Няня для сына олигарха. Миссия:выжить (СИ) - Гесс Ария

— Привет, Алиса, как сделать горячий шоколад?

***

После почти получаса рысканий по кухне, нахожу какао и сыплю его в закипевшее молоко. Пойдёт!

Ставлю кружки на стол, когда слышу шарканье маленьких ног по лестнице. Оборачиваюсь и вижу Эву в пижаме и огромном оранжевом пледе, в который она укуталась, словно марфушка.

— Сразу говорю, в горячем шоколаде я не силен, — предупреждаю ее, чтобы помимо имеющихся косяков на меня не повесили расстройство желудка.

Она подходит, берет своими тонкими пальчиками кружку, делает глоток и морщится.

— Давайте покажу, — кривится она и ставит кружку на стол. А ведь я эту бурду даже не попробовал. — Может Тема потом попросит сделать. Он его любит.

Теперь уже я морщусь.

Пока она подходит к кухонному гарнитуру, я приближаюсь, снова ощущая это дикое притяжение, когда она рядом.

— Останься, прошу тебя, — кладу ладони поверх пледа на ее плечи, и она вздрагивает.

— Настоятельно рекомендую вам сейчас меня не касаться. Всё-таки я держу чайник с кипятком. Вдруг… не знаю… — нервно пожимает плечами, — рука совершенно случайно дрогнет?

Этот тон, который больше похож на угрозу, чем на заботу о моем здоровье, подсказывает, что лучше бы мне не спорить. Но даже вероятность оказаться ошпаренным не заставит меня отстраниться от нее.

— Эва, прости меня, — утыкаюсь губами в ее макушку. Не вижу лица, поэтому не могу оценить ее реакции. — Я же всегда виню себя в том, что с ребёнком время не провожу. Что он тепла материнского не видит. Разбаловал его и в упор не видел, а когда ты… Я думал, что из-за чувств, которые ты у меня вызываешь, я был слеп, но оказывается…

Эва резво разворачивается в моих руках, и теперь я прекрасно вижу, какую реакцию вызывают мои слова… Она в бешенстве.

— Но оказывается, что даже зрение вам не помогает все понять! — стреляет в меня недовольным взглядом.

— Я испугался, — признаюсь честно, глядя ей в глаза, а затем замечаю в ее руках пакетик горячего шоколада. — Серьезно? — видимо, из-за нервного напряжения, я слишком резко переключаюсь и усмехаюсь. — То есть нужно было пакетик кипятком залить?

Она кивает и хватает меня за руку, после чего вкладывает пакетик в ладонь.

— Думаю, вы и сами справитесь.

Растерянно смотрю ей вслед и не понимаю…

Чего она так резко взбесилась?!

25

Глава 12

Эвелина

Чувства я у него вызываю… Ага, как же!

Иду в свою комнату, убеждая себя в том, что должна собрать все вещи. Нервно шаркаю ногами, мысленно сдирая покрытие пола с корнями. Хотя пол-то тут причем?

Злюсь теперь уже на себя! Надо было быть с ним еще пожестче, а я что? В кошачьи глаза взглянула и лужицей валерьянки перед ним растеклась…

Наивная… Думала, что между нами… как это там называют? Химия! Ага, конечно… До сих пор звон в ушах стоит от его ора.

А ведь как связки надрывал! И даже слушать меня не стал! Ну, хоть извинился…

Смотрю на свои вещи, аккуратно сложенные в шкафу, и нехотя достаю дорожную сумку.

Извинился он…

— Оста-анься! Я прошу-у тебя!

Небрежно бросаю в сумку свитер и трагически вздыхаю, пародируя бывшего начальника.

— Прости-и меня! Эва!

Хватаю свитер обратно и аккуратно складываю, продолжая разыгрывать театральную сцену одного актера.

— Ты у меня вызываешь сумасшедшие чу-увства!

Ладно, тут немного привираю. Увлеклась. Даже не заметила, как мой свитер вдруг снова оказался на полке.

— Я так не хочу тебя теря-ять!

— Г-кхэм.

— ГОСПОДИ!!! — ору подобно чайке, хватаясь за колотящееся сердце.

— Вообще-то я не так сказал. Да и фальцетом визжать не умею. Но… — задумывается Кирилл, в очередной, черт возьми, раз возникший словно из воздуха, — в твоих словах есть правда. Терять тебя я не хочу, — медленно крадется ко мне, пока я прислушиваюсь к своим ощущениям в теле.

Убедившись в том, что инфаркт меня, хвала небесам, миновал, задираю нос и, сузив глаза, испепеляю его одним лишь взглядом.

— Ты! — тычу в него дрожащим пальцем. — Уже в который раз врываешься в мою комнату, как на свою личную территорию!

Кирилл поднимает свои медвежьи ладони на уровне глаз, будто бы демонстрирует мне, что оружие он оставил за дверью, и примирительно кивает.

— Ладно, — соглашается Бог знает с чем, — территория твоя, не буду даже спорить. И, надеюсь, покидать ты ее в ближайшее время не планируешь, ведь так? — косится на мою пустую сумку.

Показательно хмыкнув, обхожу его стороной и направляюсь к двери. Дернув за ручку, указываю направление, куда лучше бы ему по доброй воле проследовать.

— Тебе пора.

Кирилл медленно подходит и останавливается в шаге от меня.

— Ну, хотя бы снова на «ты» перешли. Думаю, это уже шаг к тому, что ты нас прощаешь.

Кажется, еще секунда, и я сожгу его одним лишь взглядом!

— Понял. Тебе нужно еще немного остыть. Увидимся тогда утром? — спрашивает с какой-то надеждой в голосе. — Вот, кстати. Телефон на кухне забыла, — осторожно протягивает его мне, словно боится, что пол руки отгрызу.

Остыть сейчас мне даже ледяной душ вряд ли поможет. Но я снисхожу до благосклонного кивка, тем самым отпуская ему все грехи.

Выдыхаю, лишь когда остаюсь в комнате одна. И почему на моей двери нет замка? Вот где справедливость?!

Подперев дверь стулом, отправляюсь в постель. Это для надежности.

Сплю я тревожно. Всякий раз подрываюсь, когда мне кажется, что на меня кто-то смотрит. Он же не умеет ходить сквозь стены? Стул-то на месте. Кажется, я начинаю сходить с ума…

Несмотря на то, что утром я встаю помятой и со стойким ощущением того, что меня всю ночь били палкой, настроение мое несколько лучше. Чувствую себя… уравновешенной. Даже думаю поговорить с Кириллом и дать ему шанс исправиться. Ну и остаться здесь еще не надолго.

Не могу же я оставить ребенка одного? Так быстро новую няню им не сыскать. Да и… чего скрывать, сама этого не хочу. Прикипела уже к нему, даже несмотря на все его шалости и проказы.

Но все мои планы обращаются в прах, когда понимаю, что дома главы семейства нет.

На кухне я по привычке встаю за плиту, как вдруг слышу топот маленьких ножек за спиной.

Тема настороженно поглядывает на меня, не решаясь заговорить. Виновато прячет глазки каждый раз, когда смотрю на него, но так и не отходит от меня.

— Ну что, разбойник, — сжалившись, поворачиваюсь к нему лицом, — разговаривать как взрослые будем?

— Будем, — бубнит, свесив голову.

— А шкодить еще будем?

— Нет, — совсем сникает, — не буду…

— Ну а мириться? Будем?

Заметив мою улыбку, которую не удается скрыть, он подходит ближе и робко кивает.

— Ла-адно. Мир, дружба, жвачка, — заключаю перемирие и резко осекаюсь. — Ой, нет, давай только без жвачки, договорились?

Подтянув стул к столешнице, приглашаю Тему и ставлю перед ним большую пиалу.

— Будем готовить омлет вместе, умеешь?

— Я никогда не готовил, но хочу.

В командной работе у нас получается на загляденье пышный омлет и аппетитные сосиски из индейки.

Тема сметает весь завтрак за считанные минуты, после чего мы отправляемся с ним в игровую.

— Ты же не уедешь? — спрашивает вдруг он. — Папа так кричал… Я не хотел… Не нужно уезжать…

— Я бы тоже хотела остаться, но… — иду на хитрость в надежде его разговорить, — для этого мне нужно понять, почему ты вредничаешь. И вообще, чего ты на самом деле хочешь. Расскажешь? Я умею хранить секреты, — добавляю для убедительности.

— Это не секрет… Хочу, чтобы папа всегда был дома. Без него скучно и плохо.

— Все время быть дома он не может, ему работать нужно, понимаешь ведь? — заметив, как расстраивается Тема, спешу исправить ситуацию. — А давай мы вместе постараемся что-нибудь еще придумать, чтобы папа больше времени проводил дома?

— Я знаю! — воодушевляется вдруг он. — Нужно ему помешать! Чтобы не смог уехать из дома!

И когда в ход идут пугающие предложения, как заточить Кирилла в четыре стенах этого дома, я спешно ищу пути отступления.