Райская лагуна (ЛП) - Пекхам Кэролайн

Я дернул дверь в каюту, но обнаружил, что она заперта, и через секунду моя нога врезалась в середину двери, дерево разлетелось в щепки от удара, когда я сломал ее. Я едва слышал вдалеке последние ноты «Bohemian Rhapsody» группы Queen, которые говорили мне, что у меня есть всего несколько секунд, чтобы спасти маленького друга Роуг.

Я, спотыкаясь, вошел в каюту, и Дворняга бросился на меня с лаем, полным ужаса, и я наклонился, разорвал материал, удерживающий бомбу на его теле, и выбежал обратно на палубу.

Я швырнул бомбу в воду изо всех сил, и в тот же миг раздался взрыв, взметнув в небо столб воды, а я упал на пол, обессиленный и запыхавшийся, и маленькая собачка прыгнула на меня, и я прижал его к груди, как самую драгоценную из жемчужин.

Это был всего лишь небольшой взрыв, но его хватило бы, чтобы убить Дворнягу, и я проклял гребаного Шона за все, что он сделал.

Дворняга лизал мое лицо, уши, и даже чертов рот, и я рухнул на спину, опустив руку на собаку и гладя его, пока сам пытался отдышаться.

— Теперь я тебе нравлюсь, ты, маленькое чудовище? — Я тяжело дышал, и он спрыгнул с меня, подбежал к моим ногам и помочился на них. — Агрх!

— Дворняга! — Где-то рядом закричала Роуг, и я подхватил его на руки, не отпуская, даже когда он кусал каждый палец на моей правой руке. Я сошел с лодки и увидел, что Роуг бежит ко мне по причалу со слезами на глазах.

— Я услышала взрыв и подумала… я подумала… — она разрыдалась, столкнувшись со мной и обхватив нас обоих руками, в то время как Дворняга лизал ее лицо и возбужденно тявкал, а его маленький хвостик вилял как сумасшедший.

— Все в порядке, — пообещал я ей, крепко обнимая и наблюдая, как Джей-Джей помогает парню, которого я сбил в океан, выбраться из воды.

Когда Джей-Джей направился к нам, Маверик схватил его за плечо, заставив остаться на месте, и я закрыл глаза, положив подбородок на голову Роуг, обнимая ее и позволяя панике покинуть мои конечности.

— Ты спас его, — выдавила она, задыхаясь, и я поцеловал ее в макушку.

— Он член семьи, — пробормотал я, и она сжала меня крепче, зажав Дворнягу между нами так сильно, что он пукнул.

— Черт возьми, — рассмеялся я, отступая назад, и она обняла его, улыбаясь мне сквозь слезы.

— Мы пойдем искать его. Фокс, отвези ее и Мейбл домой, — крикнул мне Маверик, и на этот раз мне было наплевать на то, что он раздает приказы.

Я кивнул, и он убежал с Джей-Джеем, а я обнял Роуг, зная, что не должен этого делать, но я все еще был на адреналине и чувствовал себя чертовски обеспокоенным тем, насколько близко Шон подошел к нам. И я хотел, чтобы каждый из них оказался за запертыми воротами как можно СКОРЕЕ.

Я отправил сообщение «Арлекинам», убедившись, что они направляются сюда, и начнут искать любые признаки присутствия этого ублюдка в городе. Он внушил нам ложное чувство безопасности, но только что доказал, что по-прежнему представляет для нас серьезную угрозу. И нам нужно было как можно скорее разобраться с ним, потому что в следующий раз, когда он захочет сыграть с нами подобным образом, мы можем и не выиграть.

***

«Дом-Арлекинов» был под полной охраной, несколько человек дежурили в передней и задней частях дома и еще больше патрулировали улицы. Шансы на то, что Шон попадет сюда, были равны нулю, и все же я не мог расслабиться так, как это удавалось другим. Им не удалось найти его, несмотря на то, что они обыскали каждый уголок города, и в конце концов Чейз, Джей-Джей и Маверик вернулись домой усталые и побежденные.

Теперь все они бездельничали в темноте на шезлонгах, курили и пили — хотя я заметил, что Чейз так и не притронулся к бутылке рома, которую передавали по кругу, и Роуг тоже почти не пила. Мейбл отправилась спать, но попросила нас разбудить ее, если мы поймаем этого «напыщенного хулигана», чтобы она могла побить его подставкой для шляп.

Роуг продолжала смотреть на меня с выражением, которое оставляло след в моей душе, и я не знал, о чем, черт возьми, она думала, только то, что она продолжала кусать губу и отворачиваться каждый раз, когда я смотрел на нее.

Дворняга был в центре внимания, все они суетились и гладили его, пока он сидел между ног Роуг на шезлонге. Ранее я угостил его лучшим блюдом, которое смог для него приготовить, и он, казалось, был всерьез доволен всем тем вниманием, которое ему оказывали.

Когда я рассказал папе о случившемся, он явился домой с пакетом, полным лакомств, и целый час мыл его в душе, а затем чистил его с помощью каких-то модных средств, которые он для него купил. Клянусь, этот парень никогда не был таким заботливым по отношению к кому-либо, кроме этой собаки, и Дворняга, похоже, полюбил его в ответ. Он стал относиться ко мне гораздо теплее с тех пор, как я спас ему жизнь, но у меня все еще было ощущение, что он еще не совсем перестал таить обиду на меня за то, что я накричал на него в тот раз. Один гребаный раз.

Я встал и ускользнул в дом, прежде чем остальные смогли это заметить, оставив их наедине на ночь, а сам пошел наверх. Я знал, что вряд ли смогу заснуть, ведь теперь я точно знал, что этот гребаный Шон замышляет что-то против нас, но я не хотел задерживаться у бассейна, потому что остальные, без сомнения, хотели провести время с Роуг. А поскольку именно из-за меня они не могли к ней прикасаться, я решил, что лучше отвалить, как бы больно мне ни было это делать.

Я в сотый раз проверил свои сообщения от «Арлекинов» о Шоне, но новостей не было. Теперь это была бы игра в выжидание, попытка точно выяснить, где он находится, чтобы мы могли нанести по нему удар. Я презирал саму мысль о том, что он все еще бродит по улицам нашего города, заражая его, как гребаный вирус, но в конце концов я покончу с ним.

Я направился в свою комнату, снял футболку и бросил ее на кровать, прежде чем выйти на балкон. Ночной воздух ласкал мою кожу, и я вздохнул, опускаясь в кресло, откидываясь на спинку и потирая пальцами глаза. Пока над нами весела угроза в виде Шона, я никогда не смогу расслабиться.

Я резко ощущал отсутствие остальных, сидя в одиночестве и размышляя, всегда ли мне будет так хреново или однажды я привыкну к боли. По идее, я уже переживал это раньше. Десять лет без Роуг были агонией иного рода, но это была особенная форма ада, и я должен был найти способ привыкнуть к ней, если так будет всегда. Проблема заключалась в том, что какая-то часть меня все еще боролась с этим. Каждый раз, когда мы оказывались слишком близко, я терял всякий здравый смысл, поддаваясь желанию прикоснуться к ней, просто, черт возьми, почувствовать ее. И я должен был перестать позволять этому происходить, потому что в конечном итоге это только усложнит ситуацию. Нужно было установить границы и не переступать их, нужно было провести черту.

— Фокс? Могу я присоединиться к тебе? — Роуг вышла на балкон, выглядя как воплощение всех моих желаний, и я кивнул, даже не успев осознать, что делаю.

Отлично, молодец мудак. Отличные границы. По-настоящему эффективные.

Было практически невозможно отказать ей в том, чего она хотела, особенно когда я знал, через что она прошла за эти годы. Она заслуживала того, чтобы все хорошее, что есть на этой земле, было доставлено ей лично в руки, но я не был тем парнем, который должен был быть курьером. И все же… Я впускал ее сюда, позволял ей подобраться достаточно близко, чтобы затронуть каждую струнку в моем сердце.

Здесь не было другого кресла, и я уже собирался встать, чтобы сходить за ним, когда она упала мне на колени и обхватила мое лицо руками.

— Роуг, — сказал я в слабом протесте, когда она наклонилась ближе, а в ее глазах засияла сотня действительно убедительных причин уступить.

— Фокс, — выдохнула она, затем ее рот накрыл мой, и я был слабым, чертовски слабым мужчиной, потому что не мог устоять перед жаром ее языка и сладостью ее губ.

Я прижал ее к себе, предательски нарушая все свои обещания, отдаваясь этому греху, желая большего, чертовски большего. Я целовал ее в темноте и притворялся, что это не имеет значения, на краткий миг утопая в девушке, которую жаждал каждой клеточкой своей плоти.