоих… хм, твоей одежды и съездить к твоей подруге за вещами, — мужчина ставит передо мной овощной салат. — Мясо будешь?

— Буду, — киваю ему и оглядываюсь на сумерки за окном. — А не поздно? В смысле, ехать?

— Тебе лучше знать, — хмыкает он. — Не спит твоя подружка в это время?

— А-а, нет, не спит, — открываю плёнку, которой прикрыта миска с салатом. — Но не поеду же я в одной футболке.

— Конечно, не поедешь, — фыркает Игнатьев. — Я тебя не повезу! В одной машине с женщиной без трусов — какое испытание для моего целомудрия! Я на такие искушения не подписывался!

— Да дались тебе мои трусы, — не удержавшись, утаскиваю из миски несколько кусочков огурца.

— Ну куда ты лезешь руками? Вилку возьми, ягнёночек! — качает он головой, протягивая мне прибор.

— Не будь занудой, Игнатьев, — цепляю ещё и помидор. — Твои предложения?

— Да дам я тебе одежду, — хирург пожимает плечами. — Диора и Прады не обещаю, а вот хирургический костюм найдётся. Доехать — сойдёт.

— Диор и Прада мне и самой нафиг не сдались, — пожимаю плечами, продолжая есть салат.

Мужчина ставит передо мной тарелку с разогретым мясом и садится напротив.

— Спасибо, — отрезаю первый кусочек, кладу в рот и закатываю глаза от удовольствия. — М-м-м, Игнатьев, вот честное слово, я готова терпеть тебя и твои шуточки вечность, если ты будешь меня так кормить!

— Учту, — хмыкает он.

— А ты почему не ешь? — поднимаю на него глаза.

— Я… ем, — он опускает взгляд в тарелку.

— И поэтому суёшь в рот пустую вилку? — хмыкаю, но тут же отвлекаюсь. — Я хотела спросить у тебя насчёт госпиталя. Мне наверняка нужно время, чтобы оформиться…

— Да, — Даниил кивает, хмурится немного, сосредотачиваясь. — Да, тут так… Завтра у меня рабочий день, ты поедешь со мной, и мы начнём процесс оформления. Медосмотр, даже если он у тебя свежий, скорее всего придётся пройти заново — у нас. Ну и проверка службой безопасности время займёт.