В тени (ЛП) - Кинкейд Кинсли

Сделав последний глубокий вдох, я выхожу из машины и направляюсь к входной двери закусочной. Вот и все. Открыв дверь, я слышу звон колокольчика, и тогда она видит меня.

ДВАДЦАТЬ

ЭМЕРСОН

Картер здесь.

Он вернулся.

Прошло одиннадцать дней, я не считаю. И вот он решает вернуться обратно.

Я так не думаю. Мой новый девиз — «трахни его».

— Уйди, пожалуйста, — говорю ему с улыбкой и самым дружелюбным тоном, который только могу изобразить, пока он стоит у двери. Он не двигается. Конечно, он этого не делает. Зачем ему меня слушать? Он всегда должен держать ситуацию под контролем. Почему мои чувства имеют для него значение? Но я обрела свой голос, и он меня услышит.

Он направляется к стойке, за которой я стою, и садится на один из табуретов.

— Я сказала, уходи, Картер, — снова с улыбкой и все еще очень вежливо. Ведь я на работе. Но все, что ему нужно сделать, это посмотреть мне в глаза, чтобы понять, что я на самом деле имею в виду и что я имею в виду.

Не обращая на меня внимания, он наконец говорит: — Голубка, я возьму кофе и поговорю несколько минут, пожалуйста?

— Кофе, это первое, что ты мне сказал с тех пор, как только что ушел от меня? Итак, ты хочешь, чтобы я подала тебе кофе и всего несколько минут своего времени? Это все, что я для тебя ценю? Я знаю себе цену и заслуживаю гораздо большего, чем то, о чем ты только что просил, — я совершенно сбита с толку. Его голова наклоняется вниз, и он кладет ее на руки.

— Мне очень жаль, голубка. Я могу объяснить. Но ты должна знать, что все это было сделано для того, чтобы ты была в безопасности. Ты мне всегда нужна в безопасности. — шепчет он, не глядя на меня.

О чем, черт возьми, он говорит? Чтобы защитить меня? Я в безопасности. Я живу в Вудсленде. Мой лучший друг — моя шестидесятидвухлетняя коллега. Мне девятнадцать, и у меня очень ограниченная социальная жизнь. От кого мне нужно защищаться? Может быть, он, поскольку он был хищником с момента нашей встречи. Даже до этого я понятия не имела.

— Объясни, — это все, что я говорю в ответ.

Проходят мгновения, прежде чем он отвечает.

— Я не могу, не здесь. Могу я зайти поговорить после того, как ты уйдешь? — кажется, он побежден, и я ничуть не расстраиваюсь по этому поводу.

— Нет, нет, Картер, ты не можешь. Если ты не можешь объяснить мне это сейчас, я никогда не хочу этого слышать.

Он вздыхает, явно расстроенный. Ну и я тоже!

— Эмерсон, я не могу объяснить это здесь. Это очень много информации, если ее услышит не тот человек. Я не могу рисковать. Не с тобой.

Он не использовал «голубка». Он назвал меня Эмерсон. Значит, он либо серьезен, либо пытается мной манипулировать, но я не могу сказать, что именно.

— Нет, скажи мне сейчас, Картер, — требуя ответов.

— Черт, я не могу. Просто доверься мне, пожалуйста, — сейчас он умоляет меня, и вы можете видеть, что уровень его разочарования растет, потому что я ему не уступлю. Как жалко. Схватив стоявший рядом кувшин с водой. Он расстроен мной? Он думает, что может повысить на меня голос? Я думаю, что нет.

Итак, я выливаю на него: — Тогда уходи, — улыбаясь и уходя.

Он смотрит на меня. Его лицо смертельно серьезно, и он слегка шокирован тем, что я облила его водой. Затем, не сказав больше ни слова, он встает и уходит. Я смотрю, как он выходит из закусочной и садится в машину. Я уверена, что это не последнее, что я слышу от него, но он должен понять, что я больше не поддамся на его игры. Я забираю власть обратно.

ДВАДЦАТЬ ОДИН

КАРТЕР

После того, как вчера вечером она облила меня водой, я решил, что ей нужно время, чтобы остыть. Все прошло лучше, чем я думал. Она не отругала меня и не сказала, что больше не хочет меня видеть, так что надежда есть.

Я вернулся в мотель, где был в последний раз, когда был в Вудсленде, и снова забронировал свой первоначальный номер на обозримое будущее. Переодевшись, я принял душ и отправился спать. Я не собирался сдаваться. Эмерсон — мой финал.

Сегодня следующий день, и я готов ко второму раунду. Я никогда не сдамся; мне просто нужно время, чтобы поговорить с ней наедине, чтобы все объяснить. Зная, что у нее сегодня выходной, я решаю пойти к ней домой, надеясь, что она меня впустит. Черт, она должна меня впустить. Я уже на полпути, и мое беспокойство берет верх. Столько мыслей в голове, неуверенность в себе. Что, если она никогда не позволит мне объяснить? Мое сердце колотится, будто пытается вырваться из груди.

Как еще я могу заставить ее увидеть, что я сделал правильно. Я бы никогда добровольно не оставил ее. Учитывая, как все это началось, она должна знать, что я бы никогда ее просто так не оставил. Я одержим ею. Она мне нужна. Она бежит по моим венам. Она всегда мой спасательный круг.

Я подъезжаю к ее подъездной дорожке. Вот и все. Это должно сработать. Собравшись с мыслями, я выхожу из машины и иду к ее двери. Впервые в жизни я решаю постучать. Я знаю. Я пытаюсь здесь.

Я стучу несколько раз, а потом слышу это. По ту сторону двери я слышу шаги. Спасибо, блин. Потом она открывает дверь, и я вижу ее. Вся она. Она такая сексуальная с утра, с ее растрепанными волосами и идеально сидящей на ней футболкой большого размера. Она идеально ее обнимает.

Ее глаза все еще выглядят сонными. Черт, я ее разбудил? Отличное начало, Картер!

Никто из нас не говорит. Она просто смотрит на меня так: какого черта я здесь делаю.

Вот и все. Здесь ничего не происходит.

— Могу я войти, голубка? — я чувствую себя разбитым, говоря это.

— Зачем? Значит, ты можешь манипулировать мной и заставить поверить в любую историю, которую ты мне расскажешь?

— Пожалуйста. Это не история. Это правда. Все, что я хочу тебе сказать, это правда. Все, что ты хочешь знать, я тебе расскажу, — умоляю я ее.

Проходит еще мгновение, и она вонзает жало прямо в сердце: — Не волнуйся, Картер, у меня начались месячные, поэтому я не беременна. Тебе не обязательно этого делать. Ты можешь уйти. Ничего страшного. Я в порядке.

Чёрт. Я такой мудак. Глядя на небо, я тихо шепчу: — Я вернулся не поэтому.

Понимая, что в тот момент, когда я это говорю, это выходит совершенно неправильно. Конечно, я бы вернулся, если бы знал, что она беременна. Дерьмо. Теперь снова смотрю на нее, глядя в ее великолепные глаза.

— Не так это звучало в моей голове. Конечно, я бы вернулся, если бы ты была беременна, голубка. Я всегда собирался вернуться к тебе, всегда! Ты моя причина. Причина существования. С того момента, как я увидел твою страницу в Snapgram, мое сердце упало в груди. Я нуждался в тебе. Тогда я сочувствовал тебе. Я никогда в жизни не делал ничего подобного ни с кем. Как я вел себя все это время, я даже не знаю. Но я точно знаю, что ты мне нужна. Ты мне всегда будешь нужна. И я надеюсь, черт возьми, я тебе тоже нужен.

Мы просто смотрим друг на друга, позволяя ей переварить то, что я только что сказал, потому что мне нужно сказать гораздо больше.

Открываю дверь еще раз: — Хорошо, можешь войти.

Да! Мы в деле. Теперь самое сложное. Всё объясняя.

Захочет ли она меня после этого?

Я чертовски надеюсь на это.

ДВАДЦАТЬ ДВА

ЭМЕРСОН

Да, я впустила его. Я хочу положить конец всей этой странной ситуации. Я выслушаю его, а затем вежливо отправлю в путь.

Подойдя к дивану, я сажусь, затем смотрю на него с улыбкой: — Ну, ты можешь хотя бы сварить мне кофе после того, как грубо меня разбудил.

В эту игру могут играть двое, Картер, и сейчас я чувствую себя очень мелочно.

Не споря и не говоря ни слова, он подходит к моей кофемашине и начинает готовить кофе. Хороший мальчик, тебе лучше не наливать себе чашку, потому что я тоже не против вылить ее на тебя. Эта мысль заставляет меня хихикать.

Кофе готов, и он достает из буфета только одну чашку. Приводя меня под впечатление. Он явно усвоил урок прошлой ночи.